Дженнифер Доннелли - Сестрица [litres]

Он сел и свесил ноги с крыши.

– Ты ездишь на нем так, точно сама его вырастила, – сказал Шанс и протянул руку. Нерон подошел к нему и позволил почесать себе нос.

– Так оно и есть, – ответила Изабель и потрепала коня по шее. – Мне подарили его жеребенком. На мой одиннадцатый день рождения. Это сделал отец Эллы – в смысле, отец королевы… ну, в общем, мой отчим. Тави и я, мы ведь те самые стра…

– Сводные сестры королевы, я знаю. Волшебница мне говорила. Но какой невероятный подарок! А что же Октавия, не завидовала? Да и сама Элла?

– Тави получила издание «Математических основ естественной философии» Исаака Ньютона, в кожаном переплете. После такого, подари мне отчим хоть стадо слонов, она и бровью не повела бы. А Элла никогда не была завистливой. К тому же она боялась Нерона. Боялась, что я убьюсь. – Изабель грустно улыбнулась, вспоминая. – Всякий раз, когда я скакала на нем галопом, она места себе не находила. Обычно мы ездили вдвоем с Феликсом. С вашим плотником. У нас он служил конюхом…

– О, вот как? – небрежно бросил Шанс.

– А когда мы возвращались, живые и невредимые, Элла обнимала и целовала нас по очереди, словно боялась, что другого раза уже не будет… – Ее голос прервался. – Она всегда была очень доброй и такой нежной.

Возможность сама плыла Шансу в руки, и он ее не упустил.

– Ты по ней скучаешь, – заметил он.

Изабель опустила голову и уставилась на поводья:

– Каждый день ее вспоминаю. Хотя мне и нелегко в этом признаваться.

– Почему же?

Изабель грустно усмехнулась:

– Потому что она по мне точно не скучает. Скорее ненавидит меня.

– Ты уверена?

– Разве может быть иначе?

– Очень даже может. Ты ведь такая смелая и отважная. Разве можно ненавидеть такую девушку, как ты?

Изабель покачала головой:

– Вы так добры ко мне, ваша светлость, но вы совсем меня не знаете. Я была… я не была добра к ней.

– Я знавал кавалерийских офицеров, которые ни за что не решились бы прыгнуть через такую изгородь. Что-что, а смелое сердце я вижу сразу.

Изабель посмотрела на него вопросительно:

– Так вы считаете, я должна…

– Повидаться со сводной сестрой? И попросить у нее прощения? Дитя мое, ты просто читаешь мои мысли!

– Думаете, она не откажется меня видеть? – спросила Изабель, робко, но с надеждой.

Шанс подался вперед, уперевшись руками в колени:

– Я думаю, что все мы совершаем ошибки. Главное – не позволять этим ошибкам вершить нашу жизнь.

Над их головами прозвонил церковный колокол, восемь раз. Шанс скорчил гримасу. Карточная игра, наверное, уже началась.

– К сожалению, нам пора расстаться. Меня ждут дела в деревне. Но Париж совсем рядом, юная Изабель!

Соскочив с крыши, он распахнул дверцу кареты, запрыгнул внутрь, опустил окно, выглянул наружу – и только потом захлопнул дверцу. Кучер направил лошадей к большой дороге.

Шанс и Изабель помахали друг другу на прощание, и маркиз откинулся на спинку сиденья.

Его дела шли в гору. Изабель уже начала прокладывать свой путь. Она вернула себе коня. И мальчика. Точнее, вернула бы, если бы они наконец перестали спорить друг с другом. А теперь она попытается увидеть сводную сестру.

Эти мысли должны были воодушевить Шанса, но нет, его продолжало снедать беспокойство. Ведь карта Изабель была у него. Он глядел на нее каждый день, и каких бы успехов ни добивалась девушка, восковая печать внизу листа – этот жуткий череп – продолжала темнеть. Шанс догадывался, что до того, как она станет совсем черной, остались считаные дни.

Прощение Эллы и помощь королевы фей… вот ее последняя надежда. И его тоже.

Шанс высунулся в окно, ища Изабель взглядом. Та неслась галопом по полю, с каждой секундой становясь все меньше и меньше.

– Скачи, удивительная девушка, – прошептал он. – Скачи без устали. Скачи во весь опор. Найди свой путь. Торопись.

Мадам Ле Бене, месившая тесто, так шваркнула им об стол, словно хотела выбить из него дух.

– Дважды, Тетушка! – с обидой сказала она. – Не один, а целых два раза эти девчонки воспользовались моей добротой. Сначала – сыр, теперь – лошади!

– У Изабель мягкое сердце, Авара. Такое же, как у тебя, – сказала Тетушка.

Голос ее звучал вкрадчиво, лицо оставалось безмятежным, но внутри у Тетушки все кипело. Надо же, все складывалось так хорошо и вдруг начало разваливаться. Чертов жеребец должен был умереть, а он щиплет травку на выгоне Ле Бене. Судьба сама купила его у бедной вдовы и продала на живодерню, сказав, что он не слушается узды, кусается, сбрасывает седоков, а потому лучше пустить его в расход.

И точно этого было мало, за обедом – подали жидкую и безвкусную бурду, как всегда у Авары, – Изабель заявила, что с утра поскачет в Париж: хочет увидеться со сводной сестрой. Пришлось Судьбе притвориться, будто она рада, что Изабель желает помириться с Эллой. Авара не притворялась, но Изабель обещала ей, что отправится в путь не раньше чем подоит коров, а к вечерней дойке уже будет дома. К тому же следующий день – воскресенье, дел никаких нет, так что возразить хозяйке было нечего.

Сначала конь, потом мальчишка, теперь еще и сводная сестра – неужели девчонка сама торит к ним пути? Или это Шанс проложил их на ее карте? Ведь та по-прежнему у него. Что, если он все-таки научился делать надежные чернила? Судьба содрогнулась при мысли о хаосе, который этот негодник впустит в мир, случись ему и впрямь обрести такое могущество.

– Трех лошадей притащила сюда с живодерни. Трех! – продолжала кипятиться Авара, с такой силой нажимая на тесто обеими руками, что стол ходил ходуном.

Тирады мадам стали невыносимы для Судьбы.

– Вы не видели Лоску? – спросила она, вставая. – Хочу дать ей кое-что на штопку.

– В саду, наверное. Уж так она любит это место, – ответила Авара. – Вот ведь девушка, никаких с ней хлопот. Тихая, услужливая и ест как птичка.

Авара продолжала говорить, но Судьба уже вышла из дома. Лоска действительно была в саду – сидела между кустами помидоров, снимала с листьев жирных зеленых гусениц и складывала себе в рот. Лицо ее раскраснелось, ворот платья стал влажным от пота. Девушка выглядела измученной.

– Куда ты летала? – спросила Судьба.

Лоска не могла ответить с набитым ртом. Она взяла какую-то вещицу, которая лежала рядом с ней на земле, и протянула хозяйке.

Глаза Судьбы вспыхнули. Карта Изабель!

– Умница, девочка! Как тебе это удалось? – спросила она.

Лоска проглотила гусениц и высоким, хриплым голосом стала рассказывать Судьбе, как рано утром, пока все в доме еще спали, она полетела в замок Риголад. Проникнув внутрь сквозь неплотно затворенное окно какой-то спальни, она тихо слетела в столовую. Развернутая карта лежала на столе, но прямо на ней лежала голова Шанса, который громко храпел.