Марлон Джеймс - Черный Леопард, Рыжий Волк [litres]

– Безумие ее прихватило, – сказал Леопард.

– Этих не свяжешь и тех не прикроешь, – прошептала Соголон, но мы слышали ее.

– Старая она. Точно, старая, – подал голос Фумели.

– Если она безумна и стара, тогда вы тупицы и сосунки, – сказал я.

Бунши пыталась схватить ее, но Соголон ее оттолкнула. И пала на колени. Схватила палку и принялась вычерчивать руны на песке. В промежутках это выглядело так, словно кто-то отбивал сыпавшиеся на нее пощечины, она же яростно чертила знаки на песке. О́го не выдержал. Натянул свои железные перчатки и потопал к ней, но Бунши остановила его, сказав, что его кулаки тут нам не помогут. Соголон рисовала и зачеркивала, пальцами ковыряла и ровняла землю, выписывая руны, она откидывалась назад и слала проклятия, пока не изобразила вокруг себя круг. Встала и отбросила палку. Что-то двинулось по воздуху и набросилось на нее. Видеть мы не видели, но слышали ветер. А еще это – звук глухих ударов, будто мешки в стену швыряли, один, потом три, потом десять, потом удары дождем посыпались. Бились в стену из ничего вокруг Соголон. Потом – ничего.

– Темноземье, – вздохнула Соголон. – Это Темноземье. Они тут силу набирают. В вольности пускаются, ровно много лет ничего и не было.

– Кто? – спросил я.

Соголон рот было открыла ответить, но Бунши вскинула руку:

– Мертвые духи, кому никогда не нравилась смерть. Духи, думающие, что Соголон в силах им помочь. Они осаждают ее просьбами и бесятся, когда она отвечает «нет». Мертвые должны оставаться мертвыми.

– И все они лежали в ожидании при входе в Темноземье? – спросил я.

– Много всякого лежит тут в ожидании, – сказала Соголон. Не многие выдерживают ее взгляда, только я как раз из немногих.

– Ты лжешь, – бросил я.

– Они мертвы, это не ложь.

– Я был рядом с теми, кто отчаялся ждать помощи, живыми и мертвыми. Они могут схватить тебя, удерживать тебя и заставить посмотреть на них, могут даже на землю тебя свалить там, где они смерть приняли, но ни один не отхлестал бы тебя по щекам, будто муж какой.

– Они мертвы, и это не ложь.

– Только и ведьма несет ответственность, и это тоже не ложь.

– Зогбану охотились за вами. То ли еще будет!

– Однако эти самые духи на этом берегу охотятся на нее.

– Думала, ты меня знаешь. Ты ничего не знаешь, – сказала Соголон.

– Знаю, что, когда в следующий раз ты забудешь начертать руны на небесах или на земле, они сшибут тебя с лошади или столкнут с утеса. Знаю, что ты рисуешь их каждую ночь. Диву даюсь, когда ты спишь. Tana kasa tano dabo .

И Бунши, и Соголон пристально смотрели на меня. Я обвел взглядом остальных и сказал:

– Если это земля, то это колдовство.

– Хватит, – цыкнула Бунши. – Это нас никуда не приведет. Вам нужно попасть в Миту, потом в Конгор.

Соголон взялась за уздечку лошади, села в седло, потом подтянула к себе девочку.

– Мы идем в обход леса, – сказала она.

– Это займет четыре дня, пять, если ветер будет встречный, – возразил Леопард.

– И все ж мы поехали.

– Никто вас не останавливает, – прошипел им вслед Фумели.

Ничего в мире не хотелось мне так сильно, как шлепнуть этого мальчишку. Только и я тоже не хотел ехать через Темноземье.

– Она права, – сказал я. – В Темноземье нас всякое отыщет, даже если мы сами искать его не станем. Станут искать…

– Через этот глупый буш всего меньше дня пути, – сказал Леопард.

– В этих краях никогда не бывает меньше чего угодно. Тебе не доставалось.

– Опять ты за свое, Следопыт, думаешь, раз что-то тебя раздолбало, так и нас раздолбает.

– Мы едем в обход, – сказал я и повернул коня. Леопард промямлил что-то.

– Что?

– Я сказал, что некоторым кажется, будто они повелевать мною могут.

– С чего бы это мне лезть в твои повелители? Зачем кому-то вообще, а, котяра?

– Мы едем через буш. Это всего лишь буш.

– Что за злобный дух вдруг в тебя вселился? Говорю же: я бывал здесь. Это место дурных чар. Тут перестаешь быть самим собой. Даже знать не будешь, что это такое – ты сам собою.

– Сам собою – так люди сами себе про себя говорят. А я всего лишь котяра.

В грубости его не было смысла, и я видывал, когда наглость его не знала границ. Слишком быстро все, словно нарыв прятался годами и вдруг прорвался. Тут малый его рот раскрыл:

– Через Темноземье всего полдня, от силы день пути. В объезд – четыре дня. Любому разумному мужчине выбор ясен.

– Что ж, мужчина и мальчик, выбирайте что угодно. Мы едем в обход.

– Единственный путь вперед, Следопыт, – это напрямик.

Схватив лошадь под уздцы, Леопард пошел. Фумели – за ним. Мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня, чтоб показать: даже тут он не в силах противиться тому, чтоб быть мальчишкой, что на самом деле идти ему не хотелось.

– Здесь каждый находит то, что ищет. Если только ты не тот, кого тут ищут, – выговорил я.

Но они уже не смотрели в мою сторону. Потом и О́го принялся шагать за ними.

– Уныл-О́го, ты-то куда? – спросил я.

– Может, он считает, что устал от твоих сальных стихов, – сказал Фумели. – Каждый находит, что ищет в этой мрачной земле. Ты говоришь, как те седовласые с увядшей кожей, что почитают себя мудрецами, хотя устами их говорит лишь старость.

О́го обернулся, чтобы ответить, но я оборвал его, хотя лучше бы позволил объясняться хоть день, хоть два, хоть больше. По крайности, это удержало бы его от следования за ними.

– Неважно. Делай, что должен, – сказал я.

– Похоже, этот мальчик нашел свою пользу, – проворчала Соголон, когда отъезжала вместе с девочкой.

Я сел на коня и последовал за нею. Раскрашенная девочка обхватила Соголон за бока, уткнувшись правой щекой ей в спину, но подпрыгивая при каждом шаге лошади. Вечер настигал нас – и быстро. Соголон остановилась:

– Твои люди, хоть кто-то из них, проходили когда-нибудь Темноземьем?

– Леопард утверждает, что да, только он это для мальчика говорил.

– Ни один тут прежде не бывал, даже великан?

– О́го. О́го не любят, когда их великанами зовут.

– Маленький мозг – вот единственное, что спасет его.

– Объяснись яснее, женщина.

– Я ясна, как речная вода. Им не добраться до той стороны.

– Доберутся, если тропы держаться будут.

– Ты уже позабыл. На то лес как раз и надеется.

– У них будет много, о чем рассказать, на той стороне.

– До той стороны им не дойти.

– Что такое этот буш? – спросила девочка.

– У тебя разве нет имени?

– Венин. Я тебе говорила.

– Возвращаешься к своим друзьям? – спросила Соголон.

– Они мне не друзья.

Я посмотрел на нее, на Венин, на небо.

– А где Бунши?

Соголон засмеялась:

– Сколько же времени понадобится тебе, чтобы найти пропавшего, если ты так долго не замечаешь ушедшую?

– Я не слежу за уходами и приходами ведьм.