Адам Пшехшта - Тень [litres]

« Может, мне немного подрасти ?»

« Не смей! Так в самый раз ».

Люсия недовольная прижалась к нему и через минуту заснула, ни на мгновение не выпуская алхимика из своих объятий.

– Она со мной тоже так разговаривает, – призналась Аня. – В голове. Когда я была у той злой женщины, она сказала, что ты придешь за мной. И столкнула с лестницы того мужчину, что за мной приглядывал.

– Столкнула? Почему?

– Я не знаю, – пожала плечами девочка. – Но я боялась его. Он так странно на меня смотрел. И дышал, словно был больной. Ну и сопел.

– И что с ним случилось? – процедил сквозь зубы Рудницкий.

– Я же сказала: он упал с лестницы.

– И больше не возвращался? – вмешалась Наталия.

– Нет, наверное, он себе что-то сломал. Госпожа Сова приказала его вынести и сказала, что он совсем капут.

– Слава богу, – пробормотал алхимик.

Наталия молча обняла Аню.

– Что тебе нужно, чтобы организовать банкет? – вернулся к теме Рудницкий.

– В принципе только твое согласие.

– И когда ты хочешь это сделать?

– Не раньше чем через неделю. Нужно разослать приглашения, ну и дамы должны иметь время, чтобы подготовиться.

– Подготовиться?

– Женские дела. Обновить гардероб, подобрать украшения и все такое, – добавила она, видя нахмуренное лицо мужа.

– Отлично, мужская часть варшавского общества будет меня проклинать.

– Пусть привыкают, скупердяи. Есть жена? Есть расходы! – беззаботно прокомментировала Наталия. – А ты, вместо того чтобы волноваться по пустякам, лучше подумай о каких-нибудь развлечениях для приятного времяпрепровождения.

– Извини, но я не буду дышать огнем или жонглировать ножами, – едко ответил алхимик.

– А почему? – с удивлением спросила Аня.

– Потому что это неприлично, – буркнул Рудницкий.

– Я никогда не видела, чтобы кто-то дышал огнем, – с грустью произнесла девочка.

– Как-нибудь сходим в цирк.

– Прием должен стать событием, – сказала Наталия. – Это серьезнее, чем тебе кажется. Ну и мои подруги будут в восторге.

– Подруги?

– Я думала, ты знаешь. Я должна пригласить нескольких девочек, это один из пунктов контракта.

– Я читал его не слишком внимательно, – признался алхимик. – Сколько?

– По крайней мере, трех. Раз в год. Это не подлежит обсуждению.

– Три так три, – вздохнул алхимик. – Кто их будет выбирать?

– Клара. А может, ты согласишься на пять? Все будут в восторге от твоей щедрости…

– Ты сейчас захлопала ресницами или это только мое воображение? – с подозрением спросил Рудницкий.

– Ни в коем случае! Это школьницы опускаются до таких приемов!

– Мне тоже можно хлопать ресницами? – поинтересовалась Аня.

– Ты еще слишком маленькая для этого, – пояснила Наталия. – Ну так что? – обернулась она к мужу.

– Ладно. Только меня в это не вмешивай.

– Договорились!

Карета остановилась на подъездной дорожке перед «Пристанищем», но вместо того, чтобы разложить ступеньки, кучер соскочил с козел, а позже вернулся с группой охраны. Рудницкий выглянул в окошко и выругался под нос: вход в отель заблокировала толпа зевак и репортеров, несколько из них направили на него свои фотоаппараты. К счастью, люди Маевского с беспощадной эффективностью проложили Рудницкому дорогу, бесцеремонно расталкивая самых назойливых.

Почти все столики в холле были заняты, но хмурое выражение лица Рудницкого убедило отельных гостей, что это не наилучшее время, чтобы навязываться ему.

– Она все еще тут! – отозвалась Люсия. – Эта плохая дама.

– Я сегодня поговорю с комиссаром, – пообещал он.

Девочка отмахнулась, но они уже добрались до апартаментов, и богато уставленный стол отвлек ее внимание от Потканской.

– А можно мороженое? И пирожное? И лимонад? Я же была воспитанной, правда?

– Можно, – с улыбкой разрешила Наталия.

Рудницкий пристально наблюдал за тем, как девочки ели сладкое. Он замер, когда Аня забрала пирожное из тарелки младшей сестры, но Люсия только пихнула ее в отместку. «Может, и не будет так уж плохо, – подумал он. – Пока что малышка ведет себя как нормальный ребенок. Ну, почти нормальный».

Генерал Станкевич кинул на стол горсть серебра и вопросительно посмотрел на алхимика. Рудницкий поднял одну монету, на реверсе был отчеканен орел в короне и надпись: «Польша». Похоже, предложение Лещинского победило.

– Это злотый, – сказал Станкевич. – Мы чеканим еще монеты достоинством десять и сто злотых, не считая, конечно, копеек.

– Откуда такое название? Они же серебряные.

– Конечно, но согласно золотому паритету. Цена на серебро сильно колеблется из-за его магических свойств. Сто злотых соответствуют одной трехтысячной стоимости грамма первичной материи. Принимая во внимание актуальный курс золота, это составит…

– Только без математики! – застонал алхимик. – Я всегда был слаб в расчетах.

Станкевич рассмеялся и поднял руку в знак согласия.

– Как хочешь, – сказал он. – Можешь проверить их? – спросил он.

Рудницкий прошептал несколько слогов и дотронулся до монеты, в воздухе появился символ, напоминающий снежинку под микроскопом.

– Похоже, все в порядке, – буркнул он.

– Они войдут в обращение на следующей неделе, – проинформировал офицер. – Думаю, излишне говорить, что мы очень благодарны тебе. Это оздоровит нашу денежную систему. Кстати, обмен рублей и марок на злотый будет происходить с 5 %-ной потерей, что-то вроде неофициального налога. Однако он не коснется средств на банковских счетах.

Алхимик поблагодарил за информацию.

– А что с банкнотами?

– Будут и банкноты, – успокоил его Станкевич. – Конвертируются в серебро по желанию, конечно же, согласно официальной стоимости. Десять, двадцать, сто и пятьсот злотых. Возможно, позже мы введем другой номинал. Почти все страны прислали своих наблюдателей. Из того, что я знаю, кое-кто хочет использовать твой патент.

– Ты хорошо знаешь, что это не только моя заслуга, но бог с ним. Ты не знаешь, какая ситуация в полиции? В последнее время я был немного занят.

– Бунде подал в отставку, поэтому совет раздумывает над кандидатурой на должность начальника полиции. Или хотя бы исполняющего обязанности.

– Есть какие-то кандидаты?

– Реальные? Только двое. Ангелов и Терлецкий. К сожалению, первый является россиянином, а в свою очередь Терлецкий работает в полиции всего десять лет.

– И?

– Сам знаешь, как это, – скривился Станкевич. – Дискуссии и потасовки продолжаются, балаган растет.

– А ты что думаешь?

– Пока думаю. – Офицер пожал плечами. – У тебя есть какое-то предложение?

– Да, я познакомился с Терлецким, это очень компетентный офицер.

Станкевич на минуту задумался, наконец снова пожал плечами.