Бернхард Хеннен - Белая королева [litres]

Над сундуком кто-то наклонился, однако Милан не смог разглядеть его лица.

– Вскоре ваши мучения завершатся. Но если вы вздумаете ругаться или сыпать оскорблениями, я снова буду вынужден использовать кляп.

Милан прищурился. От света болели глаза. Руки и ноги затекли. Тем не менее он собирался сделать хорошую мину при плохой игре. По крайней мере, на первое время!

Тормено вообще не понимал, что произошло. Чья-то рука зажала ему рот – это было последнее, что он помнил. А потом Милан очнулся в полной темноте. В этом сундуке. Куда бросили и его брата Джулиано.

Незнакомец вытащил кляп из его рта.

– Все это время меня тошнило. Если бы меня вырвало, я бы задохнулся, – упрекнул своего похитителя Милан.

– Это верно, – согласился мужчина. Милан был уверен, что именно этот тип запер их с Джулиано в сундуке. – Именно поэтому я все время сидел на сундуке и прислушивался. Не хотел, чтобы с вами двумя что-то случилось. Ты мне нравишься, Милан. Ты действительно необычайно… – Незнакомец осекся, заглянув юноше в глаза. – Впрочем, я не верю, что ты умеешь обращать людей в камень одним только взглядом. Похоже, это как раз вымысел.

Похититель вытащил кляп изо рта Джулиано, и тот жадно втянул в себя воздух.

– Я хочу, чтобы меня отвели к верховному священнику, – выдохнув, заявил Джулиано.

– Уверяю тебя, ты этого не хочешь.

– Немедленно отведи меня к Нандусу Тормено, ублюдок! – напустился на незнакомца Джулиано. – Немедленно! Он верховный священник всей Цилии!

Мужчина похлопал Джулиано по щеке:

– Пожалуй, тебе стоит поскорее свыкнуться с мыслью о том, что никто из семьи Тормено сейчас не имеет права выдвигать какие-либо требования. – Он разрезал путы Джулиано, а затем и веревки на руках и ногах Милана.

– Кто ты такой? – осторожно спросил Милан.

– Сэр Фальче Полумесяц, – с явной гордостью объявил похититель.

Милан помассировал затекшие запястья.

– Так ты говоришь, я тебе нравлюсь?

– Да он с ума сошел, этот сэр Полумесяц! – пробормотал Джулиано. – С людьми, которые тебе нравятся, так не поступают.

Странный рыцарь широко улыбнулся:

– А теперь представь себе, как я поступаю с людьми, которые мне не нравятся, Джулиано Тормено. И ты, кстати, прилагаешь все усилия, чтобы оказаться среди таких людей…

Милан опустил руку на предплечье брата, взглядом уговаривая того молчать.

– Кому вы служите, сэр Фальче?

– Выбирайтесь из сундука – и увидите сами.

Джулиано перекинул ноги через край сундука, но его повело, и он был вынужден схватиться за опору шатра.

– Вы бы лучше размялись вначале, – посоветовал загадочный рыцарь. – Вредно подолгу лежать вот так связанными.

Милан заметил, как брат прикусил губу, чтобы не отпустить очередную колкость. Они оба принялись потягиваться. Братья были полностью одеты – в проклятой палатке было бесовски холодно и они легли спать, не раздеваясь.

– Готовы? – осведомился Фальче, все это время наблюдавший за ними.

Милан кивнул. Он прислушивался к звукам, доносившимся снаружи. Что-то явно изменилось. И дело было не только в том, что дождь закончился. В лагере царила какая-то странная тишина, будто все перешептывались, а не говорили громко, как обычно. Ни шагов, ни смеха, ни ругани. Только шепот. И часто – слишком часто! – удары конских копыт о мягкую лесную землю.

– Пойдемте! – Сэр Фальче откинул полог на входе в шатер. Снаружи стояли четыре рыцаря ордена Черного Орла. – Они вас сопроводят.

– Что?! – взвился Джулиано.

– Да тихо ты! – Милан пихнул брата локтем в бок. – Это тебе не почетный караул.

– Это ты верно подметил, – откликнулся Фальче.

Рыцари с закрытыми забралами шлемов, не произнося ни слова, окружили Милана, Джулиано и Фальче.

Милан заметил, что в лагере войска Лиги очень много рыцарей императора. Сотни! Некоторые пешие, но в основном конные. Судя по их виду, они проделали долгий путь. И все шли в сторону холма, за которым простирался Белый Лес.

Юноша огляделся по сторонам. Повсюду на склоне стояли люди, несметное множество солдат. Плечом к плечу. Он заметил и великана Гидеона, и немало диковинных существ, которые, похоже, были облекшимися плотью вымышленными созданиями. И каких-то странных белых рыцарей, собравшихся под тонкими, почти прозрачными знаменами, будто сотканными из света и ветра.

– Что происходит? – прошептал Джулиано.

Милан не знал, что ему ответить.

Толпа в лагере становилась все больше, но сопровождавшие их рыцари позаботились о том, чтобы Тормено пропускали.

Наконец они добрались до места у подножия холма, площадки шириной шагов в двадцать, где толпы уже не было, но именно туда были обращены взгляды всех присутствующих. В центре возвышался невероятной красоты дуб, его крона поблескивала, будто каждый листочек был отлит из золота.

Слева от дуба стояли воительницы в золоченых доспехах, за их спинами виднелись распростертые могучие крылья. Воительницы сгрудились вокруг женщины в неприметном, слегка потрепанном доспехе. Милан потрясенно уставился на это зрелище. Только одного человека в мире защищали крылатые воительницы… Юная императрица Сасмира явилась в Цилию со своей легендарной личной гвардией Хранительниц!

Словно завороженный, Милан повернул голову. Справа от дуба стояла странная, будто призрачная женщина поразительной красоты. Ее окружала свита бестелесных полупрозрачных рыцарей. На некоторых из них были диковинные доспехи – Милан такого раньше никогда не видел.

Белая Королева! При виде нее в сердце Милана поднялась волна радости. Белая Королева – надежда Цилии. Ей хватит сил, чтобы завершить войну на острове.

И вдруг торжественно зазвучали фанфары. Рыцари ордена Черного Орла в боевом порядке подъехали к дубу. Их доспехи поражали воображение.

Все разговоры утихли.

Огромная толпа неотрывно смотрела на двух женщин.

Белая Королева спокойно подошла к императрице. И преклонила колено.

Над толпой прокатился тихий шепот. Цилия принадлежала Белой Королеве. По легенде, владычица острова была стара, как сам мир, и связана с каждым, кто когда-то родился здесь. «И со мной тоже», – подумал Милан.

Королева взглянула на толпу, и на мгновение Милану почудилось, что среди всех собравшихся здесь она смотрит только на него. Быть может, она почувствовала его тревогу? Выражение лица Белой Королевы не показалось Милану благожелательным. На мгновение этот взгляд остановился на юноше, а затем облекшийся плотью дух острова повернул голову к императрице.

– Ты ровесница самого времени, – торжественно начала Сасмира. – И все же теперь и ты моя подданная. Поклянешься ли ты мне в верности?

– Торжественно клянусь признавать тебя моей императрицей. Приношу тебе обет верности. Я откликнусь на твой зов, когда бы ты ни позвала меня.