Илья Гион - Реки времен. Всепоглощающая грусть

– Ну… Да, эта молния сильнее. – протянул Инго.

– Вот видишь. Дисциплина – это сила. – сказал Зенон.

Приняв стойку словно приготовился метнуть копье, Зенон отвел руку с молнией назад, и Инго услышал, как захрустели от напряжения мышцы старика. На мгновение замерев, Зенон со всей силой метнул молнию в небо. Молния, пролетев по прямой траектории, взорвалась через десяток метров над их головами. Инго даже показалось, что она «разрезала» небо, и он увидел черноту бесконечности, с астероидами и звездами. Но через мгновение этот шов затянулся, превратившись в чистое небо.

– Впрочем, – продолжил Зенон, – мне все-таки придется принять братьев, когда мы победим. Ведь я дал слово.

– Ты считаешь мы победим?

– Конечно. – Зенон направил горгон обратно к лагерю. – Не без потерь, конечно. У Анастериана много сильных капитанов.

– Да, я уже слышал про них. – кивнул Инго.

– Советую тебе опасаться Панью Хэт-Хэру. – сказал Зенон, не отрывая взгляда от горгон.

– Я, кажется, уже слышал это имя. Она вроде из «Веселых солнц»?

– Да. Шестой командир. Она внучка прошлого лидера громовержцев – Кепи Хэт-Хэру. Кепи возлагал на нее большие надежды, но она ушла из ордена и присоединилась к наемникам.

– Она такая же сильная, как и ты? – спросил Инго.

– Сильнее. – спокойно ответил Зенон, а затем уверенно прибавил: – Хотя, до Габриель она все равно не дотягивает.

– Что? Габри? Она что, сильнее тебя?

– А ты думал? У нее великая природная воля. – проговорил Зенон, и заметив взгляд Инго, прибавил: – Она, конечно, немножечко рассеянная, но это не страшно. До нее, трезубцами пользовались лишь несколько громовержцев, да и те все были главами ордена. Чтобы направлять ее силу, даже такого оружия недостаточно.

– Но как? Я читал, что великая воля проявляется только в том случае, если в роду было как минимум три поколения с такой же волей.

– У Рейнера была военная воля, но я точно знаю, что у него в роду были громовержцы. – сказал старик.

Зенон потянул на себя вожжи, и колесница стала медленно спускаться на поляну, где паслись, прикованные цепями к большим валунам, другие горгоны.

– У второй твоей подруги тоже необычная воля. – проговорил громовержец, выпрыгивая из колесницы. – Поможешь мне привязать горгон?

– Конечно. – Инго стал снимать железную сбрую с животных. – По поводу воли – ты имел в виду Широ?

– Нет. С этой и так все понятно. Я говорю про другую, маленькую.

– Зезиро? У нее пустая воля.

– Так ее зовут? Память на имена у меня хромает, если честно. Такая черненькая, дочка де Сильво.

– Ты про Мавис чтоли? – поднял брови Инго.

– Что «Мавис»? – раздался за спиной Инго голос девушки.

– О, да, вот про нее. – сказал громовержец, указывая на Мавис пальцем.

– О чем вы? – непонимающе спросила Мавис.

– Зенон говорит, что у тебя необычная воля. – сказал Инго, и посмотрев на старика, прибавил: – Да обычная у нее воля, военная.

– Правда? – удивился Зенон.

В это мгновение сверкнула вспышка, и Инго увидел, как тело громовержца заискрилось молниями. В тот же момент Инго почувствовал, как воздух вокруг них стал плотнее.

– Хм…– задумчиво произнес старик, подходя к Мавис. – Воля очень слабая.

– Ну спасибо за оценку. – обиженно проговорила девушка, складывая руки на груди.

– Ты умеешь определять какая у человека воля? – удивился Инго.

– А? – похоже, Зенон был так поглощен своими мыслями, что не услышал вопрос Инго. – А, да. Если одновременно сделать «распространение», «усиление» и «переливание», то можно… Как бы это сказать? «Почувствовать» волю другого человека.

– Почти как я со своими тенями. – сказал Инго, и призвав тени, направил их к Мавис.

– А ну убрал от меня свои «штуки»! – разозлено завопила Мавис, вытаскивая свою удлиняющуюся рапиру.

– Ладно, ладно. – Инго поднял руки и убрал тени.

– А что ты тут вообще делаешь? – спросил Зенон, убирая волю. – Разве ты не должна со всеми женщинами готовить пир?

– Лучше не стоит. – прошептал ему на ухо Инго.

– Я хотела помочь, но Габри попросила меня причесать горгон. – немного расстроенным тоном сказала Мавис.

Инго увидел в ее руках металлическую щетку. Но переведя взгляд на горгон, он задумался. А зачем вообще их расчесывать? Их гривы и так всегда гладкие из-за того, что все время «плавают» в воздухе.

Его мысли прервал громкий хлопок и вспышка света. Мелькнула молния, и перед Зеноном появился Тильд.

– Позвольте мне помочь вам с горгонами, глубокоуважаемый…до-ми-но-ра! – по слогам проговорил он, при этом глядя на Мавис, словно спрашивая: «правильно я сказал?».

– Доминьер. – поправила Мавис.

– Доманор?

– Доминьер.

– Доминрор?

– До-ми… А, пусть будет «доминрор». – махнула рукой Мавис.

Тильд упал на одно колено, словно собрался давать присягу самому императору, и опустив взгляд, протянул руки за вожжами, которые держал Зенон.

– Бред какой-то. – пробубнил Зенон. – Иди лучше помоги своему брату. – он указал на Дельта, который пытался оседлать горгону, но не мог из-за того, что та все время била его молнией.

– ДЕЛЬТ! – проорал на всю поляну Тильд и понесся к брату. – ДЕЛЬТ! Досто-пт-птг-гпт… Достопоточтейне-не-не-нейший господин приказал мне помочь тебе!

Дельт, услышав слова брата, повернулся, и с благоговейным видом посмотрел на ошарашенного Зенона. Также, как и его брат, он тут же упал на одно колено. Сделав этот жест, он встал, и для верности еще отвесил воинское приветствие гвардейцев, вытянувшись по стойке смирно, и приложив правую руку к сердцу.

– Бред какой-то. – повторил Зенон, наблюдая как Тильд тоже отвешивает ему приветствие (при этом перепутав руки, приложив левый кулак к легким). – Пойду, помогу Харону, он ведь столы перетаскивает? Наверно уже валяется где-нибудь пьяный.

– Ну а ты? – спросила Мавис, посмотрев на Инго.

– Я уже наносился сегодня. – ответил Инго.

– Тебя Мави, кстати, искал. Говорит, что улучшил какое-то зелье.

– О, нет. Хватит с меня его зелий. В прошлый раз я чуть не умер. – замахал руками Инго. – Лучше схожу, проверю новые кастеллы.

– Кастеллы? На них уже установили баллисты? – оживилась Мавис.

– Я позавчера разговаривал с одним из кузнецов, и он сказал, что они уже установили семь баллист.

– Ого! Тогда я с тобой. – сказала она, откидывая щетку в сторону.

Пока они шли к конюшням, где так же находился большой полигон для испытаний пушек, их то и дело отвлекали подвыпившие никсы, которые уже во всю праздновали «Жатву».

Основной пир должен был начаться с заходом солнца, в центре лагеря. Вокруг озера, и прямиком до самого штаба, тянулись сотни столов, на которых уже томились тысячи блюд. Приготовлением еды, по традиции, занимались женщины, а мужчины в это время, опять же по традиции, бездельничали. Поэтому, идя к конюшням, Инго не уставал удивляться насколько никсы верны этим традициям. Особенно мужчины.