Соман Чайнани - Школа Добра и Зла. Последнее «долго и счастливо»

Буйволы ринулись на огра и волка, перепрыгивая через упавших на землю Агату и Тедроса, выставив вперед свои острые рога. Следом за ними за дело принялись мустанги и медведи – начали бить врагов копытами и рвать их зубами и когтями. Когда Агата и Тедрос поднялись на ноги и осветили своими пальцами поле боя, оно уже опустело – буйволы, медведи и мустанги скрылись в темноте, преследуя великана и волка. Принцесса Ума свистом поблагодарила свою армию, та ответила ей радостным ревом и ржанием. Затем все стихло.

Агата повернулась к принцессе Уме, преподавательнице из школы Добра. Она всегда считала ее слабой и беспомощной – но вот гляди-ка!

– А я думала, вы погибли! – воскликнула Агата. – Эстер сказала, что декан Садер бросила вас умирать в Бескрайних лесах. Мы все думали, что вы мертвы…

– Чтобы специалист по общению с животными не смог выжить в Бескрайних лесах? Что за чушь! – Принцесса Ума повела светящимся пальцем, и ее черный костюм стал розовым, с вышитым над сердцем серебряным лебедем. – Даже твоя мать и то верила в меня больше, чем ты, а ведь мы с ней никогда не встречались.

– Вы… Вы знаете мою маму? – спросила Агата. Конечно, правильнее было бы сказать не «знаете», а «знали». От этой мысли Агате стало не по себе. Она не могла смириться со своей потерей.

– Да, хотя мы общались с ней только через ее переписку с Лигой, – ответила Ума.

– Лига? А что это за Лига? – вмешался в их разговор Тедрос.

– Лига Тринадцати, разумеется, – пожала плечами Ума. – В своем последнем письме она совершенно четко сообщила три вещи. Первое: мы должны защитить вас. Второе: мы должны доставить вас к Софи. И третье: найти вас мы сможем именно здесь.

Тедрос и Агата проследили за взглядом принцессы Умы. Она смотрела на пустую могилу, в которой когда-то лежала мать Софи… Только надгробный камень на ней стал теперь другим, не прямоугольным, а овальным, рассеченным посередине глубокой трещиной. И надпись на нем изменилась:

– Мать Софи звали Ванессой. В переводе это имя означает Бабочка, – припомнил Тедрос, глядя на камень. – Софи сама мне однажды об этом сказала, когда выдавала себя за Филипа.

– А мне Софи никогда не называла имя своей матери, – заметила Агата. Она чувствовала себя слегка задетой.

– Может быть, потому, что ты никогда ее об этом не спрашивала, – сказал Тедрос. – Только погоди… Раньше на памятнике ее имени не было. Там было выбито только «Любимой жене и матери»… – Он, прищурившись, оглядел ряды покосившихся надгробий. – Если мы на том же кладбище и на том же месте, все это очень странно. Не мог памятник сам собой измениться. И надпись на нем тоже…

– А если вы не на том же кладбище? – спросила принцесса Ума.

Агата и Тедрос повернулись к учительнице, и в тот же миг с ее пальца сорвался ослепительно-белый луч.

Он поднялся высоко в небо, и тут же, как по сигналу, со всех сторон взлетели светлячки – тысячи, тысячи светлячков. Они облаком повисли над головами всегдашников, озарили все вокруг своим мерцающим зеленоватым светом. Перед глазами принца и принцессы открылось огромное кладбище с тысячами покосившихся надгробий, раскинувшихся на пологом склоне. На секунду Агате подумалось, что их Кладбищенский холм каким-то волшебным образом сделался намного больше, но, взглянув за край кладбища, она увидела лес – сплошную стену из темных, высоко поднимающихся в небо деревьев.

Нет, они были не на Кладбищенском холме.

И вообще уже не в Гавальдоне.

– Мы в Бескрайних лесах! – выдохнула Агата.

Она внезапно подумала о целом море мертвых тел, которые покоятся прямо перед ней. Мелькнули в голове зловещие образы – стражники, пики, гибель ее матери… Агате стало дурно.

– Я здесь, я с тобой, – успокоил свою принцессу Тедрос, взяв ее за руку.

Его голос привел Агату в чувство. Она сглотнула накопившуюся во рту горечь, выпрямилась и крепче ухватилась за Тедроса, пытаясь внушить себе, что перед ней кладбище – кладбище, и больше ничего…

– Смелее, – сказал Тедрос, осматриваясь по сторонам. – Я уже бывал здесь когда-то.

– Всех студентов-первогодков объединяют в лесные отряды и приводят сюда собирать могильных червей, – кивнула принцесса Ума. – Наверняка с вами был гном Юба.

– Да, гном с нами был. Сад Добра и Зла, так он называл это место, – подтвердил Тедрос. – Здесь похоронены все всегдашники и никогдашники, имена которых упоминаются в каких-либо сказках.

Он оглядел освещенное облаком светлячков кладбище. Тысячи и тысячи могил виднелись вдали – с одиночными надгробиями и массивными склепами над могилами семейных пар всегдашников, неразлучных в жизни, и оставшихся вместе после смерти.

– Уголок Вечно Живых. Там покоятся величайшие сказочные герои, – сказал он. – За исключением моего отца, разумеется.

Агата ждала, что ее принц скажет дальше, но он повернулся к ней спиной.

– Очевидно, мы прошли сквозь могилу Ванессы, – предположил Тедрос. – Одна ее сторона находится в Гавальдоне, другая здесь, в Бескрайних лесах. Другого объяснения я просто не вижу. Но как твоя мать узнала, что могила Ванессы – это портал между мирами?

Агата вспомнила двух лебедей, черного и белого, по краям могилы матери Софи.

– Но даже если она откуда-то узнала об этом, как может могила Ванессы соединять миры?

– Вы задаете неправильные вопросы, студенты.

Агата и Тедрос повернулись к принцессе Уме, которая внимательно наблюдала за ними.

– Вы должны были бы спросить, почему ее могила пуста.

Тедрос обвел взглядом ту часть кладбища, где они сейчас находились. Здесь тоже были тысячи могил, но с треснувшими, покосившимися надгробиями, напоминающими гнилые зубы.

– Уголок Мертвых, – сказал он. – Место, где похоронены самые страшные злодеи.

– Выходит, мать Софи была никогдашницей? – спросила Агата.

– Согласно нашим исследованиям – нет. Лига Тринадцати вообще не располагает сведениями о том, что Ванесса из-за Дальнего леса когда-либо училась в школе Добра и Зла или упоминалась в какой-либо сказке. И о том, что ее тело было похоронено здесь, сведений тоже нет, – ответила Ума, собирая в карман вылезших из могилы серых червей. – И, тем не менее, ее могила существует, и расположена она среди захоронений наших самых знаменитых никогдашников.

– Вы постоянно упоминаете о своей Лиге, – сказал принц. – Но я никогда ничего о ней не слышал…

– Потому что и не должен был слышать, – ответила Ума. – Агата, я понимаю, что тебе сейчас очень больно вспоминать о своей матери, но все же я должна тебя спросить. Дело в том, что Каллиса не успела ответить Лиге на несколько важных вопросов. Скажи, ты можешь преположить, почему на надгробии в Уголке Мертвых выбито имя Ванессы? И где может на самом деле покоиться ее тело? Тебе мать ничего об этом не рассказывала?