Джон Норман - Исследователи Гора

— Почему ты так решил?

— А как иначе? — пожал я плечами.

— Работающие на кюров женщины обычно хорошо говорят по-гориански. Между тем она не так красива, как большинство оставляемых с Земли девушек, — заметил Самос.

— Нy, это субъективное мнение, — улыбнулся я. — Мне она показалась довольно симпатичной. Другое дело, соответствует ли она рыночным стандартам.

— Мне кажется, она случайно оказалась рядом с девчонкой, которую присмотрели для продажи в рабство. И сюда попала тоже случайно.

— Может, и так, — пожал я плечами. — Мне, во всяком случае, показалось, что у нее неплохие задатки.

— Разве это не верно в отношении большинства женщин? — спросил Самос.

— Конечно, но есть прирожденные рабыни. Меня всегда восхищала прозорливость агентов кюров, которые занимаются отбором человеческого материала. Похоже, они с первого взгляда способны определить, получится из женщины рабыня или нет.

— Даже работающие на кюров свободные женщины были отобраны по принципу наибольшего соответствия понятиям рабства, — сказал Самос. — Возьми, к примеру, таких рабынь, как Пепита, Элисия, Арлин.

— Не сомневаюсь, что их изначально хотели использовать как награду агентам-мужчинам, — сказал я.

— Теперь они наши, — улыбнулся Самос. — Или тех, кому мы пожелаем их продать.

— Да, — кивнул я.

— А что случилось с рабыней по имени Вела?

— По сути дела, она никогда не была настоящим агентом кюров, — сказал я.

— Она предала Царствующих Жрецов, — напомнил Самос, — и служила кюрам в Тахари.

— Это правда, — согласился я.

— Отдай ее мне, — попросил Самос. — Я свяжу ей руки и ноги и брошу в канал с уртами.

— Она моя, — возразил я. — И если она заслужила того, чтобы ей связали руки и ноги и бросили в канал с уртами, то сделаю это я сам.

— Как хочешь, — проворчал Самос.

— Мне кажется, — сказал я, — что девчонка на платформе с тарларионами была привезена на Гор для продажи рабовладельцам.

— Твое предположение неверно, — покачал головой Самос. — Нельзя делать серьезные выводы на основании того, что человек не говорит по-гориански.

— Объясни, — нахмурился я.

— Согласись, что такую девушку сложно представить на общей цепи на аукционе.

— Согласен, — произнес я. — Кстати, ее даже не заклеймили. Как правило, рабовладельцы кюров предоставляют это право тем, кто первым купит у них товар.

— Верное наблюдение, — похвалил Самос.

— Где ты ее взял?

— Случайно досталась, — ответил Самос. — Ты что-нибудь слышал про капитана Беджара?

— Конечно, — сказал я. — Он член Совета Капитанов и был с нами двадцать пятого числа в битве при Се-Каре.

Это было первое крупное сражение после того, как Совет Капитанов Порт-Кара объявил о своей независимости. Произошло оно в десять тысяч сто двадцатом году с основания Ара. Сейчас шел седьмой год независимости, или 10126 год с основания Ара. В ходе первого сражения за независимость объединенные флоты Коса и Тироса были разбиты войсками Совета Капитанов. В том же самом году Порт-Кар получил свою первую реликвию.

— В ходе морского сражения Беджар захватил корабль Коса, — сказал Самос.

Это уже интересно. Кос и Тирос считались союзниками. Первым островом управлял большеглазый Чендар, настоящий морской слин. Вторым командовал жирный Луриус.

Официально Тирос находился в состоянии войны с Порт-Каром. Правда, последние несколько лет больших сражений не было. Кос раздирали внутренние беспорядки на Воске. Там шла отчаянная борьба за сферы влияния, десмотря на то что большинство расположенных вдоль реки городов представляли собой свободные государства, мало кто из них решался на открытое противостояние политике Коса и его главного соперника Ара. Между Косом и Аром шло соперничество за союз с речными городами, который позволял контролировать движение по реке и всю коммерции, регионе. Расположенный в глубине суши Ар не имел собственного флота, не считая небольшой речной флотилии, которая иногда успешно противостояла морским судам Коса — раскинувшаяся на тысячу пасангов дельта Воска была закрыта для крупных кораблей. Там обитают болотные тарларионы и коварные улы, крылатые ящерицы с размахом крыльев в несколько футов. На заросших камышами островах живут камышовые люди, без промаха стреляющие из длинных луков, которые они покупают у крестьян на востоке дельты. Формально они подчиняются болотному убару Хо-Хаку. Как и все гориане, они подозрительно относятся к чужим. Не зря для обозначения чужого и врага используется одно слово. На Воске ситуация еще более усложняется за счет речных пиратов и бесконечного соперничества между выросшими на берегах реки городами..

— Сражение было нелегким, — сказал Самос, — корабль вместе со всей командой, грузом и пассажирами достался Веджару.

— Вот оно что! — воскликнул я. — Значит, эта девчонка была среди рабынь на судне!

Самос улыбнулся. Я тут же сообразил, что погорячился.

— Конечно, это не был невольничий корабль, — поправился я. — Иначе бы ей выбрили волосы на голове, чтобы не разводить блох. — Я посмотрел на Самоса. — С другой стороны, ее могли держать в клетке на палубе. Так тоже нередко перевозят рабынь. Ночью и в плохую погоду клетки прикрывают брезентом, чтобы не заржавели прутья.

— Это был не невольничий корабль, — сказал Самос. Я пожал плечами.

— На ее бедре нет клейма, — заметил я. — Что само по себе любопытно. Кому она принадлежала? На ней был чей-нибудь ошейник?

— Она была без ошейника, — ответил Самос.

— Не понимаю, — произнес я. Все выглядело действительно странно.

— Она была одета как свободная женщина и путешествовала с пассажирами. И лишь когда она попала на корабль Беджара, с нее сорвали одежду и заковали в цепи вместе с остальными захваченными в плен женщинами.

— Значит, она была пассажиркой, — сказал я.

— Да, — кивнул Самос. — Она была пассажиркой.

— И документы у нее были в порядке?

— Полностью.

— Любопытно, — покачал я головой.

— И мне так показалось, — сказал Самос.

— Как могло получиться, что землянка, не знающая языка, без клейма, свободная, разъезжала по Гору?

— Мне кажется, тут не обошлось без кюров.

— Похоже, — пробормотал я.

— Беджар тоже обратил внимание на то, что девчонку не заклеймили, — продолжал Самос. — Зная, как меня интересуют такие несоответствия, он тут же меня известил. На нее нагянули капюшон и доставили прямо сюда. Из его пеналов.

— Загадочное дело, — произнес я. — Ты в самом деле не хочешь, чтобы я допросил ее?

— Нет, — сказал Самос, — во всяком случае, не сейчас…

— Как знаешь, — пожал я плечами.

— Присядь, — пригласил Самос и показал на место за низеньким столом, за которым мы только что отужинали.