Роман Злотников - Война [litres]

– Хорошо бы. А то я уже забыл, когда на настоящее боевое задание летали. Смешно – дальняя авиация, а заняты черт-те чем. Агитационная эскадрилья, блин… Последний раз немцев бомбить летали, стыдно сказать, в «котёл». Да туда «У-2» на бомбежки летают! И «ТБ-3»! Так, глядишь, скоро в штаты вертолётное звено введут, как у штурмовиков и пикировщиков.

– Эт точно… – кивнул Косачёв. Винтокрылые машины, способные взлетать и садиться на самых маленьких площадках, поступили на вооружение поисково-спасательной службы взамен «ОКА-38». Что тут же сильно увеличило возможности ПСС ВВС. Потому что новая техника превосходила старую по всем показателям. Не говоря о том, что «Аисту» для посадки всё-таки требовалась какая-никакая полоса, в самолёт влезало всего максимум четыре человека, в новые же вертолёты – до десятка. К тому же они были вооружены парой пулемётов, установленных на турелях в открытых проёмах боковых загрузочных люков. А кроме пилота и стрелков в состав экипажа поисково-спасательного вертолёта входили ещё санитар и трое стрелков-спасателей, вооруженных пулемётом и автоматами, в чьи обязанности входило извлечь пилота из упавшей машины, если он оказался не способен сделать это сам, оказать ему первичную медицинскую помощь, если требовалось, ну и если в этом была необходимость, то и прикрыть огнём. Одинокий же пилот «Аиста» способен был максимум помочь пилоту выбраться из кабины… Вот только в составе полков дальней авиации вертолётов не было предусмотрено. Потому что это было бесполезно. Дальние бомбардировщики выполняли боевые задачи далеко за пределами дальности винтокрылых машин. Да и базировались они, как правило, на аэродромах, находящихся от линии фронта за пределами радиуса действия не только вертолётов, но и даже «ОКА-38»…

Они сделали ещё пару затяжек, прислушиваясь к горячему спору молодёжи, потом Чалый последний раз затянулся и отбросил бычок.

– Ладно, пошёл я – к жене под бочок.

– А чего она на фильм не пошла-то?

Виталий вздохнул.

– У неё и так беременность тяжело идёт – ну куда ей такие волнения?

– Это – да. Фильм тяжёлый.

– А вот интересно – его только у нас покажут или и за границей тоже? А то говорят, что после того, как «Обыкновенный фашизм» в Америке показали, американцы нам сразу же половину долгов по ленд-лизу простили.

– Ага, держи карман шире, – усмехнулся всё знающий Косачёв. – Ни хрена они никому ничего не простили и прощать не будут. Наоборот, ещё в бо́льшую кабалу постараются загнать. Это простые люди, фермеры, там, рабочие, прогрессивная интеллигенция… после этого фильма создали специальный фонд помощи. Как он там точно называется – я не помню, но для нас. И вот на собранные этим фондом деньги для СССР закупили много продовольствия. Дополнительно. Помимо ленд-лиза и всяких других поставок. У меня дружок по ГВФ на Аляску регулярно мотается – поставленные нам по ленд-лизу самолёты перегоняет, так вот он и рассказывал… – тут Косачёв хитро прищурился. – Но они и тут не прогадали. Продукты-то они же у своих собственных фермеров закупали? Так что всё одно – все эти деньги у них же остались! Американцы – те ещё хитрованы. Я знаю.

Аглая уже спала. Виталя осторожно разделся, но, прежде чем лечь, некоторое время молча стоял и любовался женой, которая спала лежа на боку, по-детски умостившись щекой на ладошке. «И чего это она думает, что большой живот её портит? Ни фига он не портит! Потому что там растёт мой… то есть – наш ребёнок…» – с нежностью подумал Чалый и, заботливо подоткнув одеяло, слегка сбившееся из-за того, что его рыжеволосое чудо по своей привычке заткнула большой кусок одеяла между ног, прилёг рядом и осторожно обнял жену. Она сонно зашевелилась, инстинктивно поудобнее устраиваясь в кольце сильных мужских рук, после чего засопела куда более успокоенно…

Утро началось с того, что сразу после завтрака комэсков вызвали к командиру полка. В кабинете командира кроме командования полка их встретили ещё четыре человека. Первый из гостей сразу же заставил рефлекторно расправить складки гимнастёрки и вытянуться. Ибо им оказался командующий авиацией дальнего действия ВВС РККА генерал Голованов. Вторым был командир их дивизии. Принадлежность третьего можно было идентифицировать сразу – по петлицам и новеньким погонам с яркими васильковыми просветами. Четвёртый, судя по петлицам и погонам, принадлежал к ВВС. Но Виталий до сего момента его ни разу не видел… Похоже, гости подъехали, когда все были на завтраке.

Когда комэски вошли в кабинет, Голованов встал и, подойдя, пожал каждому руку.

– Здравствуйте, товарищи, садитесь. Разговор нам предстоит долгий…

Совещание началось с доклада командира полка, в котором он заверил, что к настоящему моменту боевой потенциал полка полностью восстановлен, а все эскадрильи, звенья и экипажи полностью укомплектованы техникой и личным составом.

– Это хорошо, – удовлетворённо кивнул генерал. – Потому что командованием принято решение начать вновь интенсивно использовать авиацию дальнего действия для работы по стратегическим объектам на территории Германии. Ранее это считалось нецелесообразным, потому что после операции «Большая порка» немцы перебросили на территорию своего рейха очень большое количество истребителей, резко усилив возможности своей ПВО, что, впрочем, пошло нашим войскам на фронте только на пользу. Но сейчас у них и на фронте складывается аховая ситуация. Это, а также то, что мы после «Порки» практически прекратили налёты на объекты в Германии, а английские ВВС понесли большие потери и тоже резко снизили интенсивность налётов, в настоящий момент привело к тому, что они начали перебрасывать самолёты обратно на фронт. В принципе, этот процесс начался ещё в ноябре. Но только сейчас, по нашим расчётам, он достиг такого уровня, который позволит нам провести как минимум один массированный налёт на объекты, расположенные на территории самого рейха, не рискуя при этом потерять существенную часть самолётов.

– Да мы ж только за! – воскликнул командир второй эскадрильи Никита Середа. – А то другие немцев бьют, а мы в них только бумагой бросаемся. Как в сортире, чес-слово…

– Неправильно рассуждаете, товарищ, – тут же встрял энкагэбэшник. – Ваши листовки, между прочим, подбирает и читает кто? Отцы, матери и жёны тех солдат, которые воюют на нашем фронте. Которые потом пишут своим мужьям и сыновьям.

– Ага-ага – воюй крепче, сыночек, и грабь побольше, потому что эти русские в нас только бумагой кидаются, – пробурчал Середа.

– И вовсе нет, – нахмурился энкагэбэшник. – Наоборот, судя по беседам с перебежчиками и пленными, именно письма родных, ознакомившихся с информацией, содержащейся в разбрасываемых вами листовках, побудили как минимум треть из них задуматься о сдаче в плен, – он повернулся к сидевшему рядом с комполка начальнику политотдела. – У меня есть материалы по данному вопросу. Я вам потом передам – проведите работу с личным составом.