Александр Забусов - Войти в ту же реку [= Перевёртыш] [litres]

Главный над всеми волхв в раздумье подошел к окну. Его привычку смотреть за стекло в моменты принятия решения знали все. Он среди них, как ни странно, по возрасту моложе всех, но подчинение никто не отменял.

Сказал, словно решение свое припечатал:

– Исходим из худшего. Считаем, что у нас появился враг.

Обратился к Антону:

– Укажи на карте направление, по которому ты последний раз чувствовал своего подопечного.

Антон на карте провел карандашную линию.

– Это.

– Хм! Леса да болота. А что? Вполне вероятно. Принимаю решение! Волхвам – подтянуть в столицу все боярские роды. Через три дня вся рать должна быть готова выступить в поход…

Что-то отдаленно напоминающее базу боевиков он во всем этом усмотрел. Разнился лишь антураж. Больше привык к востоку, а здесь лес. Хмыкнул. Деревянные постройки напоминали картинку из исторического прошлого Древней Руси, но вместо воинов в кольчугах кругом хватало вооруженных современным оружием мужчин в черной форме. Женщин и детей, кстати, не меньше было, вот они как раз одеты были в одежду старинного покроя.

В погост Каретникова привезли к полудню, поэтому детально смог рассмотреть даже антенны, в отдалении поднятые на составных мачтах. А как их не увидеть, если они выше крон деревьев подняты. Чего этим людям не хватает, чтоб быть как все? Рука потянулась погладить болевшее место с правой стороны живота. Эк его местные жрецы оприходовали! Боль почти ушла, только после ритуала он перестал ощущать энергетическую связь с Антоном. Пустота. Эти козлы ему что-то типа обрезания сделали. Хорошо это или плохо, еще толком не понял.

Как привезли, выгрузили, так и стоял под присмотром двоих бойцов у ворот, выполнявших роль КПП. Надсмотрщики сначала бодро исполняли обязанности, да потом разомлели, расслабились, на разговор с местными отвлекались. Понятно. Куда этот захваченный пацан, тем более скованный наручниками, денется? Забыли о нем, что ли? Стоял, сам глазел на любопытствующих людей. Если ворожея правду сказала, то в переводе на современное понятие этот район захватила организованная преступная группировка. Никак не иначе. Каретников-то им зачем сдался? Ведь до сих пор толком никто не объяснил.

…Думал, на допрос ведут, оказалось попал типа на смотрины. Его на смотрины и выставили. Эка невидаль! Но глядят как на медведя в цирке, который мало того, что на велосипеде педали крутит, так при этом еще и в дудку дудит. Спрашивается, чего так смотрят? Обозревают, будто задолжал им всем по-крупному. Местный бомонд, етишкин корень! Да еще и с кренделем во главе. Князь? Правитель? И смех и грех! На дворе конец века двадцатого. Незабвенный Ильич, который Леонид, последние месяцы доруливает. Ан нет! Оказывается, даже под неусыпным оком партии и КГБ по медвежьим углам «такое» встречается. Кино и немцы. Съезд малого Совнаркома.

У стен на лавках сидели вполне себе нормально одетые мужчины. Про двух затесавшихся в боярские ряды женщин сказ мог быть особым. Вот во главе собрания, действительно, мастодонт засел, в шикарном кожаном кресле чуть развалился. Одежда стильная, под покрой века двенадцатого пошита. Форсит, засранец патлатый. Молод, но по глазам видно, башковит. Во всяком случае, взгляд пытливый, а дурости ни на грамм не просматривается. Порода! На бестолковку обруч напялен, золотом блестит. Как там Зоримира по поводу властителя вещала, а Михаил запомнил?

Человек, голову которого обхватывает Кольцо-Обруч, являет собой вящего. Слово мудреное, сказала бы просто – правителя. Так вот, «обруч», определяет предназначение личности, «Обручённой» с его новой Духовной Сутью, сделавшей осознанный выбор в своей дальнейшей Судьбе. То есть человек, надевший на свою голову «кольцо-корону», не просто поменял свою Судьбу, а возложил на себя огромную ответственность за весь свой род. Как-то так. Но все же, как на вкус Каретникова, мог бы одеться более привычно. Х-хо! Это еще что за сморчок лысый из-за кресла выглядывает? Ни дать ни взять, педик в трауре. Иначе классифицировать этого дедушку сложно. Черный балахон подолом пол метет. Еще один деятель Гардара объявился?

Каретников в роли скованного по рукам изваяния торчал посредине большого зала вполне современного вида. Даже под потолком люстры электрическими лампочками светят…

Наверняка правителю самому надоело в гляделки играть, потому и обратился, правда вовсе не к Михаилу:

– Что-то он слишком молод, Белун?

Сморчок вышел из-за кресла, встал рядом с подлокотником, ответил на вопрос правителя:

– Не верь глазам своим, княже. Это тот, кого называют перевертышем. Ему может быть и сотня лет сейчас, а может и больше…

Во! Загибает старикашка. Откуда только и взял такую информацию.

– …Прошлый пленник примерно так выглядел, только под пыткой удалось узнать, что ему за сотню лет перевалило. Поверь, и этот такой же.

– Ну-ну. – Теперь спросил именно Михаила: – Что скажешь, боярин?

Каретников сделал «большие глаза», а на лицо «натянул» тупизну, сам весь скукожился, голосом чуть ли не заблеял:

– Прошу прощения, товарищи. Я что-то не совсем понял, куда это меня привезли… и з-зачем?

По залу шепоток прошел. Вот только крендель в кресле «вестись» на попытку увильнуть в сторону никак не желал. Расхохотался в лицо плененному. Заливисто, весело, как смеются люди в свое удовольствие. Отсмеявшись, смахнув выступившую из глаза слезу, вполне нормальным, серьезным голосом подозвал одного из стоявших столбами молодцов, надо понимать, охранника.

– Пересвет, поди Глухаря сюда покличь. Скажи, нужен. Лик может не прятать, он свой урок исполнил. Да-а! Стой! Зоримиру тоже позови, а то приехала и до сих пор глаз не кажет.

– Слушаюсь, княже!

Х-хе! У охранника в глазах от общения с кренделем сплошной щенячий восторг. Как же? Сам «председатель» вниманием оделил. Михаил посчитал такое использование телохранителя ошибкой «патрона». Каретников меж тем продолжил в новый образ входить. Хуже ведь уже не будет, может, действительно за идиота признают. Пока кто-то за кем-то бегал, сам князь развлекался.

– Так говоришь, по ошибке тебя схватили?

– Истинно так. В толк не возьму, в чем виновен и в каком преступлении вы меня подозреваете?

– И кем же ты будешь, мил человек? Поделись. О себе расскажи. Так и время скоротаем.

Каретников частя, будто волнуясь чего-то не успеть сказать, озвучил легенду о юном работнике страхового учреждения. Пожаловался, что работы много, а платят копейки. Устает бедняга. Правитель поддакивал, даже посочувствовал ему.

За спиной похлопали в ладоши.

– Браво!

Оглянулся. Комитетчик собственной персоной. Стоит, зубы скалит. Спросил, переведя взгляд с Михаила: