Евгений Белогорский - Ленинградский меридиан [СИ]

Говоря эти страшные слова, Петров был недалек от истины. Его жена действительно оказалась на временно оккупированной территории германскими войсками, но сумела избежать ужасной участи, так как по национальности была латышкой. Однако семья его хорошего друга Гоши Кравца была полностью убита, включая двухлетнего ребенка и в этом случае, капитан Петров говорил от их имени.

— Когда я узнал об этом, то поклялся отомстить за них, убить по сорок немецких солдат за каждого члена моей семьи. Вы тридцать девятый в моем списке. Первых двадцать пять я убил в бою, остальные были попавшие в мои руки пленные, — безучастным голосом судьи изрек свой вердикт капитан. — Каждому из них я предлагал выбор смерти; от пули или от клинка. Мой род ведет свое начало от сыновей Чингисхана и умереть от фамильного кинжала большая честь. Итак, каков ваш выбор господин Магель?

— Зачем вы говорите мне эти страшные вещи, которые вы не имеете права делать со мной как с военнопленным!? — взвизгнул немец.

— Для того чтобы вы как можно лучше почувствовали то, что испытала моя семья, когда их ставили под пулеметы на рижском взморье — жестко ответил Петров. — А что касается статуса военнопленного, то я уже сказал вам — забудьте об этом. Вас здесь попросту нет, и не было. Ни мой помощник, — капитан небрежно щелкнул пальцем, в сторону сидящего в углу майора Сидоренко, — ни один боец моего батальона, не посмеет перечить моей воле.

От этих слов немецкого майора пробил озноб. За считанные секунды, учтивый и сдержанный азиат, рассуждавший о Шиллере и Гете, восхищавшийся красотами Нюрнберга, превратился в средневекового деспота, чья логика поступков не подчинялась законам европейской цивилизации.

— То, что вы говорите дикость недостойная цивилизованного человека — залепетал пленный, но капитан только гневно повел бровью, и слова застряли в его горле.

— Не вам говорить о дикости, на чьих руках кровь невинных людей.

— Я никого не убивал! — воскликнул Магель и для вящей убедительности попытался встать, но предательская слабость в ногах помешала ему сделать это.

— Для закона кровной мести это не имеет никакого значения. Вам как потомку древних тевтонов должны хорошо знать такие вещи.

С каждым сказанным капитаном словом глаза у пленного стремительно вылезали из орбит, а лицо неудержимо бледнело. Приближался, как цинично называл его майор Сидоренко — момент потрошения.

— Вы не назвали свой выбор смерти, поэтому я сделаю его за вас сам. Есть ли у вас последнее желание, майор? Если хотите, напишите прощальное письмо своей супруге, — капитан учтиво положил перед пленным листок бумаги, карандаш и уставился на него пристальным немигающим взглядом. — Слово офицера, что сделаю все, чтобы оно попало в руки адресата.

Поданная Магелю бумага была условным знаком, для не проронившего во время беседы ни слова майора Сидоренко. Выждав положенное время, он заговорил с Петровым и тот, не отрывая от пленного полного превосходства взгляда, покачал головой.

— Мой помощник, почему-то считает, что вы можете знать что-то важное, но я уверен, что он ошибается. Ведь у вас простого майора инженерных войск нечего нам сообщить особо ценное, что могло бы спасти вашу жизнь — речь Петрова текла спокойно, буднично и также буднично он достал из кобуры «Вальтер» и ловко загнал патрон в ствол. Время разговоров кончилось. — Я убью вас из своего любимого трофея, взятого в честной рукопашной схватке. Если хотите, можете помолиться, я подожду.

Вид изготовленного к стрельбе пистолета переполнил чашу страдания майора Магеля.

— Нет! Нет! Мне есть, что вам сказать! Есть!! — выкрикнул немец, но его слова никак не повлияли на выражения лица Петрова.

— Если вам есть, что сказать говорите быстрее, если нет — то примите смерть с осознанием того, что вас убьет потомок великого рода — капитан встал и направил дуло пистолета на Магеля.

— В район деревни Безрукавки ожидается прибытие орудия очень большого калибра! Это очень большая пушка, очень большая! Калибр снаряда не меньше полуметра! Для неё приказано приготовить специальную площадку и склад для хранения боеприпасов к ней. Запишите, что это я вам сказал! — потребовал немец, но его слова вновь не тронули Петрова.

— Подойдите к карте и покажите, где находится то место, о котором вы говорить — потребовал он, не выпуская пистолета из рук.

Затравлено глядя на узкоглазого мучителя, Магель подошел к карте и судорожно ткнул в карту пальцем.

— Вот это место! Сюда должно прибыть это орудие для обстрела ваших позиций.

— Позиций или города? — немедленно уточнил Петров.

— Позиций. Точнее Пулковскую высоту! Запишите, что это я вам сказал — настаивал Магель, тыча пальцем в листок бумаге.

— Запишем, запишем — пообещал немцу Сидоренко, хорошо понимавший немецкий язык. Кивнув в знак благодарности Петрову, он приступил к основательному потрошению пленного. Интуиция разведчика его не обманула.

Когда Рокоссовский приехал, протокол допроса уже был составлен по всей форме и капитан с гордостью положил листы с важными сведениями перед генералом.

— Если это правда, то немцы готовят штурм Ленинграда. Знакомый шаблон. В Крыму они тоже хотели взять Севастополь при помощи таких больших калибров, но не получилось — сказал Рокоссовский, ознакомившись с протоколом допроса. — Спасибо за сведения майор, я думаю, в штабе фронта разберутся с ними, а пока давайте вернемся на нашу грешную землю. Что дало наблюдение за передовой противника? Есть признаки того, что немцы ждут нашего наступления, капитан?

Комполка майор Ерофеев временно отсутствовал в штабе, и ответ приходилось держать капитану Петрову.

— В том, что они опасаются возможности нашего наступления, я не сомневаюсь. Лето — самое удобное время для любого наступления и визит этого Магеля наглядное подтверждение этому. То, что ждут нашего наступления в полосе нашего полка и дивизии, далеко не факт. Нет ни одного весомого признака указывающего на появление свежих подразделений на передовой врага.

— Так уж и ни одного? — усомнился Рокоссовский.

— Здешняя оборона врага состоит из опорных пунктов, товарищ командир. Много людей без увеличения их размеров в них не разместишь, да и болотистая почва к этому не располагает. Главные силы немцев в районе Синявино, которые они перебросят с началом нашего наступления.

— С немецкой обороной ясно. Будем считать, что вы правы и немцы нас не ждут. Огоньком для прорыва переднего рубежа обороны мы вас поддержим. В том, что оборону прорвете, не сомневаюсь, а вот как быстро до Синявино дойдете и долго будете его брать? Много времени Линдеман вам не даст — предупредил Петрова генерал.