Максим Калашников - Крещение огнем. Вьюга в пустыне

Но сможет ли диктатура добиться ускорения научно-технологического развития США? Ведь распространенное нынче мнение таково: тоталитаризм сковывает свободу творчества ученых, исследователей и изобретателей. Не дает им развернуться. А либерально-рыночный строй, наоборот, предоставляет почти безграничную свободу творчества.

Но сей миф развеивается при столкновении с реальностью. Опыт говорит, что именно в нелиберальные, авторитарные периоды истории, с сильным участием государства в экономике, и происходили эпохальные прорывы в развитии. Именно тогда рождались грандиозные проекты, вовлекавшие в дело выдающихся ученых, что творили чудеса. А эпоха либерального рынка, наоборот, отличается застоем в технологическом развитии, «мелкотемьем».

Возьмем все то, что создало современный мир, и то, чем пользуется нынче финансовая элита. Компьютер – плод усилий двух проектов, порожденных авторитарными режимами: британским и американским времен Второй мировой. Его создавали в крупнейшем дешифровальном центре Англии, Блетчли-парке, и в рамках Манхэттенского проекта. Овладение атомной энергией и ракетной техникой – времена авторитарных режимов Рузвельта, Трумэна и Эйзенхауэра. В то же время рождается транзистор – основа кремниевой электроники.

Вспомним и то, что именно авторитаризм дал примеры больших инфраструктурных проектов, улучшавших состояние всей экономики в целом. Например, программа строительства гидроэнергетики на реке Теннеси в США 1930-х годов. (В то же время диктаторские режимы в СССР и Германии осуществили свои грандиозные инфраструктурные проекты.)

В сегодняшнем мире необходимы новые суперпроекты: полеты на Марс, освоение Луны, сотворение неогневой энергетики, строительство межконтинентальных трасс нового скоростного транспорта. Вполне вероятно, что мобилизацию сил, средств и мозгов под них могут взять на себя жесткие режимы.

Вот еще одно обстоятельство: именно авторитарные режимы могут ставить перед страной задачи таких размахов, перед коими спасует любая транснациональная корпорация, любой капиталист. Да они даже поставить их не осмелятся! А поставив задачи, авторитарное государство может мобилизовать общество, преодолеть раскол между бедными и богатыми, заставив последних впрячься в общий «воз». Причем мегазадача, как правило, при своем выполнении «побочно» порождает новые отрасли промышленности, новые сферы бизнеса, что, в конечном итоге, ведет к процветанию национального капитала и повышению благосостояния народа.

Скажем, авторитарное решение задачи выхода в космос породило множество новых предприятий в химии, производстве новых полимеров, в металлургии, электронике и связи, в точном машиностроении, в индустрии компьютеров. Если завтра будет поставлена задача достижения Марса, то неминуем прогресс в нанотехнологиях, в освоении новых видов энергоустановок разных видов и т. д. Если задачей станет постройка, скажем, трансконтинентальных трасс поездов-магнитопланов, то народится производство новых сверхточных станков с применением искусственного интеллекта и лазерной техники. Какой экономический и «ускоряющий» эффект может дать милитаризация космоса, мы уже не раз говорили.

Так что нет ничего утопического в том, что США в нашей реальности попробуют выйти на передовые рубежи в мире за счет новой диктатуры. Не финансово-ультракапиталистической, а военно-технократической.

Но если это произойдет в США, цепная реакция установления диктатур прокатится по всему миру. Ведь ультралиберализм породил схожие с американскими проблемы и в Европе, и в Азии. Да и в Росфедерации тоже.

И тогда мир снова войдет в эпоху авторитаризма. Как и в 1920–1930-е.

Но такой поворот дела – несомненный вызов для русских. Гипотетическая американская диктатура будет носить явно милитаристский характер. Для выполнения мегазадач и сплочения общества «звездно-полосатой» диктатуре понадобятся и внешние враги, и войны. Росфедерация почти неминуемо попадет в число врагов Новой Америки. А мощь ее будет такова, что Гитлер по сравнению с оной покажется маленьким щенком на фоне собаки Баскервиллей.

Нам придется отвечать на вызов и тоже строить свою диктатуру. Однако простое введение авторитаризма для нас – не выход. Диктатура в США может быть очень малокоррупционной и эффективной за счет применения передовых информационных и организационных технологий. За счет отработанных механизмов совместного мышления в элите и совместного действия ее ради достижения общих целей. За счет высочайшего развития «мозговых фабрик» при центрах принятия решения, систем человеческо-компьютерного управления в кризисных ситуациях и так далее.

Всем этим РФ похвастаться не может. Попробуй сложить диктатуру из нынешнего российского корпуса чиновников и олигархов – и ты получишь диктатуру низкотехнологическую. Коррупционную. С наплевательским отношением к человеческому капиталу. Диктатуру с несовершенным, низкоинтеллектуальным механизмом принятия решений. Диктатуру бюрократов, привыкших «пилить» бюджетные деньги и платить ученым мирового класса какие-то гроши. Диктатуру без сильного внутреннего контроля за госаппаратом.

Может выйти так: США, создав хай-тек-диктатуру, поднимутся. А РФ только опустится, имея внешне все тот же авторитаризм. На что, кстати, уже сегодня надеются американские аналитики, предрекая российскому курсу на «укрепление государственности» полный крах.

Вот это – реальная опасность. Надо уже сейчас думать над тем, как изменить государственный аппарат РФ. Это пригодится нам, даже если никакой диктатуры в Соединенных Штатах не появится.

Но что-то мы увлеклись нынешней реальностью. Вернемся, читатель, в иной мир – туда, где диктатура в СССР, восторжествовав в холодной войне, заставляет мир плясать под русскую дудку и спасает белую расу от нынешнего вырождения.

Давайте ответим на вопрос: а как мы могли навязать Западу и Античеловечеству гонку по нашим правилам? Чего такого могла бы дать Русская цивилизация в победоносном варианте такого, что могло бы превратить сотни миллионов людей по всему миру в наших горячих приверженцев и добровольных помощников?

Не знаю, читатель, как вам, а вот мне порой кажется, что оказался я в громадном сумасшедшем доме. Величиной с планету Земля. И бродят вокруг толпы больных – взвинченных, надломленных, одержимых разными маниями. Одержимых психозами. В этом мире, кажется, ничего не радует. Вода горчит, пища безвкусна. Нам говорят, будто счастье в том, чтобы что-то купить. «Мерседес-Бенц», квартиру, плазменный телевизор, мобильный телефон. Нам предлагают горы товаров и игрушек. Но обладание ими не приносит счастья. Нас затягивают в круговерть всевозможных развлечений. На любой вкус. На любой кошелек. Массы охочи до них: им нужно все время возбуждать депрессивную нервную систему. Но и развлечения приносят в итоге лишь пустоту и скуку. Приходится искать все новые и новые раздражители. Вспышки дискотечных стробоскопов и странствия по виртуальным лабиринтам подчас сменяются кровью и насилием. Ибо жить скучно. Пусто. Бессмысленно. Даже любовь, сводясь лишь к случкам, уже не окрыляет и не дарит вдохновения. Семьи, едва возникнув, распадаются. Дети не родятся. Многие уходят вообще прочь – в воображаемые реальности. Кто-то – и это еще не самое плохое – бросается в «экстрим», от скуки и пустоты рискуя собственной жизнью. Кто-то уходит в секты. Кто-то ударяется в религиозную архаику. А кто-то подается в террористы. От скуки, пустоты и бессмысленности жизни.