Ивар Рави - Прометей: Неандерталец

После обеда мы продолжили свой путь на восток, не останавливаясь до самых сумерек. Идти по берегу куда легче, чем по лесу, но и здесь порой встречались нагромождения камней, которые тормозили продвижение. Сегодняшняя ночь была особенно холодной, мы оказались на открытом месте, а берег здесь был практически на уровне моря. К тому же ветер дул с севера. Это были пронизывающие холодные порывы, даже с меховой накидкой я чувствовал, что продрог. Санчо пока держался, хотя удовольствия от такого ветра тоже не получал.

Я сделал себе зарубку на носу, который уже пришел в свое нормальное состояние, что останавливаться на ночь впредь мы будем в относительно закрытых местах. Следующие три дня прошли без приключений. На четвертый день я заметил, что береговая линия поворачивает на юг. После некоторого раздумья я пришел к выводу, что мы выходим на западное побережье Эгейского моря и недалеко от места, где должен быть пролив Дарданеллы. Как именно буду пересекать пролив, я пока не задумывался. В крайнем случае его можно будет обойти, пока нет Босфора, который соединяет Мраморное и Черное моря. Но крюк получался солидный, куда проще переплыть пролив на бревне или самодельном плоту. Там в некоторых местах совсем узко, думаю не больше километра.

Наша косуля подходила к концу, прожорливый неандерталец съедал исполинские порции мяса. К обеду пятого дня путешествия по побережью мы подошли к месту, где в серой дымке виднелся противоположный берег.

«Дарданеллы»! — понял я. Местность здесь была холмистая, встречались и довольно высокие скальные выступы. Насколько хватало глаз, на берегу не было ни одного дерева, которое можно было использовать, чтобы сделать плот. И, тем не менее, чтобы продолжить продвижение домой переправляться на тот берег надо. Или вернуться назад и обойти Мраморное море.

Справа море, слева на восток уходит полоса земли, не помню, насколько далеко она тянется, но точно придется идти несколько дней, а дальше Мраморное море, еще и его обходить. И даже после этого придется совершить обратный путь к побережью, идти наобум просто в восточном направлении, я не рискну. Придется преодолеть тысячу километров через дикие земли, где властвуют хищники. Конечно, передвижение по берегу моря имеет свои минусы, именно на побережье чаще встречаются поселения людей. Но один плюс перевешивает все: невозможно пройти мимо цели, дорога выведет в бухту, где расположен Плаж.

— Идем, Санчо, — сказал я, — придётся нам идти вглубь континента, пока не найдем материал для плота. Если не найдем, ждет нас немалый крюк.

Мы двинулись на восток, внимательно осматривая побережье. Но, к моему удивлению, никаких деревьев, которые так часто выкидывает море, не было. Загадка разрешилась довольно быстро, когда, набредя на небольшую ветку, я с досады швырнул ее в море. На глазах ветку понесло на запад. Значит именно поэтому и не выкидывало деревья на берег, их просто уносило в Эгейское море.

Южный берег местами скрывался в тумане, а местами был так близко, что создавалось впечатление, что его можно играючи переплыть. Но я знал, что расстояния на море обманчивы, и то, что может казаться в трехстах метрах, в реальности может оказаться в километре и двух. Наш берег становился все гористей и круче, теперь мы шли по самой полоске вблизи воды. Слева поднимался обрывистый берег, местами превращавшийся в отвесную стену. В одном месте, практически на отвесной стене, я издалека увидел пещеру. Было только послеобеденное время, но дни уже были короче, и темнеть начинало рано. Вспомнив ночевку на открытой местности, продуваемой ветрами, я решил заночевать в пещере, если она необитаема.

К пещере было нетрудно подняться, она находилась в двадцати метрах от уровня моря, и перед ней была обширная площадка из двух ступеней. Сам вход в пещеру был невелик. Прислушавшись, я не услышал ничего подозрительного, неандерталец также обнюхал воздух и пришёл к выводу, что там безопасно.

Обернувшись к морю, я едва сдержал крик радости. Чуть восточнее пещеры в море, слово пирс, вдавался острый мыс, который остановил на пути течения десятки деревьев и кучу хвороста. Все это богатство, сваленное на берегу, было в нашем распоряжении.

— Санчо, нам нужны ветки для факелов, в пещере темень, мы ничего не увидим, — сказал я.

Дикарь не понял моей фразы, и мне пришлось указать на кучу деревьев.

— Да (дай, принеси).

Затем я показал на черное чрево пещеры, чтобы парень окончательно все понял. Пока Санчо бегал за ветками для факела, я еще раз осмотрелся. Противоположный берег здесь был не очень далеко, думаю примерно километра два. Были места и поуже, но меня устраивало это место. Если мы свяжем парочку бревен, то два километра преодолеть нам удастся. Парнишка вернулся с ветками. Отковырнув мох со скалы, я начал высекать искры. Через пару минут огонь разгорелся и я, вытащив изогнутый сук, двинулся в черный проем пещеры, освещая путь факелом.

Вход в пещеру был небольшим, но через пару метров она стала заметно больше. Низкий свод, что нависал над головой, исчез. Внутри пещера оказалась большой: не менее тридцати метров в глубину и, примерно, двадцать метров в ширину. Пламя факела отражалась на стенах, которые мерцали и вспыхивали в отблесках этого пламени. В самом центре пещеры лежали угли, уже успевшие покрыться слоем пыли, а в паре метров от бывшего костра была стопкой сложена груда костей, из которых пустыми глазницами смотрел человеческий череп. Всего черепов оказалось три, а куча костей принадлежала животным. Больше человеческих костей не было.

В дальнем правом углу был слышен стук падающих капель, которые своим ритмичным звуком нарушали тишину этого места. С потолка пещеры быстрыми каплями падала вода, накапливаясь в углублении на полу.

Поднеся факел ближе, я увидел, что вода скапливается в выемке примерно литров на восемь. Избыток воды стекал в дальний угол и, видимо, просачивался ниже. Внутри пещеры было заметно теплее, пламя факела горело ровно, что говорило об отсутствии сквозняков. Это было идеальное место для ночевки, здесь даже можно было бы переждать зиму.

Выход из пещеры был обращен на южную сторону, что являлось еще одним плюсом, потому что холодные ветры не будут задувать внутрь и загонять дым от костра обратно.

— Санчо, останемся здесь на ночь, а с утра двинем в путь, — сказал я.

Дикарь понял, но я для убедительности добавил вездесущее «Ха», придав голосу безмятежности. Неандерталец двинулся за дровами. Я решил идти за ним, чтобы в один рейс принести все необходимое. Кроме того, я хотел осмотреть деревья вблизи, чтобы оценить их пригодность для постройки плота.

Деревья были нормальные, у них оставались ветви и сучья, но их можно обрубить, если они будут мешать связыванию стволов. Два могучих дерева длиной больше двенадцати метров и шириной по полметра вполне годились для плота и могли с лёгкостью нас выдержать. Здесь было еще несколько деревьев, но зачем нужна лишняя работа? Надо было придумать, как их связать между собой и чем грести. Для весел можно было приспособить разного размера палки, но все это уже завтра, с утра. Сегодня мы проделали большой путь. Я очень хотел разуться, помыть ноги и согреть их на огне, от меня несло как от помойной ямы.