Андрей Ерпылев - Расколотые небеса

Вот и сейчас она, словно вдовствующая королева, величаво спустилась на потрескавшийся бетон, протянув встречающему мужчине изящную руку для поцелуя.

— Добрый день, Александр Павлович, — проворковала Маргарита, мельком взглянув в карманное зеркальце и поправив кокетливо набекрень, по последней парижской моде, сидящую шляпку. — Вы прекрасно выглядите… Как, собственно, и всегда.

А Бежецкий стоял истуканом, проклиная себя за мешковатость. Уж близнец-то в подобном случае не сплоховал бы: как же — воспитание, великосветские манеры, впитанные на генетическом уровне…

«Брось ерунду городить! — ехидно ввернул внутренний голос. — У тебя гены точно такие же! В той же пропорции. И воспитание, спасибо Полковнику, не хуже…»

Но гены тут были виновны или что-то еще, а Александр всегда в присутствии этой женщины чувствовал себя безмозглым чурбаном, манекеном из зала для боевой подготовки.

Слава богу, оцепенение это проходило без следа после первой же шпильки в его адрес…

— Впрочем, что я говорю! — тонко улыбнулась начальница, отлично знавшая о его проблемах. — Первое впечатление обманчиво… Плохо выбриты, сударь, помяты… Опять гусарские замашки, гульба до утра, доступные губернские барышни?

— Как можно, сударыня? — подхватил игру ротмистр, чувствуя мимолетную благодарность насмешнице. — Сугубо монашеский образ жизни-с!..

— Ох, знаю я вас, Александр! — смеялась дама, садясь в поджидавший у края поля автомобиль, и шутливо грозила пальчиком, затянутым в лайку.

Но глаза у нее при этом оставались серьезными и оценивающими…

Здесь, на одиннадцатикилометровой высоте, пульсирующий край «перехода» был различим даже невооруженным глазом, не то что снизу, пусть и в мощнейшую оптику.

Нет, неким аналогом багетовой рамы, окаймлявшей исполинский ромб, граница не выглядела и отсюда. Просто время от времени чудился глазу сиреневый проблеск, подобный преломленному на грани хрустального бокала солнечному лучу. И проблески эти при ускоренном показе сливались в зыбкую, расплывчатую черту…

Но на лобовом стекле кабины переоборудованного под летающую лабораторию стратосферного бомбардировщика «Беркут» — спасибо хитрой электронике и жидкокристаллическим пленкам — «ворота» виделись перламутрово-серым полем, окаймленным четкой малиновой чертой. Равно как и у всей авиатехники, занятой на «Объекте Лямбда», включая ту, которая и на половину требуемой высоты не способна была подняться.

Еще совсем недавно Бежецкий гадал о происхождении названия «Объекта Гамма», но теперь, знакомый со всеми нюансами терминологии «межпространственников», только саркастически улыбался: что же будут делать «научники», исчерпав до конца весь так горячо любимый ими греческий алфавит? Перейдут на иной, к примеру, древнееврейский или начнут сдваивать символы, плодя всякие «альфа-беты» и тому подобные «дельта-омеги»? Ждать, чувствуется, оставалось совсем недолго…

— До цели два километра с копейками, — бормотнул пилот, не отрывая напряженного взгляда от приборов, как будто Александр сам не видел стремительно уменьшающейся многозначной строчки чисел в углу экрана.

«Вибрирует летун, — подумал Бежецкий, отлично видя, что „копеек“ еще больше двух третей километра. — Страхуется. Хотя его тоже можно понять: край „ворот“ режет почище гильотины — вякнуть не успеешь…»

— Приготовиться к сбросу, — стараясь, чтобы голос звучал как можно более безразлично, обронил он, кладя пальцы на клавиши управления «Стрижом».

Конечно, и это не его дело, но как можно доверить кому-то запуск в таинственное «ничто» первого в истории зонда?

Беспилотный самолет «Стриж» — исследовательский комплекс, смонтированный на базе крылатой ракеты воздушного базирования «Сулица» и несущий вместо ядерной боеголовки восемьдесят килограммов научной аппаратуры, по стоимости был соизмерим со всем «Беркутом», пусть даже и не в полноценном боевом исполнении, и с четырьмя «Сулицами» со штатной «начинкой». Бежецкий с улыбкой припоминал сцену из «потусторонней» американской комедии, где пилот-разиня, загубивший «летающую крепость», обиженно восклицал: «Но я же выплачиваю по пять долларов с каждого жалованья!» Вряд ли, выплачивая даже не по пять, а по пятьсот с каждого жалованья, да не паршивыми здешними долларами, а полноценными золотыми рублями, ротмистру Воинову удалось бы расплатиться за утерянного «Стрижа» до конца жизни…

Повинуясь легкому движению пальца, в углу материнского экрана замерцал маленький прямоугольник, в котором виднелась картинка, во всем идентичная основной, кроме размера: то же голубое небо, отчеркнутое серо-малиновой гранью. А вот и нужная отметка замигала…

— Сброс.

Самолет заметно дрогнул всем телом, словно корова, укушенная слепнем, и серо-малиновая плоскость плавно заскользила вниз и влево: освободившись от груза, «Беркут» ложился на новый курс.

Но на малом экране она осталась на месте, качнувшись вверх-вниз пару раз, стабилизировалась и начала стремительно приближаться.

«Ну!.. — мысленно сжал кулаки на удачу Александр, когда вместо многозначного числа на экране замигали нули. — Не подведи…»

Увы, чуда не произошло. Экран внезапно подернулся рябью, а над нулями, в такт им, замерцала надпись: «Контакт потерян».

«Вот ты, Саша, и влетел на миллион! — невесело пошутил про себя Бежецкий, автоматически перебирая режимы связи с аппаратом, словно надеясь на невозможное — что сейчас хитрая машинка откликнется из-за непроницаемого для всех видов электромагнитного излучения барьера. — Теперь ходить и ходить тебе в алиментщиках!..»

Конечно, никто на ротмистра Воинова никаких выплат не навешивал. Более того — в надежно охраняемом ангаре базы ждали своего часа еще одиннадцать «Стрижей», а в случае надобности в Нижнем собрали бы еще столько, сколько потребуется… Но офицер все равно чувствовал себя не в своей тарелке: еще ни разу не доводилось ему ни здесь, ни «дома» облегчить казну на сотни тысяч рублей. Даже «деревянных», не говоря о полновесных, золотых.

Теперь оставалось только ждать.

Ждать, когда аппарат, все многочисленные рецепторы которого автоматически включились сразу по пересечении незримой черты, совершит облет по дуге крошечного на первый раз участка чужого мира, бесстрастно фиксируя все, что только возможно, камерами, работающими во всех областях спектра, и снова выскочит в пределы родного. А здесь, отстрелив уже ненужный двигательный отсек, на парашюте приземлится прямо в руки ученых, приплясывающих от нетерпения далеко внизу, как малые детишки под рождественской елкой.

Так ожидалось, так было подробно расписано в многостраничной объяснительной записке, на это надеялись тысячи людей, но… этого не случилось. Как, собственно говоря, и считали хорошо информированные скептики, составлявшие большинство близко знакомых с проблемой сотрудников Александра. Да и сам он…