Норман Спинрад - Стальная мечта

— Дневные пропуска? — невольно переспросил Феррик.

Значит, они и в самом деле выдают суточные пропуска мутантам? Какое неслыханное предательство интересов человеческой расы! Подумать только, к чему это может привести!

— Покажите-ка мне пропуск, — приказал Феррик.

Яйцеголовый порылся в засаленном кожаном мешочке, висевшем у него на груди, и извлек оттуда красную карточку, которую почтительно подал Феррику. В отличие от сертификата самого Феррика карточка яйцеголового была не пластиковой, а бумажной. Тем не менее на ней стояла официальная хелдонская печать, а весь пропуск был в обрамлении крохотных свастик — знак того, что документ выдан министерством по надзору за генетической чистотой. В целом карточка была куда проще, нежели сертификат Феррика, да и оформлена не столь изящно. Но тем не менее в поданной яйцеголовым бумажке значилось: «Дневной пропуск. Срок пребывания в Ульмгарне — десять часов. Действителен лишь 14 мая 1142 г.п.о. Пребывание на территории Хелдона вне указанных сроков карается смертной казнью».

Потрясенный до глубины души, Феррик отдал яйцеголовому его пропуск.

— Насколько я понимаю, вы не впервые пользуетесь дневными пропусками? — спросил он.

— Мы выполняем в Хелдоне работу, недостойную таких как вы, Истинный, вставил один из гномов.

Так вот оно что! Феррику уже приходилось слышать, что универсализм находит себе все больше сторонников в Верховной Республике. Но он и не представлял себе, что дело может зайти так далеко. Теперь ясно, кто стоит за универсализмом — доминаторы. Кто еще способен подсунуть политике доктрину, яд которой за считанные годы ослабил основу основ хелдонского строя — суровость законов о генетической чистоте.

Универсалисты требовали выведения особой породы безмозглых рабов для грязной работы, недостойной, по их мнению, истинных людей. Подобное извращенное использование генофонда практиковалось доминаторами в Зинде. В настоящее время универсалисты еще не были сильны настолько, чтобы принудить правительство Верховной Республики к этому гнуснейшему попранию естества. Однако влияние универсалистов росло и уже на сегодняшний день представляло собой силу, с которой приходилось считаться. В частности, универсалистам удалось, ловко манипулируя наиболее инертной частью населения, вынудить правительство пойти на уступку и узаконить особым распоряжением наемный труд мутантов на территории Верховной Республики.

— Какая мерзость! — прошептал Феррик. И быстрым шагом пошел прочь, оставив свору мутантов тащиться позади. Все виденное им сегодня оставило глубокий след в его душе. Не успел он еще, собственно говоря, ступить на благословенную землю фатерлянда, как налюбовался и на таможенников, подпавших под ауру власти доминатора, и на неслыханное нарушение законов о генетической чистоте, ответственность за которое можно было с полным правом возложить на универсалистов.

И невольно Феррик задался вопросом: ужель и по всей Республике так беззастенчиво попирается все святое? Или подобное творится только здесь, на границе? Но как бы то ни было, его долг, долг истинного человека, и его дальнейшее призвание высветились перед ним, будто в свете фотовспышки. Отныне все свои силы, все свои способности он отдаст восстановлению законов о генетической чистоте во всей их первоначальной суровости. Он, Феррик, отныне станет стражем этих законов от любого посягательства со стороны. И этому благороднейшему делу будет посвящена вся его жизнь.

Исполненный решимости, едва справляясь с дыханием, которое перехватывало от осознания величия его грядущей миссии, Феррик буквально пробежал остаток моста навстречу раскрывающему свои объятия фатердянду и наконец-то ступил на благословенную землю Верховной Республики Хелдон.

Прямо от Ульмского моста начиналась главная улица Ульмгарна. Стройный, как юная дева, ручной ковки железный столб с табличкой уведомил Феррика, что улица эта именуется бульваром имени Ульмского Моста.

Феррик невольно остановился, оглядываясь, — столь чарующим было все вокруг. Он чувствовал, как согревается, оттаивая, его душа после всех тех леденящих кровь ужасов, с которыми ему сегодня довелось столкнуться. Первый раз за свою жизнь Феррик имел возможность узреть город, построенный истинными людьми на незараженной земле, город, населенный здоровыми чистопородными людьми, чье понимание прекрасного не было замутнено расовой неполноценностью. Насколько же здесь все отличалось от Гормонда, где царили убожество и разложение.

В Гормонде улицы были неряшливо вымощены необработанными валунами и прочей гниющей и смердящей дрянью. Все это вбивалось в раскисшую землю грубыми деревянными кувалдами. Здесь же, в Ульмгарне, даже боковые улочки, отходящие от бульвара имени Ульмского Моста, были залиты ровным слоем первоклассного бетона. И как ровно залиты — хоть линейку прикладывай. На тротуарах же в бетон были вмазаны изразцовые плитки — желтые, золотистые и зеленые. Плитки были точно подогнаны одна к другой — ни щербинки, находясь на точно вымеренном расстоянии друг от друга.

В Гормонде типичным строением был барак, наскоро сколоченый из досок и кровельного железа. Лишь несколько особо крупных административных зданий могли похвастаться стенами из неотделанного низкосортного бетона. Здесь же, в Ульмгарне, обычные, рядовые дома были сложены из глазурованного кирпича всевозможных цветов. Причем ни один из домов не повторял цвета соседнего. Все эти дома, вытянувшиеся вдоль бульвара, как один, имели симпатичные деревянные крылечки. В оформлении фасада тоже широко использовалось дерево: резные наличники, коньки и прочее. Часто попадались и более крупные строения, скорее всего, административные здания. Здесь уже был стиль построже — темный полированный камень с бронзовыми украшениями по фасаду и — как правило — со статуей героического вида у входа.

А взять, к примеру, население. Кривые улочки Гормонда кишмя кишели всевозможными ублюдками. Куда ни плюнь — всюду попугаеклювые, яйцеголовые, синюшники, жабоиды и черт знает кто еще. Грязь, вонь, толчея, гвалт. Все орут, толкаются, жрут, пакостят. Все одеты в какое-то рванье, кишащее паразитами. Здесь же все спокойно и благочинно. Идешь спокойно, не опасаясь, что взгляд твой будет оскорблен видом какой-нибудь мутированной мрази, ибо вокруг лишь носители истинно человеческого генотипа — высокие и красивые мужчины со светлыми либо каштановыми волосами, сине-или зеленоглазые, подтянутые и опрятные. Женщины — под стать мужчинам, благородно-сдержанные. Одежды — кожа, нейлон, полотно и шелк, меха и бархат. Украшения — золото, серебро и драгоценные камни, — все изумительно тонкой работы хелдонских ювелиров.