Андрей Бондаренко - Северная война

– Что вы, мадам Герда, вы – сама скромность! – Егор склонил голову в вежливом полупоклоне. – Разрешите озвучить суть моих предложений? Благодарю вас! Итак, предлагаю храброму капитану Лаудрупу – звание контр-адмирала…

– Ура! Ура! Ура! – тут же радостно захлопала в ладоши впечатлительная и непосредственная Гертруда, через полминуты неожиданно засмущалась и тихонько попросила Егора: – Продолжайте, сэр Александэр, продолжайте…

– Так вот, звание контр-адмирала и годовое жалованье – шесть тысяч рублей в год. Естественно, просторный жилой дом – со всей мебелью и необходимой посудой – также предоставляется бесплатно. За «Короля» будет назначена отдельная плата. Надо подумать и о достойной оплате матросам.

– А где же будет стоять этот наш дом? Который – бесплатный и со всей мебелью?

– Первые два года, я думаю, в старинном русском городе, который называется Старая Ладога. А потом уже здесь, в Питербурхе.

– Каковы мои обязанности? – не выдержав, вмешался в разговор Лаудруп, послав своей супруге откровенно молящий и жалобный взгляд.

«Подкаблучник ты наш!» – жалостливо вздохнул внутренний голос.

Егор снова наполнил свой бокал токайским, приветственно кивнув дамам, сидящим за столом напротив него, выпил вино, поставил пустой бокал на стол и объяснил:

– Задача проста: усердно строить военный и торговый флота. Прямо сейчас – на олонецких и староладожских верфях. Но и здесь, под Питербурхом, надобно закладывать верфи серьезные… Где конкретно? Я бы внимательно присмотрелся к левому берегу Невы, только место надо выбирать повыше.

– Когда я могу приступить к выполнению своих обязанностей?

– Есть у тебя на «Короле» перо, бумага и чернила? Вот и хорошо! Сейчас я начертаю свой указ генерал-губернаторский, контракт подпишем, и можешь незамедлительно, как только установится крепкий западный ветер, выплывать на Старую Ладогу. Сменишь там контр-адмирала Алексея Бровкина.

– Алекс дослужился до контр-адмиральского звания? Молодец! – обрадовался за своего старинного друга датчанин. – А почему его надо заменить? Наверное, царь Питер решил отправить Алекса на Азовское море?

Егор коротко рассказал о личном горе, постигшем Алешку.

– Ах, как мне жаль вашего общего друга! – промокая белоснежным платком слезы на своем милом личике, сообщила – сквозь громкие всхлипы – чувствительная и сентиментальная Гертруда.

А вот на ее младшую сестру Матти эта история не произвела особого впечатления: равнодушно пожав своими точеными оголенными плечами, она завела с Фролкой Ивановым вежливую светскую беседу – о погоде и об ужасных русских медведях…

Еще через полтора часа к борту «Короля» пришвартовалась стандартная гребная шлюпка, и по штормтрапу ловко вскарабкался высокий черноволосый мальчишка. Наспех поздоровавшись с незнакомыми ему господами, мальчуган громко заявил:

– Мама, там, на берегу, очень красиво! Вот бы нам там дом построить! Дядя Аникита говорит, что свободная земля еще есть. Только надо на местного генерал-губернатора написать прошение…

Еще через двое суток, дождавшись устойчивого попутного ветра, «Король» отбыл на восток, в направлении невского устья. Пришлось и Фролку Иванова отправить вместе с Лаудрупом – в качестве переводчика и помощника.

– Ну вот, остался я, сиротинушка, в полном одиночестве! – горестно и расстроенно вздыхал Ванька Ухов. – Разбросала судьба-злодейка всех моих верных друзей-приятелей в разные стороны…

Егор сразу же занялся строгой и въедливой ревизией всех дел строительных: переходил с одного объекта на другой, сверялся с подробными планами и картами, посещал склады и лазареты. Дела шли совсем и неплохо, благо и погода тому способствовала: больше месяца над Балтийским побережьем висел обширный антициклон, с безоблачных небес на землю не выпало ни единой дождевой капли.

Поздним июльским вечером в строящемся Питербурхе неожиданно объявились два десятка всадников Дикого полка. Впереди всех шествовал полковник Исмаил-оглы, через круп гнедой лошади, следовавшей рядом с его черным конем, был небрежно переброшен связанный человек в помятой и грязной шведской форме.

– Долгие годы здравствовать тебе, батька генерал-губернатор! – браво соскочив на землю, поприветствовал Егора Исмаил и рукой указал на своего пленника: – Вот, батька, генерал Кронгиорт! Ты же велел – найти и уничтожить его батальоны? Нашли и посекли – в полную труху! Правда, сопротивлялись шведы отчаянно. Четвертая часть моего полка полегла в том бою, на Дудергофских холмах… Еще одна хорошая новость, батька! В деревеньку Назия прибыл сам государь наш, Петр Алексеевич. Со свитой и многочисленными людьми иноземными… Государь велел передать тебе, батька Александр Данилович, что он сейчас отправляется в крепость Шлиссельбург. Будет там все осматривать. Велел, чтобы ты немедленно отправил к этому Шлиссельбургу фрегат «Луиза». Хочет он морем прибыть в славный град Питербурх… А что делать с пленным генералом Кронгиортом?

– Пусть пока в темнице посидит – до приезда Петра Алексеевича! – решил Егор и обратился к сидящему рядом Репнину: – Что, Аникита, а темницу-то вы выстроили?

– Первым же делом, господин генерал-губернатор! – важно заверил Репнин. – И темницу, и две пыточных. Все – как полагается… Еще что прикажешь?

– «Луизу» завтра на рассвете срочно отправить к Шлиссельбургу! Плотникам, каменщикам и землекопам продолжать трудиться усердно, войскам – приводить себя в порядок, готовиться к приезду царскому…

Утром его разбудил Ванька Ухов.

– Александр Данилович, просыпайся! – канючил верный денщик, невежливо тряся Егора за плечо. – Да просыпайся, ты, черт побери! Царь ведь прибывает…

– А, что такое? – резко сел на своей походной койке Егор, отчаянно протирая заспанные глаза. – Где царь?

– Да на «Луизе», где же ему еще быть! Фрегат уже подходит к восточному мысу Котлина. Через минут сорок—пятьдесят встанет на якоря. К берегу-то близко пока не подойти, дно требуется углублять…

– Беги, Ванька, к Репнину и Головину! – велел Егор. – Пусть войска поднимают и выстраивают на берегу, шлюпки пусть готовят. А если есть на воде ветерок нужный, то тогда лучше – ял парусный… Да, и всех музыкантов пусть сгоняют на берег…

Над водами Финского залива царил мертвый штиль, поэтому навстречу дорогим гостям Егор направил пять гребных шлюпок.

– Сколько же народу пожаловало вместе с Петром Алексеевичем? – удивленно спросил Аникита Репнин, неотрывно наблюдая за идеальной водной гладью в мощную подзорную трубу. – Все лодки забиты полностью, как по осени – бочонки с солеными груздями… Кто это такие? А, Александр Данилович?