Дворкин А.Л. - Очерки по истории Вселенской Православной Церкви

Хаотичное и кровавое правление узурпатора Фоки (602-610) нарушило относительный мир, воцарившийся в Египте при Маврикии. После кончины св. Евлогия (608 г.) новый халкидонский патриарх Феодор начал жестокие гонения на монофизитов – это была политика Фоки во всей Империи. Началось народное восстание, возглавленное Никитой, кузеном будущего императора Ираклия. В 609 г. Феодор и все чиновники, сохранявшие верность Фоке, были убиты, и Никита вошел в Александрию.

Несколько лет халкидонский патриархат оставался вакантным. Это положение было вызвано хаосом из-за спровоцированной Фокой Персидской войны и необходимостью для Ираклия, взошедшего на трон в 610 г., консолидировать свою власть. Новым патриархом стал именно тот человек, который смог восстановить доверие к новому режиму, – св. Иоанн, известный по прозвищам Милостивый и Нищелюбивый, находившийся на престоле с 612 г. до завоевания Александрии персами в 617 г.

Св. Иоанн был сыном бывшего губернатора Кипра. Когда он овдовел, то, по рекомендации префекта Никиты, был избран патриархом, еще будучи в мирском сане. Его "Житие", написанное вскоре после кончины, является драгоценным источником информации не только о нем самом, но и о состоянии Церкви в его время. Тот факт, что он почитается святым коптами, свидетельствует о прекращении гонений на монофизитов во время его правления. Вместе с префектом Никитой, с которым он был связан кумовством и личной дружбой, Иоанн способствовал примирению между фракциями монофизитов. В "Житии" он описан как строгий халкидонец, который принимал многих монофизитских клириков назад в Церковь, но никогда не перерукополагал их. Плодом такого милосердного отношения к оппонентам стало десятикратное увеличение его паствы в Александрии. Однако главной заслугой Иоанна была его забота о социальной справедливости. Он кормил голодных, помогал обездоленным и особую заботу проявлял массам беженцев, хлынувших в Александрию, спасаясь от персидских завоеваний Палестины и Сирии. Средства, которыми обладал александрийский патриархат, были огромны: ему принадлежали суда, здания, предприятия и громадная, постоянно пополняющаяся казна. Приняв дела патриархата, св. Иоанн обнаружил лишь в епископском доме 8000 фунтов золота. Большую часть этой суммы он послал в Иерусалим после того, как его сожгли персы. Хотя префект Никита считал щедрость св. Иоанна несколько чрезмерной, несомненно, социальная деятельность "милостивого" патриарха сильно подняла в глазах коренного населения Египта престиж "мелькитского" патриархата.

Относительный мир, который воцарился в Египте во время правления святых патриархов Евлогия и Иоанна, был прерван громадными катастрофами – персидской, а затем арабской оккупацией Египта. Персидская оккупация, продолжавшаяся 12 лет (617-629 гг.), была весьма непопулярной в Египте, и возвращение Империи после побед Ираклия приветствовалось как освобождение.

Во время правления свв. Евлогия и Иоанна Милостивого дело шло к единству, и похоже, что, если бы не скоро последовавшее арабское завоевание, оно могло бы стать реальностью. Но мусульманское завоевание, установившее многовековой барьер между Константинополем и Александрией, утвердило чувство самодостаточности и изолированности коптов. Однако все же и тритеисты, и афтартодокеты в Египте в конце концов исчезли, и Коптская церковь осталась верной богословскому наследию Кирилла, хотя, конечно, в весьма ограниченных рамках.

Египетская церковь также известна своей широкой миссионерской деятельностью. Она обратила в христианство многие племена в Восточной Африке, Аравии и Нубии. Недавние раскопки в регионе доказали, что христианские общины в Нубии наряду с местными и коптскими языками использовали в литургии и греческий язык. Мы уже говорили о связях Египта и Эфиопии.

Итак, лишь мусульманское завоевание утвердило антихалкидонский раскол не только в Египте, но и во всем регионе Красного моря.

7.Посмотрим, как развивалось христианство в Персии, где проживали и армяне, и сирийцы-иаковиты, и несториане.

С самого начала своего существования армянские и сирийские христиане страдали от постоянного перемещения границ между двумя империями – Римской и Персидской; границы эти неизбежно разделяли христиан, живших по обе стороны.

Так как константинопольские императоры выступали защитниками халкидонского православия, персидские христиане должны были определить свою собственную церковную принадлежность, чтобы не казаться персидским царям "пятой колонной". Это сыграло определенную роль в отвержении сирийцами Эфесского Собора (431 г.), а армянами – Халкидона (451 г.).

Со времени св. Григория Просветителя армянеочень быстро "освоили" христианство, которое стало "родным" как для всего народа, так и для различных кланов внутри него. Епископство и кафедра католикоса сделались наследственными. Если католикос был главой национальной Церкви, тесно связанной с царем из династии Арсакидов, то епископы ощущали себя главами кланов и племен и даже подписывались названиями кланов, а не городов, как было принято во всей Церкви. Соборы Армянской церкви были соборами не только епископов, но и правителей кланов, и на них определялась не только вера народа, но политическая и культурная его судьба. Армянский народ стремился к сохранению национальной идентичности в качестве меньшинства, окруженного персидской зороастрийской культурой, и выработал свой тип отношений с Византией.

Хотя все армяне ненавидели персидское владычество (часто начинавшее жестокие гонения на христиан), у них не было иного выбора, как только подчиниться сассанидам и даже прибегать к их защите всякий раз, когда они становились в оппозицию к халкидонским византийским императорам. Но иногда они обращались и к помощи византийских правителей, хотя те не всегда эти призывы слышали (или могли слышать).

Нельзя сказать, что принятие армянами монофизитства было вызвано лишь политическим давлением. Ведь главной христианской Церковью Персии с прочными связями при дворе был несторианский католикосат в Селевкии-Ктесифоне. Казалось бы, самым политически выгодным решением для армян было бы принятие несторианства, тем более что в первых десятилетиях V в. сирийцы оказывали на них серьезное давление в этом направлении. Но армяне избрали свой путь во многом именно из-за страха сирийского несторианства. Этот страх появился у них уже после Эфесского Собора, когда под давлением Ктесифона были назначены несколько несторианских католикосов. Армянская литература и культура были созданы, по крайней мере отчасти, для защиты Армении (и Грузии) от сирийской несторианской монополии в Персии.