Андрей Величко - Дядя Жора

— Не, — мотнул головой я, — там уже так все запущено, что никаких снарядов не хватит. А здесь, что, грохнули этих, и все само собой стабилизировалось?

— Почти, — подтвердил Гоша. — Ведь как оно началось? Стараниями Шиффа у третьего по величине финансового игрока, "Кникербокер Траст", начались трудности. А стараниями Моргана они потихоньку росли… В конце октября «Кникербокер» должен был лопнуть, потянув за собой многих других, ну, а потом пришел бы Морган весь в белом… Кто же знал, что к Нью-Йорку уже тянутся косяки перелетных снарядов? Так что в белом теперь Альперович. Правда, целиком купить «Кникер» мы не рискнули, больно уж подозрительно, но Мося таки его вытащил с того света, и теперь он не последняя шишка в тамошнем совете директоров. Ну и, возвращаясь к сегодняшним реалиям, этот твой секретарь к сотрудничеству-то готов? Можно у нас в Зимнем использовать или к тебе народ для работы с ним посылать?

— Ну, величество, ты и даешь… — поразился я. — Где у тебя тут камеры с видеонаблюдением? А вдруг заартачится, что, всякий раз его ко мне возить, потому как у тебя ни специалистов, ни инструмента? Нет уж, пусть сидит, где сидел, не будем травмировать человека сменой места, поди, привык уже. Ваши пускай ко мне ездят…

— Ладно, сойдет, — кивнула Маша, — а можно мне в порядке чисто женского любопытства поинтересоваться, куда тебе столько кошек? Я поначалу думала, что ты какие-то эксперименты с порталом хочешь производить, так ведь в «Транзит» и половины не влезет!

— Не вечно же будет получаться вашими спекуляциями деньгу зашибать, нужно и о долговременном реальном доходе для России подумать! — пояснил я.

— Доход — с кошек?! — поразилась Маша.

— Нет, ну до чего всеобщее падение нравов дошло, — закручинился я, — родная племянница, и то — про доход с ценных бумаг все понимает, хотя по сути это даже не пипифакс, а нечто воображаемое, а вот про доход со вполне реальных существ, коими являются кошки — нет! Ладно уж, пиво у вас сегодня хорошее, так что слушайте лекцию про реальную экономику.

Я додегустировал бутылку до конца, открыл следующую и начал просвещать молодежь.

Итак, прошлой осенью ко мне на прием пришли три демобилизующихся калединских ветерана, сибиряки-снайперы, участники японской и черногорской войн — тем более, что для данной категории населения попасть на тот самый прием особых трудностей не представляло. И поделились идеей…

Вот, значит, есть самолет «Кошка». И в тот самолет, если он с широким фюзеляжем, много чего влезет — сотня обычных кошек, например. А еще в тайге есть зверь, который называется соболь. Шкура у него очень ценная, но добывать соболя трудно, а главное — от той добычи их становится все меньше и меньше, ибо у самки соболя из помета выживает в среднем только один детеныш. Хотя рождается до пяти!

И ветераны предложили организовать в тайге факторию по разведению соболей.

По осени оттуда расходятся, а подальше и разлетаются охотники, разведать соболиные гнезда. Строят заимку, завозят туда кошек и, когда соболихи котятся, забирают у них лишних детенышей, оставляя одного. А кошки их выкармливают, им нетрудно! В процессе поисков охотники могут и еще чем-нибудь полезным заняться, золото в ручьях мыть, например. Кормятся охотой, ну и запасы какие-то самолет сможет подкинуть. А после ледостава на заимку прилетает самолет и увозит соболиный молодняк для доращивания на центральной ферме. Там живут семьи охотников, есть регулярные авиарейсы в ближайший город на железке, кто-то там и крестьянствовать захочет, ибо возить продукты никуда не надо, их и на месте найдется кому купить. Вот только сделать бы так, предложили охотники, чтобы та «Кошка» могла садиться и на землю, и на воду. Сделаем, сказал я и велел собирать добровольцев.

— Так что вот, — закончил я, — перед вами главный акционер ЗАО «Котофей». Остальные акционеры — это непосредственные участники проекта, их вклады — сама идея и труд по ее осуществлению. А любого, кто вздумает каким-то образом торговать какими-то бумагами, имеющими хоть отдаленное отношение к «Котофею», я сгною лично.

— Ага, — задумалась Маша, — тут мне недавно какой-то энтузиаст проект плотины через Берингов пролив прислал, а я ведь помню, читала что-то такое — в этом случае климат в Нью-Йорке станет как на Сахалине. Надо будет это дело слегка профинансировать, пусть янки шкурки про запас покупают, пока те не подорожали. И утечку про это в газеты организовать…

— Совсем у тебя с этими вашими консалтингами мозги заплесневели, — укорил я племянницу. — Зачем же так топорно работать? Всего-то и надо, что статью в солидный журнал от какого-нибудь ученого средней известности, где тот докажет, что данная плотина на климат никак повлиять не сможет. Вот и все, остальное клиенты прекрасно доделают сами.

— А чертежи кошконесущих самолетов у тебя уже есть? — поинтересовался Гоша.

— Не только чертежи, есть два уже готовых. А что, продать кому-нибудь хочешь?

— Скорее просто подарить. Тут у меня турецкий посол был, так якобы мимоходом спрашивал, а зачем тебе кошки. Мол, Турция всегда готова помочь, но хотелось бы знать, чему именно!

— Думаешь, кто-то поверит в то, что этих хвостатых можно сбрасывать на врага?

— Сам же учил меня не недооценивать человечество, оно и не в такое ухитрялось верить. Распустить слух, что после четырехмесячного обучения по твоей методике кошка без лишнего мява вцепляется в горло разговаривающему при ней по-турецки, и больше ничего не надо. А то эти янычары совсем обнаглели — открытым текстом намекают, что у англичан арендная плата за их Дарданеллы выше! Я им, правда, в ответ пример американцев на панамском перешейке привел, так что пока угомонились. А кошки от полета у тебя не передохнут?

— Моя же не передохла, хотя уже несколько раз летала, — пожал плечами я. — А в кошконесущих самолетах усилена звукоизоляция салона и на моторах стоят хоть и примитивные, но глушители. Меня больше интересовало, как бы соболя от полета не того, но охотники говорят, что того шума, что его окружает с рождения, соболенок потом не боится. У кого-то они дома росли и на гавканье собак впоследствии никак не реагировали. А на заимках будут бензогенераторы — и электричество, и зверьки с детства к шуму моторов привыкнут.

Маша в это время лихорадочно рылась в своем ноутбуке, пытаясь найти фотографию соболя.

— Нету, — разочарованно сказала она, — есть ласка, но это просто крысеныш какой-то. На что он вообще похож, этот пушной зверек?

— Небольшой песец, — предположил Гоша.

— Неполный, — уточнил я, — зверь размером с кошку, но с мордой, как у маленькой собачки.

Зазвонил телефон.

— Тебя, — передал мне трубку Гоша.