Андрей Величко - Дядя Жора

— В салоне и в спонсонах все нормально, первая пулеметная башенка молчит, остальные не задело, — доложил радист, — рация исправна, двигатель и ходовая в порядке.

Главное орудие снова выстрелило, и в башне прибавилось пороховых газов.

— Есть! — заорал наводчик.

— «Фоккеры» раздолбали еще одну, — доложил радист, — китайцы бегут.

— Через завал перевалила «тройка», — прошел доклад из четвертой башенки, — стреляет куда-то. За ней еще один, номера пока не видно.

Через полчаса, когда Гудериан окончательно пришел в себя, в лощине между холмами все было кончено. Уцелевшие китайцы отступили к ее выходу, где имелась насыпь вроде первой, но недоделанная, а за ней — наспех отрытые окопы. Танки по одному выезжали на открытое место и выстраивались в шеренгу — благо из окопов по ним стреляли только винтовки и два пулемета. Снова заговорили орудия бронированных машин, а потом они медленно поползли вперед. Из окопов никто не удирал, что не нравилось лейтенанту — надеяться, что артиллерией удалось уничтожить всех, не приходилось.

Когда до окопов оставалось метров тридцать, оттуда вдруг высочило несколько китайцев, прижимающих к груди какие-то мешки, и бросились к танкам. Почти всех удалось положить пулеметным огнем, но один добежал до танка-двойки и кинулся ему прямо под правую гусеницу. Раздался взрыв, в смотровую щель радисту едущего рядом «Фишмана» шлепнулся какой-то красный ошметок, а у танка-двойки слетела гусеница. Танк развернуло, и он ударился носовым катком в центр гусеницы своего соседа. Но, несмотря на потерю подвижности двух машин, огонь они вести могли, а кроме них, было и три совершенно исправных танка… Скоро все было кончено.

Гудериан принял решение остановиться — подождать пехоту, артиллерию и отремонтировать танки, о чем сообщил по радио.

— Гейнц, но ведь до конечной точки маршрута всего девять километров! — не понял лейтенант Раушенбах.

— Пауль, здесь мы воевали всего лишь с боевым охранением численностью порядка роты и при пяти пушках. А там целая дивизия, причем тех же самых мусульман! Нет, без пехотной и артиллерийской поддержки танковые рейды неэффективны.

На следующий день подоспела пехота в сопровождении броневиков, а с ней — передвижная мастерская танковой группы. Артиллерия и машины с боезапасом ожидались поздним вечером, но особой надежды на точность прибытия не было — погода испортилась, моросил мелкий дождик. С неба исчезли самолеты — они не могли летать в такой обстановке. Приказ же из штаба укрепрайона гласил — продвинуться вперед на четыре километра или до первых признаков сопротивления, после чего окапываться.

Непогода затянулась на четыре дня. За это время пехота изошла завистью к танкистам, а особенно к экипажу «Фишмана» — все мокнут в грязи, а у этих тепло, сухо, чисто, играет музыка и со стен улыбаются неодетые красавицы.

Разведка донесла, что за передним краем у противника происходит какое-то движение огромных масс народа, но его смысл непонятен. На самом деле он был в том, что как раз там столкнулись те, что были отправлены как подкрепление к месту прорыва, и те, кто, разобравшись в обстановке, хотели выскользнуть из ловушки, пока она не захлопнулась.

А на пятый день распогодилось, и с востока потянулись самолеты. Столько машин сразу Гудериан еще ни разу не видел… Сначала налетели уже знакомые «Фоккер-Валькирии» и начали утюжить передний край китайцев. Почти сразу за ними появились «Кошки» и очень на них похожие самолеты, только с закругленными концами крыльев — «Юнкерсы». И, наконец, на высоте около трех километров появились главные действующие лица. Два огромных шестимоторных самолета, сильно напоминающих «Кондоры», но явно намного больше их, шли в сопровождении полутора десятков истребителей. Гудериан взял бинокль. Да, гиганты впечатляли — размах их хвостового оперения превосходил размах крыльев истребителей! Причем истребители были какие-то незнакомые — бипланы с крылом «чайка», как у ранних «Спитфайров», но не угловатые, а элегантно-зализанные, с убирающимися шасси и с курильскими опознавательными знаками — желтыми попугаями.

При их появлении вся авиационная мелочь, до того кружащаяся над передним краем, порскнула в стороны.

Вот сначала от одного, а потом и другого гиганта отделились черные точки и полетели вниз. У самой земли над ними раскрылись небольшие парашютики…

Даже с расстояния в пять километров взрывы выглядели страшно. Первая бомба взорвалась на высоте примерно ста метров. Вспух быстро увеличивающийся огненный шар, по земле побежало пыльное кольцо ударной волны. Вторая бомба рванула у самой земли, и над местом взрыва вставало грибовидное облако.

Секунд через десять до позиций танкистов дошла ударная волна, вполне ощутимая и на таком расстоянии.

Гудериан кинулся к своему танку — надо связаться со штабом и уточнить, объявлять ли «А-тревогу»? Больно уж похоже было увиденное на то, что ему читали на семинарах в Георгиевске. Но из люка уже лез радист.

— Из штаба передали, что это эфирные бомбы! — закричал он. — Ни проникающей радиации, ни заражения местности от них нет.

Разлетевшиеся «Кошки» и «Фоккеры» потянулись к месту взрывов — посмотреть, как там, и добить, если кто-то еще уцелел.

Итоги первого дня операции «Молния» (имелась в виду молния-застежка) я сел изучать в четыре часа пополудни, когда на месте событий уже стемнело. Для начала я ознакомился с результатом применения наших боеприпасов объемного взрыва, которые для простоты были обозваны «эфирными бомбами». Ибо слова «объемный взрыв», а тем более «объемная детонация» могут и натолкнуть кого-нибудь не в меру умного на правильные мысли, а про эфир пусть на здоровье размышляют, имеется ли в виду диэтиловый, диизопропиловый или просто мировой.

Потери китайцев убитыми оказались не слишком велики — всего около трех тысяч, но оглушенных и контуженных было раз в десять больше, а число деморализованных вообще не поддавалось учету. Причем в их число вошли и английские военные специалисты, которых авиаразведка опознала по автомобилям, на предельной скорости удиравших в сторону Пекина. Плохо быть слишком информированным, подумалось мне. Большинство китайцев вообще про Тунгусский метеорит не слышали, а эти, видать, внимательно изучили все материалы, в том числе и о смерти от лучевой болезни оказавшегося почти в эпицентре француза. Да и наши материалы по «А-тревоге» наверняка не были для них секретом, а тут еще и ветер дул со стороны взрывов… В общем, в какой-то мере я их понимал.

Лишенные руководства китайцы не оказали почти никакого сопротивления массированной атаке с двух сторон, и в два часа дня головные танки первого и второго укрепрайонов встретились примерно посередине между ними. Сколько китайцев оказалось в мешке — точно никто не знал, цифры варьировались от двухсот тысяч до миллиона. В общем, война снова перешла в позиционную фазу.