Алексей Туренко - Крым 2.0 [СИ]

У Гекчеады, кроме месторасположения, есть одна удобная особенность. Два небольших порта, расположенных неподалеку друг от друга. Один из них может быть открыт для турецких судов, другой — для всех прочих… Это будет очень удобно, учитывая, как злы сейчас европейцы на всех турок. Я бы хотел избежать конфликтов на острове и в порту. А они абсолютно неизбежны, если суда разных, реально воюющих сторон, будут стоять борт к борту.

Теперь вы понимаете мою позицию и знаете цену, которую я готов заплатить… Я готов выслушать ваше решение, Оман.

Матвей, продолжая смотреть на собеседника, наконец, щелкнул зажигалкой и с удовольствием затянулся. Турок в задумчивости прошелся по террасе. Идея с открытым портом не приходила ему голову. А такой порт мог быть сущим золотым дном. Странно, что такая идея не пришла никому в голову ранее. Но рассуждая здраво, что бы еще могло бы служить таким портом? Что-либо в Сирии? Он, как раз был бы удобнее Южным. Да и мощной «крыши», способной гарантировать нейтралитет порта, у Сирии не было. Те же израильтяне неоднократно вламывались туда, как к себе домой. Мат-бей был прав. Следовало соглашаться. Особенно, если учесть, что кроме торговли он получит тридцать неплохих, хорошо вооруженных каперов. Демирель остановился перед Матвеем.

— Я подтверждаю наше соглашение. Гекчеада и транзит для ваших судов, в обмен на тридцать кораблей, аналогичных первому.

Турецкий пират и крымский авантюрист обменялись рукопожатием.

Проводив гостей, Матвей вышел на террасу. Подойдя к краю, он застыл у перил, уставившись в ночь. Он ощущал себя полностью выжатым. Вроде и разговор был спокойным. А вот поди. Все же, напрягся он здорово. Даже не напрягся. Мобилизовался. И теперь хотелось просто упасть, лежать и ничего не делать. Очень.

Коли хочется — делай. Матвей сделал шаг назад и тяжело опустился в кресло. Расслабился полностью. Тихо, хорошо. Покой.

Луны не было. Только свет звезд подсвечивал окрестности. Высокие силуэты кипарисов выделялись темными провалами на фоне неба. Там, выше них, переливалась множеством звезд южная ночь. Крупные яркие звезды обрисовывали созвездия на светлом фоне Млечного пути. Темные силуэты деревьев немного колебались на легком ветру. Вдалеке, абсолютной чернотой ощущалось море. Далекие огоньки судовых огней только подчеркивали ее.

Матвей молча, смотрел на небо, бездумно скользя глазами по звездам. Переговоры, несмотря на кажущую легкость и непринужденность вымотали его почти до донышка. Посидев в полной неподвижности минут двадцать, он почувствовал постепенное возвращение к жизни. Ночь начинала обретать звуки — негромкий стрекот цикад, отдаленный шум проехавшей машины. Легкий, едва заметный ветерок омыл лицо и заставил колыхнуться верхушки деревьев.

Посидев еще несколько минут, Матвей почувствовал себя в состоянии мыслить связно.

И эмоции.

Он прислушался к себе. Радость? Да, она была. Он добился то, что хотел. Сделал очередной шаг, вперед. Кроме радости ощущалось что-то еще. Неуверенность? Тревога?

Кресло заскрипело. Послышался глубокий вздох. Зашуршала ткань, щелкнула зажигалка. Матвей глубоко затянулся. Огонек разгорающейся сигареты на секунду высветил задумчивое, сосредоточенное лицо. Про звезды над своей головой он уже забыл, уйдя в себя до отказа.

— Подумаем… Хотя… Чего тут думать? Причина была понятна. Ты парень, слишком много на себя взвалил. И перешел ту грань, которая считается допустимой. Подставился под удар и подставил Крым. Кучу народа. Два миллиона крымчан и тысячи моряков в Средиземном море. Полчаса назад подписался на роль того самого козла, про которого, сам, так красочно рассказывал Валере. Пожав руку пирату и обязавшись поставить тому оружие.

— И теперь Крым, твоими стараниями стал пешкой, которую будут разыгрывать между собой большие ребята в Москве, Вашингтоне и Брюсселе.

— Что будет делать с кораблями Осман? Трясти европейцев.

— Что будет делать Европа? Орать! Требовать прекратить поставки, унять своего протеже и наказать исполнителей. Матвея и его команду. Москва сдаст его, как только посчитает, что цена ее устраивает. Как говорится, ничего личного.

— В принципе, можно считать, что свою роль он уже выполнил. Теперь, только от России зависит, воспользуется ли она тем шансом, который он дал ей. Возьмет ли под контроль важный участок транзита.

— А ему…, можно паковать чемоданы и заказывать пластику лица. И Валере, и Семену. Может, повезет… Или не делать ничего. Посадят, посидят. Если повезет — выйдут лет через десять. Но, скорее всего — нет. Слишком много они могут сказать. Все трое.

Собственно говоря, на дальнейшее у него планов не было. Ни стратегии, ни тактики. Вообще ничего. Заготовки кончились. Слишком быстро пошла игра…

— Хрен бы с ним. Он сыграл. И выиграл. Остальное можно считать ценой победы…

— Было только одно большое «но». Крым. И Россия. Крым доверился ему. Два миллиона человек, пошедшие за ним. И глядевшая на них Россия, которая смотрела на них и видела, что можно иначе. Не так, как сейчас. По-человечески. По-людски. И ехала сюда. Работать. Воевать. Жить.

— Убрав лидеров, Москва наложит лапы и на Крым. Не может не наложить. Слишком жирный кусок. И как обычно, сделает из конфеты — говно. И в Европе никто не пикнет. Сами поднесут на блюде. И будут запихивать в рот, смотреть, чтоб не выплюнули. Убедятся, что жует и будет жевать долго. Хоть те зубы и шатаются, но выглядят грозно, да и аппетит — дай бог каждому. А пока пасть восточного соседа занята делом остальные могут передохнуть.

В общем-то, правильно поступят. Бесхозный Крым может опять что-нибудь учудить. Московский Крым чудить перестанет.

— Таак….

Матвей встал. Прошелся по веранде. Огонек сигареты отмечал красным пунктиром его шаги.

— Ну что? Все? Приехали?!

Матвей остановился.

— А все ли? С какого перепугу? Что изменилось, парень? У тебя есть задача. Встань над ней, найди выход. Есть ли он!? Найди!

— А пока — играем. Время еще есть. Есть Крым. Теперь есть и остров. Настоящий остров. Теперь он твой.

Сигарета, описав дугу, полетела вниз красной звездочкой.

Машина нацелилась на второй круг, вокруг квартала. Водитель Матвея шепотом матерился, не видя ни единого местечка для парковки. Узкую улочку плотно забили машины с военными и гражданскими номерами. Отчаявшись, водитель просто притормозил у здания и Матвей, откатив дверь в сторону, шагнул на теплый асфальт. На улице, он с наслаждением потянулся.

Размяв кости, профессор с нескрываемым любопытством огляделся. Такого количества старшего и среднего российского комсостава в одном месте он не видел давно. Возле штаба ЧФ, праздновавшего годовщину флота было людно и оживленно. В глазах рябило от фуражек, звезд и парадных кителей. Кроме российских офицеров встречались и крымские. Парад флота, проходивший днем закончился, и вся эта военно-морская орда ближе к вечеру подтянулась к штабу, ожидая новых звезд, новостей и просто желая пообщаться друг с другом и с понаехавшим московским начальством.