Василий Звягинцев - Дырка для ордена; Билет на ладью Харона; Бремя живых

Понаблюдал за столами, неспешно прогуливаясь с сигарой в зубах, засунув пальцы в проймы жилета. Ему нужны были партнеры особого типа.

Не слишком богатые, чтобы не загоняли ставки до тех пор, пока остальные игроки сбросят карты, в меру азартные и не слишком хорошо умеющие владеть лицевыми мышцами.

Вскоре он нашел то, что требовалось. Трое мужчин средних лет и дама бальзаковского возраста. Судя по всему, между собой не знакомы. Первые ставки по пятьдесят рублей. Приемлемо.

Крупье сдал.

Тарханову выпало ни то ни се. Но в принципе карта прикупная. Он сбросил две и получил к своим трефовым валету, даме и королю такую же десятку и джокера.

На подобное везение трудно было рассчитывать. Но, видно, раз уж начало везти с новогодней ночи, хотя и несколько сомнительно, так и дальше идет. Теперь остается сидеть, в меру нервничая и отражая лицом все перипетии чужой игры.

Сергей достал из кармана заветный рубль и положил его на стол, под стопочку фишек.

Ну, покойнички, вывозите!

Каждую следующую ставку он поддерживал, но бросал фишки сильнее раз от разу вздрагивающими пальцами. Партнеры вели себя почти аналогичным образом.

На первой тысяче рублей спасовал господин в клетчатой визитке. На второй — дама и мужчина с висячими усами. Остался самодовольно усмехающийся господин, похожий на адмирала в штатском.

Тарханов давно приметил, что адмиралы в массе своей непонятным, но безусловным образом отличаются как от лиц гражданского звания, так и от армейских генералов. Почему так, он до сих пор не выяснил, но на практике ошибался редко.

«Ладно, ваше превосходительство, — подумал Сергей. — Для начала я тебя раздевать не буду», — и бросил на стол пятисотрублевую квадратную фишку. Партнер с все более раздражающим пренебрежением ответил тем же.

«Ах, так? На чем же ты играешь? Каре тузов или тоже флеш–ройяль? Не может быть, чтобы флеш, да еще и старший…»

— Отвечаю вдвое. Раскроемся? — предложил Сергей.

Партнер отрицательно мотнул головой и еще поднял ставку. «Если у него денег больше, чем у меня, а на руках покер, — мне кранты. Но и сдаваться сейчас, с флешем на руках и всеми ставками, — верх глупости… А он что, корабельную казну проигрывает?»

Когда ставка поднялась до десяти тысяч, крупье бесстрастным голосом сообщил:

— Господа, ставка предельная. Предлагаю раскрыть карты.

Тарханов с облегчением, по одной выложил свой флеш на стол. Для начала сильных эмоций хватит.

У «адмирала» тоже оказался флеш–ройяль, но бубновый. Выдержка, наконец, ему изменила, и он бросил карты нервно, беззвучно при этом, но отчетливо выругавшись.

Встав из–за стола и сгребая фишки, Сергей вежливо поклонился партнеру.

— Вы хорошо держались, сэр, — сообщил он по–английски, — не согласитесь ли выпить со мной рюмочку в баре?

«Адмирал» согласился, и, сидя на высоких вертящихся стульях, они некоторое время оживленно обсуждали детали и подробности схватки, прихлебывая коньяк.

— Не желаете ли повторить? — спросил собеседник, до сих пор так и не считая нужным представиться.

— Коньяк или игру?

— Я предпочел бы игру, но можно и коньяк.

— С коньяком согласен, а играю я только единожды. Второй раз такая удача может и не повториться. Надеюсь, здесь не действует русское правило — с выигрышем не уходят?

— Насколько я знаю, это правило действует только в тюрьмах и воровских притонах…

Они выпили еще по рюмке, и Тарханов раскланялся.

— Будет настроение — заходите, — бросил ему вслед партнер, — я тут почти каждый вечер бываю.

«Нет, вряд ли он адмирал, разве только в отставке, располагающий приличным состоянием».

Настроение у Сергея было отличное. И развлекся как следует, и капитал свой за один вечер округлил почти на двадцать процентов. Ровно год за эту сумму пришлось бы служить.

Теперь совсем неплохо положить большую часть выигрыша в банк, а потом заказать ужин в номер и поинтересоваться у портье, есть ли в штате девушки, готовые скрасить одиночество «гостя столицы».

…Всю отведенную себе неделю Тарханов провел, как и подобает отпускнику. Спал по утрам часов до одиннадцати, потом час–полтора валялся в постели, читал газеты и смотрел новости по дальновизору. В основном — зарубежные.

Все шло почти как обычно.

В Африке и Южной Азии царьки и диктаторы воевали друг с другом и повстанцами, борющимися неизвестно за что, в водах Тихого и Индийского океанов малайские и иные пираты нападали на следующие без прикрытия военных кораблей торговые суда, в парламентах цивилизованных стран продолжалась никому не интересная говорильня.

На Ближнем Востоке успела начаться и закончиться арабо–израильская война. Сергей был уверен в победе союзника, но не ожидал, что победа будет настолько блестящей. Ровно за неделю великолепно обученная и сверхмоторизованная израильская армия вдребезги разгромила десятикратно превосходящего противника, трижды развернув направление главного удара на девяносто градусов. Еврейский главнокомандующий показал себя блестящим полководцем, уступающим талантом только, пожалуй, генералу Слащеву.

Тридцатилетний генерал–лейтенант Яков Александрович сумел весной и летом 1919 года продемонстрировать еще большую стратегическую отвагу и лихость, не имея в своем распоряжении ни современной авиации, ни бронетехники. Только мосинские винтовки, штыки и полевые трехдюймовки на конной тяге. Зато кадры у него были покруче — офицеры с шестилетним опытом Мировой войны и добровольцы–юнкера, заведомо, как средневековые самураи, обрекшие себя на смерть, независимо, достижима победа или нет.

А вот аргентино–бразильская война разворачивалась совершенно по типу давней Мировой, с вовлечением многотысячных масс пехоты, с морскими сражениями, не приносящими результата, и с тем бессмысленным ожесточением, которое не обещало скорого мира.

Это, кстати, Тарханову было очень понятно.

Недовоевали ребята в свое время, а сейчас, когда Великие державы положили за правило не вмешиваться в чужие разборки и не допускать новых членов в нынешнее «Антанте кордиаль» [33] « Антанте кордиаль »— Сердечное согласие ( франц. ). , отчего же и не попробовать установить на своем отдаленном континенте свой же «новый порядок»?

А кто победит — претендующая на тотальную гегемонию былой португальской империи Бразилия или блок испаноговорящих стран — угадать сложно.

Тут стоило бы поговорить с настоящими аналитиками Генштаба, располагающими достоверной информацией, но такой возможности у Тарханова сейчас не было.

Поэтому, дождавшись, когда в дверь деликатно постучит девушка Влада, он одевался сообразно погоде, шел с ней обедать к Елисееву или в полуподвальный трактир «Дядя Гиляй» на Столешниковом, а дальше уже по настроению.