Андрей Величко - Наследник Петра. Подкидыш

Сергея эти разночтения не смутили – ведь, как уже говорилось, историю он к числу не то чтобы точных, а и вообще наук не относил. И молодой человек начал думать, какое рациональное зерно может содержаться в прочитанных им трудах. Основной вывод бросался в глаза сразу, но ничего нового он не содержал, потому как правило «кто платит, тот и заказывает музыку» было известно еще на заре цивилизации. Поэтому Новицкий старательно искал чего-нибудь еще, и его усилия увенчались успехом. Он понял, что основой любой индустриализации всегда является неравноценный обмен. А уж как его потом назовут – грабежом колоний, помощью отсталым народам или коллективизацией – дело десятое.

Этот обмен может происходить либо на добровольной, либо на принудительной основе. Во втором случае требуется объект, заведомо уступающий по силе, в первом – какая-то вещь, очень ценная для жертвы обмена и не очень – для его инициаторов. Например, бусы, цветные стекляшки и ножи из дрянной стали, которые англичане и голландцы всучивали аборигенам понравившихся им земель.

Однако силовой метод России не подходил – у нее просто не было одновременно и богатых, и слабых соседей. Значит, оставался добровольный обмен, и у Новицкого было то, на что самые развитые страны согласятся обменять что угодно. Или, если точнее, он знал, где оно лежит, а больше этого сейчас не знал никто.

Золото. В планшетах имелись координаты и характеристики всех более или менее значительных месторождений, известных в двадцать первом веке. И Сергей собирался прибрать к рукам их большую часть, но тут нужно было соблюдать осторожность и строгую очередность. Начать, разумеется, следовало с разработки самого близко расположенного и не грозящего международными осложнениями района – бассейна реки Миасс. За первые пятьдесят лет разработки миасские прииски дали около сорока пяти тонн золота, но Сергей надеялся, что ему удастся провернуть это дело гораздо быстрее. Просто потому, что не придется тыкаться вслепую.

Далее в очереди стояли Лена, Колыма и Клондайк – в какой последовательности их разрабатывать, Новицкий пока не решил. Ну, а заключительным аккордом станет Южная Африка, где только на месте будущего Йоханнесбурга лежит в несколько раз больше золота, чем к началу восемнадцатого века добыло все человечество.

Все эти свои планы Сергей вспоминал, глядя на просителя, горнозаводчика Порфирия Ивановича Баташева, коего привел к нему главный камердинер Афанасий Ершов. И соображал – сразу взять с него по максимуму, и пусть гуляет, или попытаться при его помощи ускорить начало золотодобычи? Ведь, по предварительным прикидкам, на выполнение задания понадобится не так уж много – порядка пятнадцати тысяч рублей. Впрочем, Новицкий не верил этой цифре, выведенной историками и экономистами Центра. Молодой человек считал – это еще повезет, если удастся уложиться в тридцать тысяч. Но даже такие деньги не были запредельными для императора, хоть и находящегося под опекой Верховного тайного совета. Однако не отделить ли мух от котлет, то есть разборки с Советом от финансовых вопросов? Было бы неплохо, и кандидат на одну из главных ролей, кажется, подходящий. Ладно, попробуем, пусть сам решает…

– А вот не хочешь ли ты рискнуть, Порфирий? – поинтересовался Сергей.

– Прости, государь, я в иноземных языках не силен – что сделать?

– Рискнуть. Это значит – пойти на дело, которое может и не получиться, но зато в случае удачи даст очень большую прибыль, гораздо бо́льшую, чем ты получил бы обычным порядком.

– Да мы вроде не против, но в чем дело-то?

– Значит, перед тобой сейчас два пути. Первый – дать мне десять тысяч рублей серебром и получить дворянское достоинство. Оно ведь тебе не для спеси нужно, а для возможности покупать крепостных на ваши семейные заводы? Я так и думал. Так вот, меня это устраивает. Но есть и второй путь. Ты даешь мне всего три тысячи и тоже становишься дворянином. Но не просто так: от тебя потребуется выполнить мое задание, которое принесет тебе как минимум сотни тысяч, а то и миллионы. Тут, знаешь, мне недавно попали в руки бумаги Меншикова, в коих обозначены места золотых россыпей. Причем бумагам этим можно верить, в них все точно. За несколько лет там получится добыть пудов пятьсот, если подойти к делу со старанием.

Баташев охнул.

– Вместе с дворянством я дам тебе право на разработку этих земель. Но ты в ответ будешь отправлять мне половину добытого золота, однако это еще не все. Второй пункт – всех купленных тобой крепостных ты через пять лет работы переводишь в разряд государственных. Если захочешь, чтобы они не разбежались, плати им за работу.

– Да как же это так, государь…

– Только так, и никак иначе. Это тебе решать, что выгоднее – платить старым, которые уже на месте и кой-чему научились, или покупать новых, которых туда еще придется доставить, да и работать они будут поначалу не так хорошо. А еще через пять лет и эти станут государственными.

– А где же место это чудесное, далеко ли отсюда?

– На Урале, двести с небольшим верст от Уфы. Карту я тебе дам после подписания договора. И учти, если будешь вести дела со мной честно – от всех защищу: ни Демидовы, ни Татищев тебе не указ. Но коли вздумаешь воровать – все ваше семейство изведу под корень, в этом ты мне лучше сразу поверь, потому как повторять я не буду. Вот и думай, Порфирий Иванович, срок тебе даю до завтрашнего вечера. Вопросы есть?

– Если позволишь, государь. Как будут считаться те, коих я куплю не для твоего задания, а для нашего тульского завода?

– Обычными крепостными без всяких условий. Но начать покупать ты их сможешь только после того, как отправишь мне первое золото с Урала. Причем в пропорции – например, за каждый пуд по тридцать человек.

– Ежели по пятьдесят, государь, то я прямо сейчас согласен.

– А если по сорок, то когда? Ладно, шучу, не буду с тобой торговаться, пятьдесят так пятьдесят. Значит, принимаешь мои условия? Молодец, я в тебе не ошибся. Зайди завтра с утра, к тому времени будут готовы и договор, и карта.

Окрыленный Баташев откланялся, а Сергей продолжил подводить итоги первой недели своего пребывания в должности императора. Ибо на царствование это пока никак не тянуло, и даже на простое сидение на троне тоже, потому как этот предмет мебели в Лефортовском дворце отсутствовал.

Новицкий пока не покидал своей резиденции, ограничившись всего одной короткой прогулкой по двору. Якобы он еще не полностью оправился от болезни, хотя настоящая причина, разумеется, состояла не в этом. Просто Сергей по складу характера был довольно основательным человеком, не склонным к поспешным решениям, а за полтора года пребывания в Центре это его свойство только усилилось. И сейчас он просто не хотел тратить время на какие-то прогулки, пока не обеспечен надежный тыл. То есть пока Лефортовский дворец не станет полностью его территорией, где ничьи чужие указания не будут иметь никакой силы, а утечка информации о происходящем в стенах государевой резиденции сведется к минимуму, и желательно тоже контролируемому императором. Деньги, полученные от Кристодемуса, позволяли только приступить к выполнению данной задачи, но три тысячи от Баташева, которые тот обещал доставить к завтрашнему визиту, скорее всего закроют проблему как минимум на полгода. Правда, поступления с золотых приисков начнутся никак не раньше, чем через год, но ведь Баташев – не единственный промышленник, желающий дворянства, да и Совет вряд ли станет именно сейчас урезать финансирование опекаемого им монарха. Тем более что в ближайшее же время этому сборищу найдется достойное занятие.