Павел Дмитриев - Время собирать камни

Ну и в-третьих, самое главное, как начинающему капиталисту, мне просто надоело тянуть на своем горбу авантюры коммунистов, так необходимые для построения их государства. Тогда как по сноубордам дел невпроворот: мало того, что очередь на доски и крепления занимают за полгода, так еще хочешь, не хочешь, а придется срочно расширять производство специальной обуви, потому как ни одна из советских фабрик не взялась за "правильные" ботинки. Уверен, для моей страны крупный международный производитель спортинвентаря с капитализацией в пару-тройку миллиардов долларов и соответствующими налоговыми отчислениями куда полезнее, чем, к примеру, идиотские бронированные коробки, с автоматизацией которых мне успел проесть печень до самой селезенки бойкий товарищ Сруль, он же Исраэль Таль, директор очередного секретного КБ в дебрях минобороны.

Плюс ко всей текучке Катя просит устроить собственное креативно-рекламное агентство в СЭЗ. Собственно, она уже подрабатывает по этой теме в какой-то компании "по переписке", и получается шикарно, что, впрочем, ничуть не удивительно, не зря же она изучала весь информационный хлам, провалившийся из 2010 года. А еще неожиданно оказалось, что в мире до сих пор неизвестны дорожные чемоданы с колесиками [309] Только в 1989 году пилот американской авиакомпании Northwest Airlines Роберт Плат подал патентную заявку на "дорожную сумку, снабженную колесами и выдвижной ручкой" (зарегистрирован патент только в 1991 году, под номером 4995487). . Штука простейшая, успех продаж несомненен, осталось только дождаться регистрации патентов. Так что фронт работ на "доинтернетные" времена обеспечен, а дальше, о… Меня ждут-не дождутся Ebay, Paypal, Twitter, Skype, Facebook!

Короче говоря, с партийной иглы надо будет спрыгивать по любому… Так зачем тогда на нее подсаживаться? Сейчас на моей стороне хоть исчезающе слабенькая, но благодарность за информацию из будущего, кое-какие незавершенные мелочи, может быть — недоданные советы или рекомендации. Но память на хорошее у всех коротка, а у руководителей так особенно, значит дальше будет только хуже и хуже.

Вот только хорошо рассуждать о перспективах в новом французском костюме, сидя на удобном, хоть и чуть низковатом стуле-полукресле. Свободным, сытым, и не нуждающимся в деньгах… А если Анадырь станет реальностью? Страдать, не поступившись принципами но с высоко поднятой головой? Бежать обратно и падать в ножки со слезами? Так лучше уж сразу, не так унизительно, и шансов поболее будет… Как там, в песне? Эрмитажи, скачки, рауты, вояжи… Сколько "коммунистов" на моих глазах перековались в демократов? Пошли строем в церкви, завели бизнес, пристроили жен и детей по заграничным школам? Сильно помешал им партбилет? Чем я хуже?

А что если… Еще не поздно спросить прямо! Покажу корысть и враждебность? Полноте! К чему эта глупая игра? Да Шелепин профессиональный управленец, он знает мою психологию лучше меня самого. Со всеми талантами, а так же никчемностью и продажностью! Ему прекрасно известно, что все пять лет я аккуратно, но твердо уклонялся от вступления в гав… стройные ряды КПСС. Даже сейчас этот главный губитель инакомыслия в стране не удивляется, а наоборот, мирно прихлебывает чай вприкуску с миниатюрными бутербродиками из огурца и сочного тамбовского окорока.

Черт возьми, что в такой ситуации изменит мое фейковое согласие или несогласие?

— Извините, Александр Николаевич, но… в "Интеле" я своего "уровня некомпетентности" уже достиг. Может быть есть иные варианты? — выдавил я из себя, стараясь не поднимать глаза на руководителя страны. И поспешно зачастил, почувствовав на себе тяжелый взгляд: — То есть, если для легенды надо, то я конечно за, но вас-то мне зачем обманывать?

Ничего особо хорошего от своих слов я не ожидал. Но все равно, более не скрываемая злость и обида Шелепина окатила меня с ног до головы. А потом волну чувств догнали сочащиеся желчью слова:

— Ты свободен! Дела сдашь Анатолию.

— Спасибо! — машинально ответил я.

— Все! — видя мою растерянность, Председатель Президиума махнул в сторону дверей. — Можешь идти!

Машинально, как робот, я поплелся через зал к выходу, стараясь не наступать на ярко-малиновый край ковровой дорожки.

— Крепко вас там приложило с партией, ох крепко, — уже у самых дверей я услышал обнадеживающее ворчание.

…Состояние "между небом и землей" затянулось более чем на месяц. В институте, конечно, слухи о прекращении моего директорства разлетелись мгновенно. Всяк пытался правдой и неправдой выведать, куда же понесут черти их директора. Приходилось отшучиваться, скрывая нервную дрожь, да ждать руководящих указаний свыше.

Но первый "сигнал" пришел с параллельного направления. Причем буквально, как-то вечером мой квартирный звонок издал привычно-противную трель "З-с-с-с-с". Опять пора подтянуть возвратную пружинку молоточка, отметил я про себя, направляясь к дверям… А то неудобно будет, если арестовывать придут, расширил идею внутренний голос. Впрочем, вслух вырвалось совершенно тривиальное:

— Кто там?

— Свои, открывай скорее! — раздался голос, при звуке которого мне сразу представилась широкая улыбка на лице Анатолия.

На изрядно поскребанной кошками душе враз потеплело.

— Свои в это время дома сидят, — наигранно сердито возразил я фразой из еще ненаписанной детской книжки [310] Первая книга Успенского про Дядю Фёдора "Дядя Фёдор, пёс и кот" была опубликована в 1974. .

Тем временем руки легко обогнали язык, и оттянули хлипкую собачку замка. Против ожиданий, брат жены не стал проходить, наоборот, не скидывая в прихожей ботинок, быстро доложился:

— Сегодня к шефу ездил, получил новую задачу!

— Ну и?!

— Не переживай, гладко все, — подмигнул он в ответ, и быстро добавил в ответ на мой вопрошающий взгляд: — Пойдем покурим, обскажу подробнее, — вытащил из кармана едва початую пачку "Мальборо" и призывно потряс ей: — Хоть ты и некурящий, но нормальным дымом подышишь!

— Может я чаю поставлю? — вмешалась подошедшая тем временем Катя. — Мне тоже интересно, а ты сам говорил кучу раз, что не слушают в квартире.

— Да мне в самом деле курить охота, аж уши в трубочку сворачиваются, — доверительно признался сестре майор КГБ — Ты не беспокойся, нормально все, минут через десять придем.

Понятное дело, Анатолий был полностью в курсе сложившейся у меня ситуации, а вот Катю в ее положении посвящать в детали мы не стали. И вот теперь приходится маскироваться…

Между тем, Анатолий тянуть с рассказом не стал:

— Ты странный, сколько лет прошло и водки выпили, а я все не могу привыкнуть, — начал он еще в подъезде. — Так вот, мне Владимир Ефимович целую лекцию прочитал, так сказать, в связи с переходом на новую должность. В Москву, кстати, прямо на Лубянку, и должность подполковничья! — он как пацан спрыгнул со ступенек крыльца с горделиво задранной головой, но с трудом удержавшись на ногах, сохранить серьезный вид так и не смог. — Точно назвать права не имею, но речь-то сейчас не про то. Так вот, — он воздел палец высоко в над головой, — вскользь речь о тебе зашла. Для начала меня пожурили, что не смог на тебя повлиять должным образом. Но потом… короче говоря, уж не знаю, какая муха тебя с партийностью укусила, но в целом твою работу в НИИ они оценивают исключительно в восторженных тонах!