Владимир Балашов - Ликабет Книга 1

Остатки «варварского» войска разбежались по округе, и теперь, признав поражение, возвращались с поднятыми щитами, мечами и копьями. Разгоряченные боем легионеры, довольные победой хлопали друг друга по плечам. В короткий момент на узкой тропе в низине собралось сотен восемь человек. Кто‑то осматривал ушибленное место, кто‑то узнал в побежденных своего соклубника, и они, довольные, беседовали. В общем, кругом царило радостное оживление. Нолин пробился к Буховцеву и хлопнул его по плечу.

— Вы устояли. Молодец. Я и не надеялся — сказал он по–русски.

Стоявшие рядом легионеры от удивления замолчали. Первый раз они услышали, что старший центурион говорит не на латыни. До сих пор в их войске гадали, какого он роду–племени. Теперь скрываться смысла не было, их учение заканчивалось. Валерий в ответ на похвалу пожал плечами.

— Мы могли бы проредить их пилумами, если бы они у нас были, а они бы перестрелять нас из луков. В лесу это легко.

— Насчет пилумов верно, но большинство ушли бы в пустую. Пилум хорошо метать в строй, или толпу. По подвижной или одиночной мишени обычный дротик лучше, а насчет луков вряд ли. Они — он кивнул на оживленно разговаривающих «викингов» — вроде как германцы, а те луки не уважали, предпочитали рукопашную схватку. Надо строить людей и в казармы. У нас человек пятьдесят с ушибами, дай Бог, к вечеру доберемся. Побежденных заберем с собой. Сегодня погуляете вместе, а потом продадим в рабство — сказал он слушавшему их командиру «варварского отряда». Тот усмехнулся, покачал головой и пошел к своим.

— К вечеру доберемся? — переспросил Буховцев.

— Доберемся. Мы около лагеря три дня ходили.

Они построились на узкой тропе в тот момент, когда сквозь тучи пробилось неяркое октябрьское солнце, и всем стало немного веселее. Нолин сказал легионерам тоже, что и Валерию, и они вместе с «варварами» отправились в казармы.

Оставшиеся для охраны лагеря пол–центурии встретили их с воодушевлением, и все сразу потянулись в баню. Назвать нормальной баней их место для помывки, конечно, было невозможно. Хорошо поставленный сарай, как и казармы, срубленный из небольших бревен, лавки, бассейн и котел для воды под навесом. Вода была уже согрета. Их первая центурия и мылась первой. Валерий снял залепленные грязью калиги, размотал такие же грязные портянки, которые им выдали, когда похолодало, смыл грязь и с наслаждением опустился в бассейн с теплой водой. Первое о чем он здесь жалел, так это об отсутствии нормальной русской бани. Мылись без моющих средств, обычным скребком, а брились выданными бритвами, которые было невозможно наточить, и после бритья всегда оставалась щетина. Однако все закончилось, и он приобрел ценные знания о быте римского легиона. Вряд ли там все было именно так, но возможно, очень похоже. Еще он приобрел тело, будто отлитое из стали, с жилами и жгутами мышц. Буховцев осмотрел свои руки. Мозолистые как у дровосека ладони и цепкие пальцы, которыми можно было рвать куски кожи. Рука от запястья до локтя, казалось, увеличилась в полтора раза. Щит и меч в первую очередь требуют, что бы были крепкими именно эти мышцы. Что же грязь он смоет, а мышцы останутся. Сегодня мылись все, он не стал задерживаться и вылез из бассейна.

Был вечер, дождя не было, но немного похолодало. Вдоль казарм были установлены низкие столы и скамейки. На столах стояла их обычная еда, только всего здесь было много и приготовлено по вкуснее. Сами они так и не научились готовить из грубо молотой пшеницы съедобный деликатес. Курятина, свинина, рыба лежали на больших тарелках рядом с рыхлым, кисловатым сыром и зеленью. В качестве хлеба пшеничные лепешки. Их пленники, теперь кореша, от всего этого воротили нос, а легионеры уплетали за милую душу. Сегодня вдобавок ко всему были кувшины с красным вином. Ребята их уже ополовинили, и поэтому за столом слышался жизнерадостный гомон. Во главе стола в окружении центурионов, в том числе и Пиния, которого они застали уже здесь в лагере, сидел Нолин. Перед этим он произнес тост, на этот раз на русском языке и центурионы как обычно переводили, хотя иностранцев у них осталось меньше сотни. Нолин сказал, что все они прекрасные стойкие воины и многому научились, и будь настоящая война, он пошел бы с ними в самое пекло без страха. За него самого тосты поднимали несколько раз. Так и шло их веселье в неярком свете прикрепленных к столбам факелов. Рядом с Буховцевым подвыпивший Клит уговаривал Павла.

— Брось ты. Никуда ты не поедешь. Мы здесь решили завтра в Нижний. В баню сходим, а там погуляем хорошенько. Верно командир?

— Верно — подтвердил Валерий — старший центурион через три дня рейс в Италию обещал организовать, тогда и полетишь. А сейчас посмотришь как русский народ живет — видя, что итальянец хочет что‑то возразить добавил — я приказываю.

— Приказываешь? — итальянец был тоже пьян — тогда другое дело — он расплылся в улыбке.

Попойка шла часа четыре. Сильно с вина они так не опьянели, и расходились под хмельком с набитыми желудками. Мобы должны были прилететь за ними завтра к обеду, поэтому часа два еще никто не ложился спать. Разговаривали о прошедшем дне, о планах на ближайшее время. Никто не ожидал, что все закончится так быстро.

Из Нижнего в их контубернии кроме Валерия был еще Вайрес. Они вдвоем и разместили шестерых своих товарищей по оружию. Прощание на следующий день после попойки прошло быстро. Выдали вещи, все переоделись, обменялись адресами. Нолин, по общей просьбе, обещал на следующий год, тоже что — нибудь организовать. Прощались тепло, но они восьмером расставаться пока не собирались, поэтому, кинув вещи на квартире, все отправились в баню. Сняли номер и несколько часов выпаривали из себя двухмесячную грязь. Хоть Нолин и говорил, что римляне чище варваров, но все — таки не в этом случае. Это уже был настоящий полноценный отдых. Все они наслаждались горячим паром, чистотой и просто нежились в комнате отдыха на лежанках. Даже Марко, так и оставшийся для них Марком Павлом был доволен.

— Хорошо, что я приеду домой не только в форме, но и чистым — он постучал себя по мускулистому торсу.

— Сейчас еще поедим по–человечески, вообще хорошо будет — подтвердил Приск.

После бани они сидели в заказанном в ресторане номере и набивали желудки пищей двадцать первого века. Соленые грибочки, жаркое в горшках, мясо на углях, зелень, жареная картошка на гарнир и графинчик водки. После того, чем они питались два последних месяца, все казалось необыкновенно вкусным. Даже ресторатор Марк еду оценил. Вечер они проторчали в ночном клубе на Покровке и на ночь трое из них отправились на квартиру к Валерию в Изумрудный город.

Марк улетел через день, нагулявшись досыта. В последних походах по ночным клубам, и прочим заведениям активного отдыха, Валерий не участвовал. Он это дело не очень любил. Сидел дома и отсыпался. Думать ему ни чем не хотелось, строить дальнейшие планы на жизнь тоже. Да и бессмысленно. Построили уже без него. Поэтому когда проводили Марка и попрощались окончательно, Валерий не стал тянуть, позвонил Нолину и спросил — что ему теперь делать? Ответ его удивил.