Андрей Колганов - Жернова истории 3

Ответственный работник Наркомвнешторга, затем ВСНХ. Неглуп, выступил с несколькими полезными инициативами. Однако поддерживает связи, сам перечень которых настораживает. Тем не менее, предпринятые по просьбе Сталина поиски подноготной этих связей ничего предосудительного, вроде бы, не показали. Никто из тех, с кем контактировал Осецкий, ничего не скрывал. Да, были встречи, были разговоры. Какие? Обсуждались разного рода перспективные деловые предложения. Вроде и придраться не к чему – наоборот, получается этот Виктор Валентинович со всех сторон полезным человеком. Вот только его связь с Троцким…

Это была единственная ниточка, наличие которой обе стороны, которые она связывала, не афишировали. Но Сталин не был бы Сталиным, если бы не попытался докопаться до истины. И кое-какой улов заброшенный невод принес. Земля, знаете ли, она слухом полнится… Однако полученный результат поставил Иосифа Виссарионовича в тупик. Судя по сообщениям его информаторов, Троцкий именно после разговора с Осецким призвал своих сторонников прекратить дискуссию по письму 46-ти. И затем этот амбициозный политик ушел с головой в хозяйственный вопросы, и, хотя время от времени вставляет какие-нибудь политические шпильки, как давеча на съезде, но никакой особой политической игры пока не выстраивает. И что характерно, те же информаторы утверждают, что опять-таки Осецкий обрабатывал Льва Давидовича в том духе, что не надо лезть в политику, а надо сосредоточиться на конкретных хозяйственных делах.

Это, конечно, хорошо, что Лев малость присмирел. Но в чем тут выгода Осецкого? Какая-то игра с дальним прицелом? Да, пока он полезен, но лучше на всякий случай держать его под присмотром. А для этого… Для этого накинем-ка на него партийную уздечку. Пусть будет на виду, под рукой. И пока его активность – по делу, не мешает ему заодно прибавить авторитета. Как говорят информаторы, у него в ВСНХ натянутые отношения с Пятаковым. Вот и сделаем этому левацкому загибщику противовес. Решено, на ближайший Пленум ЦК поставлю этот вопрос. По согласованию с Дзержинским, конечно.

Ладно, Осецкий – это все же мелочь. Во всяком случае, пока. Важно другое – так или иначе, пока Троцкий занят экономикой, это облегчает положение на фронте борьбы с Зиновьевым и Каменевым. А раз так, надо товарищу Троцкому помочь еще глубже увязнуть в этих делах. Чего он там на съезде домогался? Общесоюзного ведомства, занимающегося научно-технической политикой? Вот и дадим ему такое ведомство. И посмотрим, как он увязнет в организации науки и техники со строптивыми академиками и старорежимными профессорами, при нехватке кадров, засилье старых спецов, и тощем бюджете. Тут не раскомандуешься, как в Реввоенсовете!

Едва решение о создании Государственного научно-технического комитета прошло через Совнарком и ЦИК СССР, как внутренние проблемы на какое-то время были оттеснены на задний план внешними.

Тревожный сигнал поступил из Польши: Пилсудский двинул войска на столицу, в Варшаве развернулись уличные бои. Полной неожиданностью этот военный мятеж для Сталина не стал – ИНО ОГПУ еще в сентябре 1925 года предупреждал о возможности такого поворота событий. Но тогда, в предсъездовской горячке, это не привлекло особого внимания, как и сведения о возможном заключении соглашений между Англией, Францией и Германий о гарантиях границ и приеме Германии в Лигу Наций – тоже, кстати, подтвердившиеся уже в декабре. Теперь же председатель Совнаркома вспомнил, как в записке ОГПУ формулировалась цель возможного переворота: предупредить массовые выступления снизу против правительства эндеков и небольшими уступками погасить нарастающее возмущение трудящихся, прибегнув к социальной демагогии в духе Польской партии социалистов, где Юзеф Пилсудский сам некогда состоял. Так, значит примерно в таком духе надо через Исполком Коминтерна срочно дать директивы компартии Польши. А не то эти деятели, с радости, что эндеков поперли долой, еще поддержат Пилсудского…

За бурными событиями XIV съезда как-то смазалось впечатление от заключения Локарнских соглашений. Нет, советские газеты не преминули разоблачить очередной сговор империалистических хищников, лицемерно прикрытый фразами об укреплении мира в Европе. Однако общее внимание в декабре 1925 года было обращено все-таки на внутрипартийную борьбу. Мое внимание было сориентировано точно так же, и все же удовлетворение от того, что прогноз, вброшенный через Трилиссера наверх, оправдывается, я испытал.

Но вот об одном зарубежном событии 1926 года, которое в моем прошлом вызвало немалое возбуждение в стране, в этом прогнозе упомянуто не было. И не потому, что я о нем забыл. После того, как была сорвана афера с "письмом Зиновьева" и выборы 1924 года не дали победу консерваторам, оставив у власти лейбористско-либеральную коалицию, события в Великобритании уже не могли развиваться так же, как было известно по моей прежней истории.

Впрочем, изменилось не все. Точно так же был допущен на внешние рынки дешевый немецкий уголь, чтобы дать возможность Германии выплачивать репарации, и точно так же это вызвало кризис в британской угольной промышленности, как и желание шахтовладельцев вылезти из кризиса за счет рабочих. Ожидаемо было и возмущение шахтеров, и выделение в 1925 году правительством субсидий на поддержание уровня зарплаты в отрасли – только не на девять месяцев, как это сделали консерваторы, а на год. Создана была и правительственная комиссия, призванная определить пути оздоровления ситуации в угольной отрасли. Но, так или иначе, 30 апреля локаут владельцами шахт объявлен не был, и не началась майская всеобщая стачка. Нарыв все-таки должен был лопнуть, но когда и как?

А вот переворот Пилсудского произошел, как и было предсказано. Раскрыв 14 мая свежую газету, читаю о походе Пилсудского на Варшаву и об уличных боях в польской столице. И здесь не ошибся! Приятно оказаться удачливым пророком, хотя никаких видимых последствий это для меня и не повлекло. Никто не торопился выразить мне свое восхищение, почтительно восклицая: "А ведь вы опять оказались правы, Виктор Валентинович!".

После того, как долго остававшаяся загадочной охота за моей персоной благополучно прекратилась, "Зауэр" я стал обычно оставлять дома. И если бы не постоянные увещевания жены, настаивавшей на том, что навыки и стрельбы, и рукопашного боя требуют регулярных тренировок, не стал бы больше появляться ни в динамовском тире на Лубянке, ни в спортивном зале того же общества на Цветном бульваре. Но под ее давлением время от времени все же приходится выбираться и туда, и туда, с трудом загоняя свою лень в подполье. А в это воскресенье, 16 мая, Лида вознамерилась провести занятия на природе, в уже знакомом нам местечке близ Зосимовой Пустыни.