Сергей Обатуров - Кровь обязывает (Трилогия)

– Да ладно, говорите уж все открыто, что я не понимаю что ли, что вы динамитные шашки собираетесь вытаскивать. Все-таки я кино иногда смотрю, да и папину работу давно уже вычислила.

Мы слегка обалдели. А ведь она в чем-то права. Я достал из бумажника сто евро и, передав их Татьяне, попросил пойти в кафе на первом этаже и попробовать все, что ее заинтересует, кроме алкоголя, разумеется, а мы пока поговорим у меня в номере. Мой номер шестьдесят третий и если не будут пускать, то нужно позвонить с ресепшн в номер или мне на сотовый. Я дал ей свою визитку и отправил в кафе.

Мы прошли ко мне в номер и, рассевшись за столом, заказали бутылку водки и несколько салатов. Разговор начал Михалыч. Он уточнил у нас, как лежат шашки и почему мы уверены, что взрыватель не вставлен в какую-нибудь из них. Мы, прокрутили ему отснятое видео, и объяснили, что шашки в земляную каверну носит робот. Михалыч тщательно, несколько раз просмотрел тот момент, когда наша мышь осматривала разложенную взрывчатку и когда пряталась за таким штабелем. Потом разлил водку по рюмкам и, провозгласив тост "за встречу", выпил свою рюмку. Мы его поддержали. Михалыч опять наполнил рюмки. Чувствовалось, что выпивать ему приходится почаще, чем нам. Мы закусили салатом, и Михалыч продолжил свой анализ нашей ситуации. Оказалось, что все готово к взрыву в любой момент. Он указал нам на то, что динамитные шашки лежат слишком ровно. Как бы не аккуратен был робот, но так четко он сложить шашки своими манипуляторами не сможет, если не надевать их на заранее вкопанные штыри. А если есть штыри, то значит и взрыватель находится там же. В жизни Михалыча уже была подобная ситуация. Если исходить из нее, то на самом деле там не тротил и не динамит, как мы думали, а скорее всего си четыре, но упакованная так, чтобы казалось что это, чуть ли не безобидный динамит. Самое страшное, что такая система настроена на неизвлекаемость. В таких системах стоит контроллер, который запоминает электрическую емкость системы. В сторону понижения емкости двигаться можно, а вот в сторону повышения, нельзя. Сразу срабатывает детонатор. Наш законный, герценский вопрос "что делать?" прервала Татьяна, которая заявилась в наш номер. Оказалось, что сто евро, это так мало, а на ресепшн ее пропустили, когда она показала мою визитку. Мы начали придумывать, куда бы еще отправить Татьяну, когда наши душевные терзания прервал Михалыч. Он успокоил нас и сказал, что его дочь давно знает, чем занимается ее отец и что она умеет держать язык за зубами и вообще, она нам в тягость не будет.

Тогда я его спросил, что неужели она знает про нас все? Михалыч на секунду задумался, а потом сказал, что нет. Такие тайны он ей не выкладывал, но ничего страшного он в этом не видит. Ну, узнает ребенок еще одну страшную тайну, ну и что. Ведь в сущности это не такая уж большая тайна. Ну изменена у нас всех кровь, ну вынуждены мы бывать на полигоне. Для нее это не является чем то из ряда вон выходящим. Так что можно продолжать. Мы заказали ей соки и мороженное, а сами продолжили обсасывать возникшую проблему. Нас интересовало, что еще ценного может сообщить нам Михалыч, за что можно уцепиться. Михалыч вспомнил, что в самом взрывателе есть гнездо подключения внешнего пульта управления. Но практически никто не рискует даже просто подключаться к такой системе. Любой всплеск напряжения и все. Самое страшное, что такая система не является стабильной. Ее назначение, быстрое проведение диверсии. В нашем случае, взрыватель утоплен в землю, и ни о каком подключении, и речи быть не может. Диверсия произойдет в ближайшие дни.

Тогда я спросил Михалыча, что будет, если сжечь или замкнуть контроллер. Михалыч задумался, теперь надолго. Потом начал высказывать факты и предположения. Контроллер трогать нельзя. Он напрямую связан с выходным портом, по которому пойдет сигнал на взрыватель. Так что любые манипуляции с контроллером не желательны. Контроллером управляет программа, зашитая на кристалле постоянного запоминающего устройства. Вот если воздействовать на этот кристалл и стереть программу, отключить подачу питания. То такие воздействия могут привести к положительному результату. Но в нашем случае, этот вариант не подходит, так как доступа к программируемому взрывателю нет. Он засыпан грунтом. Теперь такое воздействие на кристалл может оказать только атомная бомба, так как жесткое электромагнитное излучение выводит электронные приборы из строя.

Тут я перехватил нить разговора, и поинтересовался что будет, если мы попытаемся эмитировать такое излучение. Ведь, насколько я помню, то там проблему создают быстро летящие электроны. Я смогу создать волну силы, и попытаюсь разогнать ею доступные свободные электроны. Если мы направим такой пучок на прибор, то он должен будет выйти из строя. Нам нужен пробный стенд. Я попробую разные виды воздействия. Сейчас я располагаю тремя такими силами. От Михалыча требуется попытаться создать такую систему, от Людвига, обеспечить Михалыча всем необходимым, я попытаюсь разглядеть в пространстве эти самые электроны и придумать способы воздействия на них.

Наш мозговой штурм отвлек возмущенный голос Татьяны. Она костерила нас, на чем свет стоит. Что мы, недоделанные физики. И если мы не знаем, то она нам подскажет, что электроны, просто так, увидеть невозможно. Их обнаруживают по косвенным признакам, а мы хотим рассмотреть их в пространстве. Бред.

– Танька, не выступай. Макс, если за что-то берется, то у него это, обычно, получается. Сам видел. Хорошо. Если Людвиг предоставит мне перечень электронных деталей, которые я ему напишу, и паяльник, то через пару часов я смогу подготовить такой контрольный прибор. Мы будем визуально наблюдать, работает у Макса его идея или нет.