Кой - Снова в школу и иже с ним[СИ]

— Что за крах мироздания?! Как посмели вы, смертные, осквернить обманом священный Кубок Огня!? Отныне и навеки вы лишены блага пламени! Все огненные создания сочтут вас своими врагами! Фениксы проклянут вас и плакать не станут, драконы вами в квиддич поиграют — но недолго, вейлы доведут до самосожжения своей недостижимостью и совершенством, и даже самая задохлистая саламандрочка хоть штанину, но подпалит! Нет вам прощения!!! А вообще говоря, — доблестный страж подлетел чуть выше и задумчиво почесал правым кубком подбородок, — можно я их сожгу? — обратился он к появившимся и немедленно впавшим в ступор преподавателям. Дамблдор вежливо кашлянул и тактично сказал свое веское «Лучше не надо».

— Ну нет так нет, — невозмутимо пожал плечами созданный нами охранник, и, погрозив нарушителям кубками напоследок, рассыпался искрами, которые вернулись в главный Кубок.

— Сколько сюрпризов таит в себе старая магия, — по–доброму покачал головой директор и обратился к до сих пор хлопающим ресницами «взломщикам»: — Мистер Хорнблай, мистер Греймен, рекомендую вам посетить медпункт в самое ближайшее время. Кто знает, как еще отразятся на вас последствия не совсем верно сваренного зелья…

— Кроме как двойками по зельеварению, — поддакнул отчим.

— А… этот? Огонь как же?

— Я думаю, велеречивый хранитель Кубка сменит гнев на милость, — пообещал директор, глядя почему–то на меня. Я ответил ему честнейшим взглядом из своего арсенала, подействовало — правой рукой невольно шагнувший назад старик потянулся к палочке. Потом кашлянул еще раз и поспешил удалиться; я для себя уяснил, что над честнейшими взглядами надо поработать…

Ну а дальше были уроки, которые прошли унылой будничной канвой… Гнусная ложь!

Даже у «чистых» младших курсов на всех предметах горело обсуждение гостей, Турнира, предполагаемых Чемпионов. Преподаватели добродушно махнули рукой на подобное нарушение дисциплины, а кто поблагодушнее, вроде Флитвика, и вовсе принимал живейшее участие в обсуждении.

Разбавленные же старшие с моей, не скрою, подачи, сегодня развлекались, как могли. Подколоть соседа — ну что может быть лучше? А если уж сосед ажно иностранец, да с таким пафосом и помпой вчера прибывший…

Сценарий приколов был тщательно подготовлен еще за две недели до прибытия гостей, в нем также принимали активнейшее участие сами близнецы Уизли и та часть студентов, которая в дальнейшем планировала реализоваться в публицистике. Небольшой журнал «Хогвартс сегодня и в традициях» был аккуратно написан, проиллюстрирован (спасибо мистеру Криви) и размножен, чтобы с самого раннего утра сегодняшнего дня поступить в нелегальную продажу по бросовой цене в четыре кната. Покупатели в лице иностранных студентов презрительно качали головами в сторону меркантильных студентов (они же не знали еще, что их нагревают за их же деньги), но основная цель была достигнута — журнал попал к ним в руки, был прочитан и принят к сведению.

Натренированные тихими репетициями, наши старшекурсники отыграли идеально.

Урок зельеварения у седьмого курса начался с того, что рассевшиеся студенты, вначале хогвартские, а потом и иностранные, звонко уткнулись лбами в парты и протянули в сторону вошедшего Снейпа свои пустые котлы со словами:

— Хороший день для зелий, мастер Снейп! Да благословит нас великий дух на добрую работу! — разумеется, нетренированные чужестранцы вносили некую рассогласованность в этот хор, но, говорят, вышло неплохо.

Снейп, ранее с подзатыльником конфисковавший у меня черновую версию журнала и более менее подготовленный к такому развитию событий, молитвенно сложил руки на груди и с поклоном ответил:

— Великий дух сегодня благоволит к вам, о юные адепты тончайшего из искусств! — говорят, на этом моменте уже кто–то из наших тихо плакал в парту. — Эх, — разогнувшись, мечтательно добавил отчим, — обож–жаю эту традицию, великолепное начало для урока, — а вот тут, уловив смысл, плакать захотели все участвующие в шутке. Французы и болгары, к их чести, даже не покрутили пальцем у виска.

Флитвик был весьма удивлен, когда, войдя в кабинет, оказался в коридоре почета из собственных студентов. Лица, старательно избавленные от любых следов печати интеллекта, поднятые вверх палочки и левитируемые в два ряда перья. Опять же, у гостей получалось не совсем синхронно, но лиха беда начало…

Едва полугоблин осмыслил открывшуюся перед ним картину, прозвучало гоблинское приветствие от учеников к мастеру — немного подправленный разговорный вариант. После долгих редакций удалось избавиться от двух абзацев с описанием проклятий и недугов, которые падут на голову безалаберных студентов; матерные слова, впрочем, все же было решено оставить.

Ну и на протяжении всего урока Флитвика ожидали максимально короткие и емкие ответы плюс гоблинские «да» и «нет» вместо английских. Ошарашенный подобным поворотом событий и мучительно пытавшийся обдумать происходящее, Флитвик даже ненадолго сошел за описанный в журнале образ полугоблина–деспота.

Для Спраут мы подобрали простенький языческий ритуал с нехитрым смыслом «чтоб все росло и плодилось». Тем более, там был довольно несложный танец и глотание червяка, загодя подготовленного и умерщвленного. Подсоленными разноцветными гибкими сосисками (спасибо домовикам за сотрудничество) хозяева гостеприимно поделились, вроде даже, стошнило всего пятерых иностранцев…

МакГонагалл решила впечатлить будущих своих подопечных и, как и всегда, предстала перед студентами в виде кошки. Это, кстати, действительно очень большое достижение, пусть, будучи первокурсником, мы этого и не понимали. В Британии всего девять зарегистрированных анимагов, с незарегистрированными можно увеличить это число в два с половиной или три раза. Обычно звероформа имеет большое влияние на мага, вон, у Сириуса порой проявлялись собачьи повадки, мой биологический папа вполне себе может тайком от большого мира глушить по выходным ягель, Петтигрю, кроме крысиного характера, получил и не самые приятные изменения во внешности. На Минерве же ее форма в людской оболочке практически никак не отражается, а это требует очень серьезного контроля и воли, тем более при хищной форме, даже такой маленькой.

Так вот, профессор МакГонагалл, значит, сидит строго на своем столе. Я это предусмотрел, поэтому в описании профессора трансфигурации особенно упомянул склонность женщины опаздывать и наличие и нее милой кошечки. Кошка очень дружелюбная, любит, когда ее чешут за ушком и дают всякие вкусности, благосклонно относится к сюсюканью и, в силу профессии хозяйки, просто обожает, когда ей пересказывают какие–нибудь трансфигурационные законы. Сама профессор нестрого относится к дисциплине и даже радуется, когда ее любимицу балуют.