Янгцзе Чу - Невеста призрака [litres]

– Ама! – произнесла я, следуя за ней по пятам. Но она и не взглянула на меня, только подобрала вещи и заправила кровать. Она вытерла туалетный столик от пудры и убрала горшочки с румянами и шпильки, оставленные Фэн.

Уголки ее рта негодующе опустились, однако вслух Ама ничего не сказала. Знала ли она о существовании самозванки? Я истово надеялась, что да. Потом припомнила еще кое-кого, кто мог бы мне помочь. Я быстро направилась в холл вослед удаляющейся фигурке няни, но не успела сделать и двух шагов, как накатила новая волна слабости. Опершись на дрожавшие руки, я вынудила себя подняться, и тут меня приковал к месту свет, лившийся через окно. Пальцы теперь стали совершенно прозрачными. Я испустила крик отчаяния.

Не знаю, как долго я простояла там, сжав руки. Солнце плыло своим путем, но для меня время остановилось. Мое существо сосредоточилось на единственной точке – пылинке, промелькнувшей сквозь исчезающую ладонь. В тот момент не имело значения, было ли у меня прошлое и кто причинил мне зло. Все, что меня волновало, – это отсутствие будущего; мой дух таял, словно туман. Прошло много минут, прежде чем я пришла в себя, а когда это случилось, меня, дрожащую и испытывающую тошноту, охватил ужас от потери времени. Я вспомнила о голодных духах и о том, как они неподвижно стояли в течение многих часов, даже дней. Одинокая, без могилы, без похоронных ритуалов, ибо никто не знал о страданиях моего духа. Я заблужусь навеки, буду обречена дрейфовать без якоря до скончания веков.

Наконец я встряхнулась. Заставить себя двигаться стоило мне больших усилий, но в итоге я зашаркала по коридору. Проходя мимо гостиной, я заметила Фэн – она сидела спиной к двери в ротанговом кресле. Ама сидела рядышком и шила что-то, зажав во рту нитку. Я в ошеломлении разглядела кусок батика, подаренный Ян Хон после победы в состязании рукодельниц, – как же давно это было.

Теперь, похоже, няня сооружала из него саронг, который бы подходил к кебайе. Я уловила конец сказанной Фэн фразы.

– Я просила тебя дошить его к сегодняшнему дню, а до сих пор ничего не готово.

– Что за спешка? – непреклонно спросила Ама. – Ты пока нездорова и не можешь выходить.

– Да, но он может прийти снова. Вообще-то я уверена, что он явится сегодня.

Я застыла, когда меня накрыло чудовищное подозрение. Фэн вздохнула и страстно погладила свои волосы, точнее, мои волосы, точно женщина, ласкающая кошку.

– Правда, я удивилась тому, какой он хорошенький.

– Удивилась? – переспросила Ама. – А разве ты не вздыхала по нему неделями до болезни?

– О… да, кажется. Принеси чашечку воды, а?

Няня послушно встала. Я изумилась такой безропотной покорности, однако у двери она остановилась.

– Тебе холодной или горячей?

– Горячей, конечно. Мне следует хорошенько о себе заботиться. – Я не могла увидеть лица Фэн, но могла угадать его надменное выражение.

На щеке няни дернулся мускул.

– Точно, – сказала она. – Ты всегда любила пить горяченькое.

Я не понимала, с какой стати она это произнесла. Она совершенно точно знала, что я ненавижу горячие напитки, и часто бранила меня в детстве за охлаждение жидкостей в теле ключевой водой из дворового колодца или ледяными стружками с глыб, которые отец изредка покупал. Ама пошла по коридору на кухню, и я потащилась за ней. Там находился человек, которого я так хотела увидеть.

В знакомой сумрачной кухне, чьи окна затемняло росшее снаружи дерево карамболы [61] Карамбола ( лат. Averrhoa carambola; старфрут) – вечнозеленое дерево, произрастающее на Шри-Ланке, в Индии и Индонезии, а ныне также распространенное в Южной и Юго-Восточной Азии, вид рода Аверроа семейства кисличных. , Старый Вонг восседал за грубым деревянным столом и чистил побеги водяного ореха [62] Водяной орех ( лат. Eleōcharis dūlcis; водяной каштан, болотница сладкая) – травянистое растение, вид рода болотница семейства осоковых. В Юго-Восточной Азии растение культивируют ради съедобных клубнелуковиц. . Няня потянулась к чайнику, стоявшему у края плиты, и проверила температуру воды тыльной стороной руки. С ворчанием она налила немного воды в чашку.

– Не та, – сказал Старый Вонг.

Все верно. Это была не та чашка, которую я обычно использовала, однако Ама просто пожала плечами и поставила ее на маленький поднос. Повар поднял голову, когда няня проходила мимо, и в этот миг заметил меня. Сначала он казался ошарашенным, затем прищурился, словно не был вполне уверен в том, что увидел.

– Старый Вонг, это я! – завопила я. Он все так же пялился, точно сбитый с толку. – Ты не можешь увидеть меня?

– Что произошло? – наконец выдавил он, потом встревоженно спросил: – Вы умерли?

– Нет, не умерла. Но это не я! Ты должен всем рассказать!

– О чем это вы толкуете?

Я тараторила, слова наперебой выплескивались наружу. Старый Вонг нахмурил бровь, пытаясь проследить за нитью моего рассказа, его овощной нож завис высоко в воздухе.

– Погодите, погодите, – сказал он. – Вы имеете в виду, что какой-то другой дух завладел вашим телом?

Когда я кивнула, он со стуком уронил свой нож и обрушил кулак на кухонный стол.

– Айя! Маленькая мисс, я говорил вам не уходить далеко! Как же такое могло случиться? А мы-то все обрадовались вашему исцелению. Сколько счастья было! Это же кошмар. – Он с силой провел ладонями по лицу, все еще бормоча что-то под нос, затем принялся бранить меня, пока я не разревелась. – Я же говорил! Я предупреждал вас не уходить и не бросать тело!

– Знаю. Прости. Я так сожалею. – Все мои честолюбивые планы, касавшиеся собственного спасения, лежали в руинах.

Старый Вонг вздохнул.

– Честно говоря, ума не приложу, что делать. Я могу все рассказать вашему отцу.

– Отец считает призраков выдумкой, – жалко промямлила я.

– Ваша Ама что-то подозревает, она может поверить мне.

– Ты так считаешь?

– Она странно ведет себя с того момента, как вы поправились. Не то чтобы я много вас видел на той неделе. Я-то думал, вы болеете, поэтому не приходите на кухню. Но теперь полагаю вот что: она может подозревать.

В моем сердце пышно расцвела надежда.

– Можешь ей рассказать?

– Попробую. Но это не решит вашей проблемы.

– Разве мы не можем найти экзорциста?

– Можем попытаться. Но что-то ваш дух не кажется бодрым.

Я молча кивнула. Неужели даже Старому Вонгу стало ясно, что я лишилась плотности? Сейчас, когда я потеряла возможность отдыха в теле, распад в этом полумертвом состоянии ускорился. Даже если бы повар был грамотен, сомневаюсь, что подношения пищи, сделанные перед поминальной табличкой, могли бы остановить процесс.

– Потому-то я и думал, что вы только что умерли, – прямо сказал он.

– Я отправилась на Равнины мертвых, – промолвила я. – И видела мать.