Ирина Щеглова - Большая книга ужасов 2016

– Постойте-ка, – сказала Валюшка, – но вы только что сказали, что труп не нашли. Откуда же вы знаете, что убийца бросил его в лесу?

– Мы не нашли труп, – кивнул доктор. – Но мы нашли место, где он лежал. Оттуда вели две цепочки следов: одни, по-прежнему в Сашиных валенках, возвращались к зимнику и там терялись. А вторые… следы окровавленных босых ног направлялись в глубину леса, потом… потом тоже терялись.

– Как это? – удивилась Валюшка.

– Да вот так! – развел руками Михаил Иванович. – Посреди заснеженной поляны следы вдруг исчезали. Как будто убитый подпрыгнул – и улетел.

– Ничего не понимаю… – пробормотала Валюшка.

– Было тут еще кое-что странное, – добавил доктор. – Судя по всему, неизвестный убил Сашу Погодина его же ледорубом, им же нарубил лапника, чтобы завалить тело, а потом отбросил айсбайль в снег. Остался отпечаток в снегу, где топорик лежал. Но самого его не было.

– Убийца забрал? – предположила Валюшка.

– Нет, – ответил Михаил Иванович. – Следы босых ног вели сначала к этому месту, а потом уже уходили в лес. Убитый Саша взял свой айсбайль с собой.

– Почему убитый-то? Может, раненный он просто был? Может, в живых остался? – с надеждой спросила Марина Николаевна, и Валюшка снова поняла, о ком она подумала в это мгновение.

– Нет, – покачал головой доктор. – Он погиб. Но послушайте, что было дальше. На другой день из рейса вернулся один наш водитель – вернулся, как говорится, ни жив ни мертв. И сказал, что видел на дороге босого и окровавленного Сашу Погодина с айсбайлем в руке. Тот проголосовал, и водитель этот, обрадованный, что товарищ нашелся, остановился, открыл дверь и радостно закричал: «Сашка, куда ты запропал? Мы уж думали…» Однако у него дар речи пропал, когда он увидел, что лицо у Саши совершенно белое, а глаза горят пронзительным синим светом. Взглянув на него, Саша покачал головой – и исчез.

Конечно, в это мало кто поверил. Решили, что примерещилось человеку. Однако назавтра история повторилась уже с другим водителем. Тот, однако, перепугался и не остановил машину. Тогда Саша неведомым образом оказался на капоте, прижался мертвым лицом к ветровому стеклу, взглянул на водителя, потом покачал головой – и пропал.

– Он искал! – воскликнула Валюшка. – Он искал того, кто его убил!

– Совершенно верно, – кивнул доктор Потапов. – Мы тоже так подумали…

– И нашел? – с замиранием сердца спросила Валюшка.

– Да этот гад сам себя нашел, – спокойно ответил Михаил Иванович. – На другое утро ко мне в медпункт пришел один шофер – фамилия его была Литвиненко – и сказал, что нечаянно поранил ножом руку, и просит дать ему больничный, чтобы в рейс не идти. Я, как только взглянул на рану, сразу понял, что нечаянно так не порежешься. Но ничего ему не сказал, сделал перевязку, а потом взял свой «уазик» и поехал по трассе. Но мне никто не встретился – конечно, Саша ведь и так знал, кто ездит на этом «уазике», и знал, что я в его смерти не повинен! Наконец я нарочно остановился там, где его видели раньше, вышел, подождал…

– Господи, да неужто вам не было страшно?! – выдохнула Марина Николаевна.

– Мне было очень страшно, – тихо сказал Михаил Иванович. – Но я должен был все узнать. И поэтому я крикнул, глядя в лес: «Саша! Саша Погодин! Тебя убил Литвиненко?» Только дальнее эхо мне отозвалось… Но когда я, не дождавшись ответа, повернулся к машине, то чуть не упал: на меня невероятно синими глазами смотрел Саша! Мертвый, белый, оледенелый… в окоченевшей руке он сжимал свой ледоруб. Саша кивнул, словно подтверждая мою догадку, – и исчез. Был – и вот уже нет его! Я еле очухался от потрясения, поехал к следователю и…

– Вы ему все рассказали? И он поверил? – перебила Валюшка.

– Ну как я мог ему такое рассказать, ты сама посуди? – пожал плечами Михаил Иванович. – Я просто сообщил, что у меня есть основания подозревать этого Литвиненко и поэтому прошу проверить в сберкассе: вносил ли он в тот день деньги на счет и какую сумму. А надо сказать, что Литвиненко семьи не имел и все деньги отвозил в сберкассу. Следователь ответил, что такую проверку он уже сделал, причем не потому, что кого-то конкретно подозревал, а просто на всякий случай. И выяснил, что именно Литвиненко положил на свой счет сумму ровно в два раза больше той, которую ему выдали в нашей бухгалтерии. Это, конечно, не могло не навести на подозрения. Следователь отправился со мной на стройку и попытался припереть Литвиненко к стене. Но тот запирался, отпирался, ни в чем признаваться не желал. Следователь, впрочем, решил его отвезти в район, в милицию, и там допросить по всей форме. И вот посадили мы Литвиненко в мой «уазик» и помчались по зимнику снова…

– И вы встретили его! – перебила, не утерпев, Валюшка. – Встретили!

– Да. Призрак встал у нас на пути, и синие глаза его сияли торжеством. «Дави его, а то он меня убьет!» – заорал Литвиненко – и это было, можно сказать, чистосердечное признание в содеянном. Но от меня уже ничего не зависело. Саша приник к окну и улыбнулся такой жуткой улыбкой, что мы все трое закричали от ужаса. Потом задняя дверца распахнулась, призрак зацепил Литвиненко айсбайлем, выволок на дорогу – и они вдвоем исчезли.

Труп Литвиненко потом нашли в лесу – на том самом месте, где он бросил в сугробе тело Саши. Голова у него была проломлена айсбайлем…

Доктор Потапов умолк.

– Какая жуткая и страшная история, – пробормотала Марина Николаевна. – Неужели такое возможно? Вы не обижайтесь, Михаил Иванович, но… но в это как-то не очень верится.

– Я не обижаюсь, – усмехнулся доктор. – Если бы я всего этого сам не видел, тоже, наверное, не поверил бы.

– А я вам верю! – горячо сказала Валюшка. – Верю!

– Ну спасибо, – ласково ответил Михаил Иванович. – Ты не можешь не верить в фантастические истории, потому что твое воскресение и есть настоящая фантастика.

«Нет, потому что я видела нечто еще более фантастическое!» – чуть не ляпнула Валюшка, однако вовремя удержалась и спросила о другом:

– А потом этот призрак появлялся снова?

– Около нашей стройки его больше не видели. Однако среди шоферов-северян долго ходили слухи о босом окровавленном человеке с белым лицом и ледорубом в руках, который однажды разрубил дерево, упавшее на кабину и чуть не придавившее водителя. А потом этот же человек помог другому шоферу найти дорогу в пургу… Так что очень может быть, что на северных дорогах до сих пор иногда слышен стук айсбайля и сверкают синие глаза Саши Погодина.

– Погода! – раздался вдруг крик. – Погода!

Все так и подскочили!

В дверях стоял Лёнечка и твердил, задыхаясь:

– Погода, погода…

– Что ты, Лёнечка, миленький? – кинулась к нему Марина Николаевна. – Ну успокойся! Мы и не заметили, что ты здесь. Не надо было тебе такое слушать! Не волнуйся, Лёнечка!