Таня Хафф - Дым и зеркала

Тони не был чародеем. Он оставался ассистентом режиссера, пытающимся продолжить себе путь в телеиндустрии. Парень надеялся, что когда-нибудь сможет продемонстрировать на экранах собственную концепцию, которая притянет к телевизорам зрителей-мужчин в возрасте от девятнадцати до двадцати девяти лет. Он вовсе не собирался пользоваться ноутбуком.

За последние несколько месяцев выпадали случаи, когда Фостер мог неделями к нему не приближаться. По крайней мере один такой. Тони не подходил к ноутбуку три недели, после того как врачи извлекли из его руки зазубренный осколок пивной бутылки.

Суть волшебства, как и телевидения, заключалась в манипулировании энергией.

И — время от времени — выпечкой.

Дверь, ведущая в комнату Мэйсона, рывком распахнулась. Тони успел подумать: «Вот дерьмо!» — нырнул за створку, рядом с которой стоял, и тихо прикрыл ее за собой. У него было ощущение, что фраза «Я и близко не подходил к вашему бублику!» сработает лучше, когда у него на руках не будет масла, меда и зернышек мака.

Он даже не успел повернуться, как по запаху свежей краски понял, куда попал.

В ванную комнату на втором этаже.

В этой комнате не было теней. Она находилась на той стороне дома, куда не падали прямые солнечные лучи, но через открытое окно все же лилось достаточно света, чтобы заставить блестеть свежую белую полуматовую краску. Водопроводную систему обновляли в пятидесятых годах, но все туалетные приспособления остались первоначальными — вот почему именно здесь снимались сцены с воспоминаниями.

Странное дело, эта комната была на тридцать лет старше той, которой пользовался Мэйсон, но на ее фоне ванная актера почему-то казалась устаревшей и… населенной призраками.

«Там были просто мерцающие тени от кедровых веток, а в трубах бурчал воздух», — сказал себе Тони.

«Как пожелаешь», — фыркнул в ответ его внутренний голос.

«Да чтоб тебя!»

Тяжелая дверь не пропускала звуки из коридора. Тони понятия не имел, рыщет ли сейчас Мэйсон поблизости, высматривая его, охотясь за своим пропавшим бубликом.

«Я хотя бы смогу вымыть руки, если крапы здесь работают».

Единственным не липким дюймом правой ладони Фостер толкнул старый кран, включил холодную воду и стал ждать. Он уже собирался двинуть ладонь в другую сторону, подумал, что воду еще не подключили, когда из крана хлынула густая коричневато-красная струя, воняющая железом и гнилью. С сердцем, застрявшим в глотке, Тони отпрыгнул.

«Кровь!

Нет, подожди… ржавчина».

К тому времени, как Тони совладал со своим дыханием, из крана уже текла чистая вода. Чувствуя себя дураком, он сполоснул руки, вытер их о джинсы и закрыл кран. Фостер посмотрел на свое отражение в большом грязном зеркале, висящем над раковиной, и нахмурился. За ним, на стене… Там как будто кто-то провел пальцем по влажной краске.

Когда Тони повернулся и посмотрел под другим углом, отпечаток исчез.

«Зеркало — отпечаток пальца.

Нет зеркала — нет отпечатка».

Теперь он знал, откуда взялась краска на штанах Ли.

Следующий вопрос: кто их испачкал? Бренда казалась ему подозреваемой номер один. Она была наверху, готовила обоих актеров к съемкам сцены и заметила бы краску, будь одежда Ли уже испачкана. В результате Николас оказался в трейлере Бренды с голым задом… Давайте не забывать о том, что она уже была знакома с этой частью его тела. Вероятно, актер ничего не заметил бы, если бы она на ходу провела пальцем.

Возможность и мотив прямо указывали на Бренду.

Время…

Тони посмотрел на наручные часы.

— Дерьмо!

С тех пор как Адам объявил пятнадцатиминутный перерыв, прошло уже двадцать три минуты.

«Если взглянуть на дело со светлой стороны, то выходит, что Мэйсон не сможет жучить меня перед всеми за похищение запрещенной закуси».

Фостер решил, что сможет пройти через кухню, выскользнул в коридор и побежал к задней лестнице. Если повезет, то его еще никто не хватится. Вот вам одно из преимуществ человека, находящегося в самом низу тотемного столба.

На бегу Тони понял, что в одном Мэйсон прав.

Тут было чертовски холодно.

— Почему он оказался в ванной? Грэхем сказал, что мы тут будем в безопасности. Мол, они не станут пользоваться комнатой до завтрашнего дня!

— Утихни, Стивен! — Касси ущипнула брата за руку. — Хочешь, чтобы он тебя услышал?

— Не глупи. Он не может услышать нас оттуда!

— Я не слишком в этом уверена. — Касси задумчиво нахмурилась, когда молодой человек исчез за дверью, ведущей на лестницу между комнатами слуг и кухней, а потом сказала: — У меня такое чувство, что от него мало что может укрыться.

Стивен фыркнул, пригладил прядь напомаженных темно-русых волос, выбившуюся надо лбом, и заявил:

— Хорошо, что нас тогда не было в ванной комнате.

— Да, хорошо.

Закат наступал в двадцать часов пятьдесят четыре минуты. Это была одна из вещей, которые Тони не мог забыть. Он каждое утро смотрел в газету, запоминал время и частенько посматривал на часы, когда день переходил в вечер.

Ванда, новая офисная ассистентка, появилась в семь часов. Она принесла заметки на завтра. На этих листках была вся вспомогательная информация и нужные страницы сценария. Тони помог ей собрать бумаги с порога.

— Это полный конфуз! — промямлила Ванда.

Фостер протянул ассистентке перепутанную стопку листков и сказал:

— Не беспокойтесь. Каждый может споткнуться. Недавно я чуть было стильно не слетел с задней лестницы.

Ступеньки были неровными. Он оступился и едва не нырнул в узкий пролет.

— Лучше стильно слететь, чем упасть и ободрать колено, — пробормотала Ванда, сунула заметки под мышку, другой рукой промокнула кровь грязным бумажным платком и спросила: — Сколько людей видели вас в тот момент?

— Никто, но…

— А вы меня заметили. — Она показала на Тони. — Бренда тоже. — Ванда ткнула пальцем в сторону трейлера. — Я ведь слышала, как она там хихикает. Да и тот сикх, который тащил растение в горшке, тоже видел.

— Его зовут Далай. Он реквизитор.

— Неважно. Дело в том, что моим падением любовались три человека. На вас никто тогда не глазел, а у меня кровь течет.

— Да. Что ж, не закапайте сводку погоды. Что мы будем делать, не зная о семидесятипроцентной вероятности завтрашнего дождя?

Ванда резко выпрямилась, сердито посмотрела на Тони и так сжала ноздри, что он удивился, как ей удается дышать и говорить одновременно.

— Это не очень-то ободряет!

— Что?

— Ваше последнее замечание!

— Шутка. — Фостер постучал пальцами по уголкам рта. — Я улыбаюсь, видите?

— Это не смешно!

— Но я не…

— Понесу бумаги в дом.

— Как хотите.

Тони ничуть не насмехался над Вандой. Ладно, может, самую малость.