Даша Пар - Мёртвая бабочка

— Да уж, — задумчиво протянула я, — скажи, а Константин, кто он?

— Что я могу тебе о нём рассказать, — Фрида наморщила лоб, вспоминая о нём, — тебе не так повезло, как в своё время мне. Одно могу сказать, что, похоже, это ненадолго.

— О чём ты? — не поняла я.

— Константин работает… даже не знаю как это назвать… продавцом? — она пожала плечами. — Насколько я поняла, ты знаешь о талантах людей и соответственно вампиров?

— Да, знаю. Как я уже говорила, моя… подруга Ангел делала предположение о том, что Константин обратил меня из-за скрытого таланта…

— Вот об этом я и хочу тебе рассказать. У твоего создателя также есть способность. Ты уже знаешь, как работает связка между создателем и его детьми? — спросила она меня, делая приличный глоток какао.

— Нет, я этого не знаю, — отрицательно покачала головой.

— Жаль. Ладно, если говорить по-простому, то создатель чувствует, где находятся его дети. Вначале это выглядит, как стрелка компаса, указывающая направление, затем он видит картинки, видения того, что видит ребёнок. По мере приближения, всё это усиливается. Так вот, к чему это я: способность Константина — чувствовать особенных, — значительно проговорила она, выжидательно уставившись на меня.

— И что дальше? — нетерпеливо спросила я.

— К его сожалению, радар Константина не такой мощный, как у связки родителя и ребёнка, поэтому он не чувствует всех одарённых, но его способность позволяет определить, какой у него будет талант, — она вновь сделала глоток и поудобнее устроилась на диване, — а дальше всё просто. Он находит этих людей, определяет их талант, а дальше начинает поиск покупателей.

— О чём ты говоришь? — очень тихим голосом спросила я, — каких покупателей?

— Так он зарабатывает деньги, — сказала Фрида, немного поморщившись, — в принципе он не делает ничего плохого, даже наоборот, он даёт людям шанс стать кем-то большим, чем просто человек.

— Фрида, может я чего-то не понимаю, но то, что ты говоришь… чёрт возьми, да это самая настоящая работорговля! — прокричала я, резко вскакивая с дивана.

— Успокойся, — менторским тоном проговорила она, — сядь обратно на диван и дослушай то, что я тебе говорю!

— Да я вся во внимании, — раздражённо взмахнула руками, опускаясь обратно на диван.

— Во-первых, о работорговле здесь никто не говорит.

— Да неужели, — со злой иронией воскликнула я.

— Послушай меня внимательно, — в её голосе прорезались металлические нотки, — сейчас дело обстоит так, я могу в любой момент вышвырнуть тебя из дома и позвонить твоему хозяину, чтобы рассказать, где ты, хоть он и так это знает. И будь уверена, что я это сделаю, если ты не будешь слушаться. Я не прошу тебя ни о чём сверхъестественном. Просто посиди спокойно и дай мне договорить.

— Он мне не хозяин, — ворчливо проговорила я. После этих слов, девушка посмотрела укоряюще, я подняла руки, показывая, что больше ни слова не по делу не произнесу.

— Так вот, о чём это я, — сказала она, задумчиво рассматривая узор на чашке, — работорговля. Как ты думаешь, как люди становятся вампирами? Я имею в виду не в физическом плане, а о том, как они попадают к нам?

— Ну, как в книгах… — неуверенно протянула я, — любовь… деньги, какие-то таланты.

— Вот! — она подняла указательный палец, — таланты! Именно они стоят на первом месте. Любовь, конечно, тоже присутствует, но в меньших количествах. На первом месте таланты, и не простые, а сильные. Те, благодаря которым мы выживаем. Раньше это было очень важным, в те времена, когда люди знали о нашем существовании и охотились на нас. Не только кланы охотников, но и простой люд. Тогда не существовало соглашения между представителями Теневого мира и вампирами. Именно таланты решали, кто будет жить, потому что наша физиология подразумевает, что кто старше, тот и сильнее. Таланты уравнивали шансы.

— Я не понимаю, — озадаченно покачала головой.

— Например, возможность сотворить огонь. Или заставить другого подчиниться твоей воле. Или телекинез… ты поняла, о чём я?

— Ну да, — я кивнула.

— Поэтому способность Константина так важна и популярна. Спрос рождает предложение. А теперь поставь себя на место человека, который обладает способностью двигать небольшие предметы. Как думаешь, вампир, который увидел, как он это делает, будет спрашивать разрешение на обращение?

— Нет, — тихо пробормотала я.

— Вот именно. Вампир просто создаст себе ребёнка. А связь довершит начатое.

— Это насилие.

— Почему же? Скажи мне, ты давала своё согласие на то, чтобы твоя мать родила тебя?

— Нет, потому что меня не было. Это беспредметный разговор, — я отрицательно качнула головой.

— Но тебе придётся принять правду и смириться. Мир несправедлив, София, — она улыбнулась кончиками губ. — У тебя нет другого выхода. Скажи, ты уже думала, чем ты будешь заниматься в будущем? Ведь теперь тебя ждёт долгая, очень долгая жизнь.

— Пока что пытаюсь выжить в настоящем, — горько усмехнулась я, — будущее представляется чем-то очень-очень далёким.

— Вот в этом твоя главная ошибка! — она подняла указательный палец, — из-за того, что потеряла свою опору, сейчас ты видишь всё в депрессивных оттенках…

— О да! Действительно, у меня депрессия, — я громко расхохоталась и откинулась на спинку дивана, — ведь всё на самом деле просто прекрасно! И за мной не гоняться разъярённые охотники, мой создатель не собирается продавать меня как какую-то вещь и мне не надо пить кровь…

— Всё, что ты говоришь, и правда присутствует в твоей жизни. Но то, как ты к этому относишься, вот, что неправильно! Например, пить человеческую кровь. Я вижу, что для тебя это самая больная тема на сегодняшний день. Однако ты никогда не задумывалась, почему? — она выжидательно уставилась на меня.

Я прекратила смеяться и серьёзно задумалась над её вопросом.

— Если отбросить аморальность процесса, то, пожалуй, я так к этому отношусь, потому что попала к охотникам, когда превратилась, — я озадаченно пожала плечами, — а также, потому что я не хочу использовать людей. Ведь пить их кровь — насилие. Да, они не будут помнить об этом, но, мне кажется, они будут это чувствовать глубоко внутри себя. А помнить буду я. Осознавать себя насильником, не лучший способ, чтобы считать себя хорошей.

— Знаешь, у меня такое чувство, будто бы я разговариваю с вегетарианцем, — девушка в ответ рассмеялась, — они говорят что-то похожее, что и ты.

— Я не была вегетарианцем, — смотря на девушку, я видела, что она не понимает того, что я ей говорю. Она слишком давно стала вампиром, чтобы помнить, каково это быть человеком.

— Но фактически стала им сейчас, — Фрида укоризненно посмотрела мне в глаза, — знаешь, что самое страшное в нашем разговоре?