Карл Вагнер - Палки

И вот опять перед ним подземный зал, посреди него жертвенный алтарь, а под ним темно мерцают воды источника, собираются туманные фигуры. Они толпятся у жертвенника, он идет к ним и видит привязанного к алтарю отчаянно извивающегося человека.

Это седовласый мужчина крепкого телосложения, с виду здоровый, только перепачканный. По искаженному лицу жертвы словно пробегает гримаса узнавания. Знаком ли ему этот человек? Но вот мертвец с пробитым черепом уже нашептывает в ухо, все силы уходят на то, чтобы не думать о том, что сочится из пролома во лбу, и вместо размышлений он берет из костлявой руки бронзовый кинжал, высоко заносит орудие и делает с ножом то, что велит ему шепот истлевшего жреца, — ведь на сей раз ему никак не удается закричать и проснуться…

Какое-то время он еще видел во сне ужасающие безумства. Когда все же пробудился, то был весь мокрым и липким вовсе не от пота. Увы, не было кошмаром и то, что в кулаке он сжимал наполовину сожранное сердце.

Леверетту хватило благоразумия избавиться от изодранного куска плоти. Все утро он мылся под душем, неистово оттирая кожу. Жаль, что его уже не тошнило.

По радио передавали новости. Раздавленное тело известного археолога, доктора Александра Стефроя, обнаружили под упавшей гранитной плитой поблизости от Уателя. Полиция предполагает, что гигантская плита сдвинулась при раскопках, производимых ученым в ее основании. Опознать тело смогли только по личным вещам покойного.

Когда руки стали дрожать меньше и можно было сесть за руль, Леверетт помчался в Питершем и в сумерках добрался до старого каменного дома Даны Алларда. Художник исступленно стучал в дверь, но Аллард открывать не торопился. Наконец дверь отворилась, и Дана приветствовал его словами:

— Ах, это вы, добрый вечер, Колин! Какое приятное совпадение, что вы приехали именно сейчас! Книги готовы. Их только что привезли из переплетной мастерской.

Минуя Дану, Леверетт влетел в дом.

— Мы должны немедленно их уничтожить! — выпалил он. Этим днем он много размышлял.

— Уничтожить?!.

— Существует нечто, о чем мы не подозревали. Эти палки — существует культ, гнусный, отвратительный культ. В ритуалах конструкции из палок имеют какой-то смысл, не знаю какой. Но этот культ существует по сей день. Они убили Скотта… убили Стефроя. Они подбираются ко мне. И вас они убьют, чтобы остановить и помешать выпустить книгу!

Дана нахмурился, но Леверетт знал: убедить его не удалось.

— Колин, все это вздор и безумство. Вы и в самом деле слишком устали, измучены работой. Пойдемте, лучше я покажу вам книги. Они в подвале.

Леверетт пошел за хозяином вниз по ступеням. Подвал оказался достаточно большим, облицованным камнем и сухим. Их глазам предстала гора запакованных в коричневую оберточную бумагу книг.

— Я сложил их здесь, чтобы под тяжестью пол не проломился, — объяснил Дана. — Завтра они отправятся к дистрибьюторам. Давайте я подпишу ваш экземпляр.

В смятении Леверетт раскрыл томик «Сущие в Земле». Уставился на свои собственные, выполненные с таким увлечением иллюстрации, изображающие разлагающихся мертвецов, подземные каменные залы и залитые кровью алтари — и вездесущие загадочные конструкции из палок. Он содрогнулся.

— Вот, держите. — Дана вручил Леверетту книгу, которую только что подписал. — Отвечая на ваш вопрос, скажу, что это — древний шрифт.

Но Леверетт расширенными глазами смотрел на дарственную надпись, сделанную почерком, который спутать с другим невозможно:

«Колину Леверетту, без которого данная работа не смогла бы завершиться. X. Кеннет Аллард».

Аллард продолжал рассказ. Леверетт видел места на лице, где впопыхах наложенный грим телесного тона не мог скрыть того, что было под ним.

— Символический шрифт внеземных измерений — необъяснимый человеческому разуму, но существенный фрагмент воскрешения духов — огромен, и «пентаграмма» (если угодно) бывает размером в мили. Однажды мы уже пробовали, но твое железное оружие частично разрушило разум Алтола. В последний момент он допустил ошибку, едва не уничтожив нас всех. Алтол занимался формулировкой вызывающего духов заклинания с тех пор, как исчез в железный век четыре тысячелетия тому назад.

Тогда вновь появился ты, Колин Леверетт, обладающий даром художника и диаграммами символов Алтола. И вот теперь тысячи пока ничего не ведающих разумов прочтут заклинание воскрешения духов, которое ты нам вернул, и объединятся с нашими разумами, ведь мы живы в тайных укрытиях. И великие Старые Силы восстанут из земли, и мы, мертвые, которые верно им служим, станем властелинами над живущими.

Леверетт дернулся, чтобы убежать, но они уже выползали из густых теней подвала, пока массивные каменные плиты отодвигались, открывая за собой туннели. Он закричал, когда к нему подошел Алтол, чтобы увести его, но теперь ему не суждено было проснуться — только следовать за ним.

Вероятно, некоторые читатели отметили имеющееся сходство между описанными в рассказе персонажами и событиями в творческом пути реальных личностей, хорошо известных поклонникам жанра. Так вышло, и я никоим образом не хотел никого намеренно обидеть. Потому что большая часть вышеприведенной истории случилась на самом деле, и я полагаю, что вы слышали об этом.

Пока я вместе с Ли Брауном Койем работал над книгой Веллмана «Худшее еще впереди» («Worse Things Waiting»), я под конец спросил художника, отчего в его рисунках столь часто присутствуют «палки». Работы Ли отлично мне известны, и я заметил, что «палки» начали появляться в период его работы с Зиффом-Дэвисом в начале шестидесятых. В ответ на вопрос Ли прислал мне папку с газетными вырезками и письмами.

В 1938 году Кой на самом деле набрел на дом в пустынной местности у ручья Манн, окруженный конструкциями из палок. Он ни с кем не делился своим открытием до конца 1962 года, когда Джон Веттер передал материалы Августу Дерлету и Эндрю Е. Ротовиусу, антиквару и археологу. Дерлет собирался написать повесть о приключении Койя, но так и не написал. Ротовиус обсуждал с Койем возможное мегалитическое значение постройки в серии писем и журнальных статьях, коих я лишь коснулся. В июне 1963 года Кой вернулся к дому на ручье Манн и обнаружил, что того больше нет.