Ольга Манскова - Русь эзотерическая

— Людмила! Спуститесь теперь с Натальей к реке и поплавайте немного. Вода остатки негатива и проблем смоет, усталость уйдёт. А мы пока займемся Сергеем. С ним будет сложнее.

— Надо, дать, его окончательно почистить. Мы с ним, Никола, как-то стихийно однажды уже работали. Теперь — довершим начатое! — предложил дядя Юра, — Тогда, дать, нам с Андреем тяжело пришлось. Но хорошо, что я оказался на подхвате!

Сергей стал около большого камня. Николай, дядя Юра и Андрей, приблизившись, замкнули вокруг него энергетическую сферу. А дальнейшее Сергей помнил смутно.

Помнил только, как потом очухался, уже на полянке, на чьем-то красном одеяле, положенном на солнышко для просушки. И ему то ли послышался, то ли почудился, как в полусне, успокаивающий голос дяди Юры:

— Ничего, дать, хороший парнишка! Только пережить ему пришлось по жизни, дать, всякую муть, понахватался разного. Почистить-то мы его здесь почистим — как заново, дать, родится! Только вот, потом придется дела со своими кармическими связями всё равно малёхо самому распутать. Ну, глядишь, дать — может, и справится… Я от дедушки ушел, и от бабушки ушел…

— Пускай пока еще полежит, в себя придёт. Ты, Юра, кашей его накорми, когда очухается, — раздался ответный голос Андрея, — А мы с Николаем за вещами пока на Поляну сходим, поможем Наталье их сюда перетянуть. Там, на Поляне, им пока никак нельзя находиться: парню здесь немного оклематься надо, сил набраться. Пусть пока здесь, у тебя, и поживут. Незачем им сейчас в пекло лезть!

И Сергей дальше вновь ничего не слышал, куда-то проваливаясь…

А Николай, Андрей и Наталья тем временем приближались к большой Поляне. И вновь, как однажды уже было, Наталья ощутила нечто, похожее на усиленный многократно, напряженный пчелиный гул, всё нараставшую тревожность, какофонию звуков или скрежет ржавого железа — еще далекую, но враждебную и разноголосую вибрацию. Она вся внутренне съежилась, согнулась и пошла значительно медленней.

— Эй, Наталья! — сказал Андрей, заметив её состояние, — Расправь свои крылья — легочные центры! Распрями позвоночник! И не смей ничего бояться!

— Призови те высшие силы, с которыми у тебя наибольшая связь, — посоветовал в свою очередь Николай, — Я отчетливо ощущаю покровительство Богоматери и Архангела Михаила… К ним в первую очередь обращайся!

Через некоторое время Наталья, вняв советам и последовав им, почувствовала себя лучше и улыбнулась.

Андрей и Николай взяли её с двух сторон за руки, и Андрей сказал:

— Выше голову! — и они единой цепью вступили на Поляну, будто бы во вражеские владения.

— А знаешь, зачем она в Магниты влезла и на Поляну приехала? — неожиданно спросил Андрей Николая.

— Ну?

— Энергией поделиться. Видите ли, ей энергию девать некуда, — пояснил Андрей Николаю, и они оба засмеялись, — Все сюда устремляются, чтобы что-то получить: энергию, знания. А она — чтобы отдать. В общий котёл. Подобный альтруизм её, впрочем, и спас. А ещё, представляешь, она стоит в Магните — и запускает туда свои мыслеформочки. А потом оказывается, что люди их ВИДЯТ, и рассказывают о них друг другу…

— Смотри, мол, смотри, розовые слоны полетели? — смеясь, спросил Николай.

— Вроде того… Только, заметь, видят именно её мыслеформы. Громко же она думает! — лукаво заметил Андрей.

Наталья поразилась. Она ничего никому не рассказывала: ни зачем приехала на Поляну, ни о том, что происходило в Магните… Андрей всё это сам вычислил. Наталья хотела бы рассердиться на него за то, что он рассказывает вслух о своих верных о ней догадках, но не смогла. Разве на Андрея можно всерьёз сердиться? Тем более, что он рассказывал о ней сейчас ужасно смешно.

Наталья, Николай и Андрей прошли по краю Поляны и приблизились к палаткам. «Главное — не зависать здесь долго и не вступать ни с кем в пререкания», — подумалось Наталье. Неподалеку от её палатки на камешках небольшой группкой сидели незнакомые люди, увлечённые разговором. На подошедших они не обратили ни малейшего внимания. Остальной же палаточный лагерь был в это время занят лицезрением более интересного и шумного события: недалеко от костра высился дядя Фёдор, и громогласно, во всю дурь и набранный в полные лёгкие воздух, провозглашал:

— Я — поэт! А поэт не может не пить! Этого требует его душа! Я выхожу дома из подъезда — а там народ. Выпивают, значит. На Руси есть такое веселие — пити! И никто мне не запретит пить, потому что я — русский!

Тем временем Наталья залезла в палатку и стала спешно упаковывать вещи. Это она проделала с почти невероятной скоростью, будто на соревнованиях по скоростной упаковке вещей. Сначала наружу полетел её собственный рюкзак, который она сама сшила из старого диванного покрытия. Рюкзак был здоровенный, пузатый и застёгивался на две большие оранжевые пуговицы. Впрочем, при этом он был относительно лёгким, так как в нем было только много тряпья, одеяла и свитера. Но смотрелся он впечатляюще, когда был одет на плечи Натальи, так как был в два раза их, этих плеч, шире. Следом за этим странным рюкзаком Наталья выволокла на свет не меньшее чудо: тот самый «дедушкин портфель», с которым на Поляну приехал Сергей. Теперь осталось только упаковать в большой пакет все оставшиеся кульки с крупами, лежащие в тамбуре… После того, как Наталья, наконец, выволокла наружу все вещи и вылезла сама, она увидела, как потешаются Андрей и Николай над её сборами и слегка надулась. Но потом прикинула, как смотрится со стороны подобная экипировка, и вдруг тоже покатилась со смеху. Затем встала, довольно быстро собрала и зачехлила палатку. Андрей молча взял у неё пакет с крупами и палатку, а Николай — портфель Сергея. Наталья же лёжа «оделась» на рюкзак, а потом с трудом встала на ноги. Такой способ использования этого странного рюкзака с оранжевыми пуговицами вызвал новый приступ хохота у Андрея.

Наконец, они бодро отправились в обратный путь, и к удивлению Натальи, на этот раз шли на стоянку Николая всё время по грунтовой дороге, а речушки им попадались, но в основном мелкие, и в местах брода не доходили даже до колена. Наталья подумала об Андрее, что этот хитрец вёл их утром окружным путём, специально создав ряд испытаний. Сейчас же они шли очень быстро и почти всё время молча. Иногда что-то рассказывал Николай Андрею, но Наталья ничего не слышала, так как плелась в хвосте. Всё её внимание было сосредоточено на неудобном рюкзаке, который своими лямками вонзался в плечи. Пару раз, впрочем, её попутчики, по-видимому, сжалившись над ней, присаживались передохнуть, и тогда она валилась на обочину дороги прямо на рюкзак, не снимая его. При подъеме снова на ноги рюкзак её перевешивал, поэтому ей приходилось пару раз вначале стать на четвереньки, а затем уже подняться, что вызывало неизменно новый приступ хохота у сопровождавших её Николая и Андрея. Она уже начинала обижаться, когда Андрей вдруг сказал: