Ирина Щеглова - Большая книга ужасов – 29

– Да, а что?

– И что же, она тебе ничего не говорила? – продолжала допытываться гостья.

– Да так, много чего, – Ксюха уже отчаялась понять, чего от нее добивается эта странная девчонка.

– Понятно… Все боятся, – еле слышно добавила Наташа.

– Кто боится? Чего?! – не выдержала Ксюха. – Да говори ты толком!

Наташа оглянулась по сторонам, снова притянула к себе Ксюху и зашептала что-то совсем уж несусветное:

– Ты вот что: первым делом с домовым подружись, поняла? Молочка, там, ему налей, попроси о помощи, – горячо дышала она прямо в ухо Ксюхе, – он, конечно, сделать ничего не сможет, но предупредит, если что… Теперь дальше…

У Ксюхи мурашки пошли по коже: какой домовой?! О чем предупредит?!

– Наташ, ты меня проверяешь, что ли? – напряженно засмеялась она. – Я уже не ребенок, в сказки не верю.

Наташа осеклась, нахмурилась:

– Вот ведь упрямая! – Она оттолкнула Ксюху. – Кто тебя проверяет? Я? Да я – единственная тут, кто тебе помочь хочет! Никто ведь со страху рта не раскроет! Иконы-то хоть в доме есть? – без особой надежды спросила она.

– Ну, у бабушки, кажется, есть, – Ксюха поежилась. Наташа говорила так убедительно, что Ксюха ощутила, что к ней подступает настоящий страх, безотчетный, необъяснимый. – Наташ, зачем ты меня пугаешь? – сквозь зубы спросила она. – Я, честно говоря, и так плохо сплю.

Спала Ксюха действительно плохо, то ли от жары, то ли от скуки, она и сама не знала. Подолгу лежала в темноте, забываясь лишь под утро. Ей все казалось, что под окнами кто-то бродит. Бабушке сказала, а та только посмеялась: кому тут бродить, может, кошка соседская…

– И правильно, не спи! Не спи! – убежденно добавила Наташа. – А то заявится, капнет черным воском, и все… Хотя если придет, то и бессонница тебе не поможет.

– Что?! – Ксюха вскочила и, спрыгнув с крыльца, уставилась на Наташу. – Ты это специально, да?

– Испугалась, наконец, – невесело усмехнулась Наташа, – только я тебе вот что скажу: лучше бы тебе отсюда уехать и бабушку увезти. Недоброе тут место! И помочь вам некому. Была бы жива баба Люба…

– Кто такая баба Люба? – машинально спросила Ксюха.

– Так, хозяйка дома… бывшая, – поправилась Наташа, – а ты разве не знала?

– Как звали хозяйку? Баба Люба? – переспросила Ксюха. – Нет, конечно. Родители дом покупали, откуда мне-то знать… я и не интересовалась этим никогда.

Наташа задумалась, замолчала, глядя куда-то в сторону. Ксюха не выдержала.

– Наташ, – негромко позвала она, – ты что сказать-то хотела? Про бабу Любу?

Если бы не Наташина серьезность, Ксюха подумала бы, что та ее просто разыгрывает. Она была наслышана о том, как деревенские любят пугать приезжих всякими страшилками.

– Дом хороший, – вдруг как-то ни к селу ни к городу заметила Наташа, – и баба Люба была очень хорошая… Только ее и боялась эта тварь! – и, вновь взглянув на Ксюху, она уточнила: – Значит, говоришь, никто не приходил? Ночью вас не тревожили?

– Говорю же – нет, – раздраженно ответила Ксюха, – я бы услышала, потому что сплю плохо.

И вдруг краешком сознания она уловила какое-то воспоминание, нет, скорее сон, даже кусочек сна. Видимо, она задремала, и ей приснилась девушка в белом платье, и она все звала Ксюху играть в жмурки. Смешно… почему в жмурки?

Точно, она стояла под окном и смотрела прямо на Ксюху, и платье на ней такое было, вроде свадебного, да… вот только без фаты, а так – вылитая невеста. Интересно, к чему такие сны снятся?

– Ну ладно, с бабой Любой понятно, а кого это ты тварью назвала? – заинтересовалась Ксюха.

– Есть тут у нас одна такая, – недовольно буркнула Наташа, – Хаврониха…

Ксюха снова присела на крыльцо. Ей было немного стыдно за себя. Надо же, она уже готова была испугаться, поверила местной девчонке! Хотя это даже забавно, хоть какое-то общение. Страх прошел, скука отступила. И Ксюха с удовольствием собралась послушать деревенские сплетни.

За ними дело не стало. Наташа, судя по всему, любила поболтать.

Хаврониху все считали ведьмой. Ну, это понятно, в деревне все на виду, и если у женщины вздорный характер и она с соседями не ладит, известное дело – ведьма! Наташа, прикрывая ладошкой рот, шептала:

– За ней это давно заметили! Еще когда она молодая была. Говорят, первой красавицей слыла, парни табунами за ней ходили. А замуж она так и не вышла. Почему? Если ей у нас никто не нравился, так ехала бы в город или еще куда. Она же в школе отличницей была, в любой институт могла поступить, а она зачем-то здесь осталась. Работала секретарем в колхозном правлении…

Ксюха помалкивала. Начнешь спорить – ничего не узнаешь. Вот интересные люди эти деревенские: если девушка замуж не выходит, то ее сразу в ведьмы записывают. А может, ей просто никто не нравился! Или и правда характер у нее был стервозный. Всякое бывает.

А Наташа явно увлеклась и трещала без умолку:

– Они – Хаврины – все такие. У нас каждый о них знает. Хаврониха с матерью жила, отца-то, говорят, никакого у нее и не было… И мать ее тоже без отца выросла… Так вот, она все болела, мать то есть. Долго болела! А пока болела, учила свою дочку. Люди врать не станут, видели, как обе Хавронихи, молодая и старая, по ночам на кладбище шастали и на лугу голые кувыркались, по росе, значит… В реке тоже так купались, без одежки…

Ксюха не выдержала и фыркнула.

– Ты чего ржешь?! – прикрикнула на нее Наташа. – В полнолуние их видели, обеих! Голые, и ведрами из реки воду черпали. Лунная вода, она знаешь какая сильная?!

Ксюха отрицательно покачала головой.

– Вот именно! И еще говорили, что глаза у них светились в темноте, как у кошек, – зеленым.

– А разве у ведьм не красные глаза? – невинным тоном спросила Ксюха.

– Красные – у упырей, – объяснила Наташа.

– А-а…

Ксюха слушала ее и представляла себе зеленоглазую красавицу, купающуюся голышом в лунной воде. Это было красиво, романтично и загадочно.

– И еще она свиньей оборачивается, – услышала Ксюха. Романтический образ мгновенно испарился, уступив место грязной хавронье, развалившейся в луже. Фу! И чего только люди не придумают!

Да что – свинья! – разошлась Наташа. – Хаврониха в кого хочешь может обернуться!

– Значит, она не ведьма, а оборотень, – Ксюха решила блеснуть своими познаниями, почерпнутыми ею из Интернета.

– А как ни назови, – огрызнулась Наташа, – только тварь она и гадина!

За их спинами скрипнула дверь. Наташа вздрогнула, а Ксюха обернулась и, увидев бабушку, представила ей свою гостью:

– Ба, это наша соседка – Наташа. Наташ, а это моя бабушка, Алевтина Гавриловна.

Даже сквозь загар Ксюха заметила, как побледнела Наташа. И только когда бабушка, улыбаясь, поздоровалась с ней, девчонку немного отпустило. Чего же она так испугалась?