Анастасия Миллюр - Сбежать от судьбы или верните нам прошлого ректора! (СИ)

– Студентка Ваир, доброе утро, – кивнул он, подняв голову от документов.

Пара белоснежных прядок из его прически упали на лицо, и появилось дикое желание убрать их назад. Разноцветный взгляд прошелся по мне и остановился на лице.

– Здравствуйте, ректор, – ответила я на приветствие.

– Итак, чем вы объясните свое поведение вчера во время ужина? – спросил он, подняв бровь.

То ли сама суть вопроса, то ли насмешливое выражение его глаз, то ли это приподнятая бровь, но что-то все-таки вывело меня из себя. Хотя по пути в этот злосчастный кабинет я обещала себе быть холодной, отстраненной, беспристрастной, четко указывать на оправдывающие меня факты и даже приводить в свою защиту статьи из гражданского и уголовного кодексов, но...

– Дорогой ректор, – начала я, подошла к столу и положила на него руки, – ваш вопрос ставит меня прямо-таки в тупик. Ведь если вы не знаете таких простых вещей о ведьмах, то какого хмыря вы делаете на должности ректора! Увольняйтесь к тем же хмырям и освободите место для более компетентного товарища! А если знаете, то зачем требуете с меня объяснений?! Что за издевательство над детской психикой ведьмочки?! После всплеска нас беспокоить вообще дней пять не рекомендуется! А вы еще и издеваетесь и ржете! Чего вы ржете?! И, кстати, просвещайте, пожалуйста, всяких стервозных воздушниц ангельского вида о том, что нельзя доводить ведьм!

К концу тирады я уже орала. Ну, потому что реально доконал! Даринер кашлял в кулак, а у меня чесались руки дать ему подзатыльник.

– Вы закончили? – спросил он, успокоившись.

– Да! – мрачно ответила я и села в кресло.

– Хорошо, тогда начну я. Ни в коем случае, я не хотел волновать вашу неокрепшую детскую психику, – сказал он, улыбаясь, особенно на предпоследнем слове. – Все, что я от вас хотел, это что бы вы признали всплеск сущности и подписали вот это.

Он пододвинул ко мне листочек. Я прочитала все, что там было написано, и подписала. Обычное подтверждение всплеска.

– Хорошо, с этим мы разобрались, – кивнул самому себе ректор.

– А чего вы тогда мне отчислением грозились?! – буркнула я.

– Потому что ваш поступок, если не учитывать выход сущности, наказывается именно отчислением. А так как официального документа и свидетельств о том, что это был именно всплеск сущности, а не вашей больной фантазии на тот момент не было, поэтому так и сказал.

– Вы злой и жесткий аморт, – сказала я, глядя ему в глаза.

– Скорее правильный и целеустремленный, – возразил он.

– Вы себе льстите, – ехидно протянула я.

– Возможно, – не стал отрицать ректор, усмехнувшись.

– Как? Вы даже не будете доказывать мне всю степень и полноту вашей правильности и целеустремленности? – спросила, не меняя тон.

Он чуть приблизился ко мне и ответил.

– Только, если вы вынудите...

Мой взгляд сам собой опустился на его губы, я облизала свои, к ним тут прикипел взгляд аморта, тихонько вздохнула, чуть подалась вперед, а затем... Дала себе мысленный подзатыльник, вернула мысли в правильное русло, подскочила как ошпаренная и выпалила:

– Ну, раз вы меня отчислять не собираетесь, я пошла. Всего хорошего!

Глаза ректора откровенно смеялись, он кивнул, и я выбежала за дверь. Фу-у-х, наваждение какое-то!

Время до занятий у меня еще было, и я пошла в столовую. Лелея надежду на то, что Ады там нет. С ней надо что-то делать. С одной стороны, бросить дело я не могу, с другой, не нравится мне эта шмакодявка! По пути проверила Почтовый Шар, письма для меня там не оказалось.

Столовая встретила привычными аппетитными запахами. Я взяла свою порцию кашки и пошла к столу. К моему огромному, необъятному, невероятному счастью воздушницы там не было!

– А где эта? – поинтересовалась я, сразу после того, как мы обменялись приветствиями.

– В лазарете, – ответил Эрнест.

Я кивнула. Понятно.

– Как прошло утро? – спросил меня Марк.

Я пожала плечами.

– Да нормально, сходила к ректору. Мы выяснили, что увольнять и наказывать он меня не собирается, вот и все.

– М-м-м, – протянул Иртан. – На свадьбу-то позовешь?

Я подавилась и закашляла.

– Какую?! – прохрипела я.

– Обычную, – поддержал его Колин. – С ректором.

Я как раз сделала глоток чая, но после этих слов снова подавилась. У меня аж слезы из глаз брызнули. Маркус заботливо постучал меня по спине. Добрейшей души маг!

– Обязательно, – заверила я их. – В альтернативной вселенной, когда мы будем предначертаны друг другу судьбой, я обязательно позову вас на свадьбу, если мы, конечно, в этой сумасшедшей вселенной будем знакомы!

– Я, между прочим, совершенно серьезно! От вас прямо-таки искры летят! – обиделся Колин.

Я фыркнула.

– Не надо мне никаких искр! И вообще, пусть вон на Адонике женится!

– С чего вдруг? – удивились все разом.

– С того, – буркнула я. – У них там и так все замечательно, плюс я свой вклад в развитие отношений внесу. И к концу этого месяца, максимум семестра у нас будет новая ячейка общества!

Парни засмеялись, выражая крайнюю степень сомнения в моих словах.

– Да он на Аду и не смотрит! – выдавил Марк.

– Не смотрит – посмотрит, не посмотрит – заставим! – я не теряла боевой настрой.

– Ну-ну! Ты главное там побольше вмешивайся, глядишь и, правда, на свадебке погуляем! Салатиков покушаем! – заржал Карим. – На твоей!

Я нахмурилась.

– Так, а вот над этим стебаться не надо! Это вообще святое! Я сказала, ректор и Ада поженятся! И они поженятся! А шуточки про меня и ректора вообще забудьте, а то обижусь!

Парни умолкли, правда, иногда все равно очень палевно «кашляли». Ну-ну! Я доела завтрак.

– Ладно, я на занятия! Удачи.

Я встала из-за стола, и побежала на пары.

Оставшаяся учебная неделя прошла без особых приключений. Адоника вышла из лазарета, я провела с ней воспитательную беседу о том, как лучше в отношении меня не поступать, она вроде меня услышала. С новыми дисциплинами была полная беда. Преподаватели пытались донести очевидные, как им казалось вещи, и не догоняли, почему мы не понимаем, а мы не догоняли, как это вообще можно понять. Короче, как в анекдоте: «Объясняю задачу детям. Первый раз объясняю – не понимают. Второй раз объясняю – не понимают. Третий раз объясняю! Я уже понял, а они не понимают». У меня росло желание пойти к ректору и высказать все, что я думаю о его экспериментах. Такое естественное желание было не только у меня. Вообще, набухал бунт, что не сказано радовало. А то прям будто и не ведьмы! К моему счастью, пижамки больше не уничтожались. То ли метла заботилась о моем моральном облике и не желала, что бы я спала в шортиках, то ли она меня тупо пожалела – не знаю, но я была рада, что маньячинье Мети закончилось.

В пятницу я пришла с пар, упала прямо в одежде на кровать и радостно засмеялась.