Дуглас Адамс - Путеводитель вольного путешественника по Галактике (перевод С.Печкина)

Простатик Вогон Джельц был совершеннейшим вогоном по своему характеру. К тому же он не любил вольных путешественников.

Где-то в темной маленькой каютке в недрах флагмана Простатика Вогон Джельца, нервно зажглась маленькая спичка. Тот, кто зажег ее, не был вогоном, но знал о них все и имел все основания нервничать. Имя его было Форд Префект. [5] Настоящее имя Форда Префекта можно произнести только на одном забытом бетельгейзианском диалекте, вымершем после Великого Падения Хруня в 03758 галакт. звездн. г., которое стерло с лица Бетельгейзе-7 все древние колонии праксибетелей. Отец Форда был единственным человеком на всей планете, которому посчастливилось пережить Великое Падение Хруня благодаря невероятному стечению обстоятельств, которое сам он никогда не смог удовлетворительно объяснить. Вся эта история окутана глубокой тайной: в сущности, никто так и не узнал, что такое был этот Хрунь, и почему он решил упасть именно на Бетельгейзе-7. Отец Форда, отметая все неизбежно павшие на него подозрения, перебрался на Бетельгейзе-5, где у него и появился сын и племянник Форд, которому в память своего народа он и дал имя на древнем праксибетельском языке. Форд так и не научился произносить свое настоящее имя. Из-за этого его отец вскоре умер от стыда, который в некоторых частях галактики еще представляет смертельную опасность. В школе одноклассники дали Форду прозвище Иккс, что с языка Бетельгейзе-5 переводится как «мальчик, который не может удовлетворительно объяснить, что такое Хрунь и почему он решил упасть именно на Бетельгейзе-7».

Он оглядел каюту, но увидел очень немного: странные и страшные тени наклонялись и прыгали от маленького неровного огонька, но все было тихо. Форд тихонько поблагодарил дентрасси.

Дентрасси — своенравное племя гурманов и обжор, дикие, но симпатичные ребята, которых вогоны недавно стали нанимать на свои корабли дальнего плавания коками, хорошо понимая, что те всегда будут верны своей природе. Это вполне устраивает дентрасси, потому что они любят вогонские деньги, одну из самых твердых валют в космосе, но презирают самих вогонов. Единственный вогон, вид которого доставляет дентрасси удовольствие — это рассерженный вогон.

Именно благодаря знанию этих незначительных фактов Форд Префект и не был сейчас сгустком молекул водорода, озона и угарного газа.

Форд услышал слабый стон. При свете спички он увидел что-то большое, пошевелившееся на полу. Он быстро погасил спичку, сунул руку в карман, нашел то, что искал, и достал из кармана. Он присел на пол. Тело на полу снова пошевелилось.

Форд Префект сказал:

— Я купил орешков.

Артур Дент пошевелился и застонал снова, пробормотав что-то неразборчивое.

— На, поешь, — посоветовал Форд, тряхнув пакетиком. — Если ты раньше никогда не проходил через луч переноса материи, то, наверно, потерял массу солей и белков. Пиво, которое ты выпил, должно было немного смягчить эффект.

— Брррррр… — выговорил Артур Дент.

Он открыл глаза.

— Темно… — сказал он.

— Ага, — подтвердил Форд Префект, — темно.

— Света нет, — сказал Артур Дент. — Темно… Света нет…

Чего еще Форд Префект так и не смог понять в людях, так это их привычку постоянно утверждать и повторять очевидные вещи, типа «сегодня чудесный день» или «ты такой высокий» или «дорогой, у тебя такой вид, будто ты упал в канализационный люк, у тебя все в порядке?» Сперва Форд даже выработал теорию, объяснявшую это странное поведение. Если бы люди не упражняли постоянно свой ротовой аппарат, думал он, у них, наверно, срослись бы челюсти. После нескольких месяцев наблюдений и размышлений Форд сменил эту теорию на другую. Если люди перестанут упражнять свой ротовой аппарат, подумал он, у них начнут работать мозги. Через некоторое время Форд отбросил и эту теорию как чересчур циничную и решил, что, несмотря ни на что, люди ему все-таки нравятся, хотя жуткое количество вещей, о которых они не имеют ни малейшего представления, отчаянно мешает ему.

— Да, — согласился он с Артуром, — света нет.

Форд угостил Артура орешками.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

— Как воинская часть, — ответил Артур. — Какие-то органы во мне, похоже, празднуют дембель.

В темноте Форд оторопело уставился на Артура.

— Если я спрошу тебя, где мы находимся, — слабым голосом спросил Артур, — я не пожалею об этом?

Форд поднялся на ноги.

— Мы в безопасности, — сказал он.

— Это хорошо, — вздохнул Артур.

— Мы находимся в кладовке камбуза, — продолжал Форд, — на одном из космических кораблей Вогонского Дорожно-Строительного Флота.

— Да? В таком случае это странное значение слова «безопасность», — заметил Артур, — я с таким раньше не встречался.

Форд зажег еще одну спичку, чтобы найти выключатель. Чудовищные тени снова закачались и запрыгали по стенам. Артур с трудом встал и опасливо повертел головой по сторонам. Отвратительно чуждые силуэты, казалось, окружили его, в воздухе были густо замешаны непонятные запахи, забиравшиеся прямо в легкие, но не становившиеся от этого более понятными, а глухой нервирующий шум где-то внизу не давал Артуру собраться с мыслями.

— Как мы сюда попали? — спросил Артур, подрагивая.

— Застопили попутку, — ответил Форд.

— Прошу прощения, — сказал Артур, — Ты хочешь сказать мне, что мы подняли палец, и зеленое чудище с квадратными глазами высунуло голову и сказало «Привет, ребята, запрыгивайте быстрей, я вас подброшу до отворота на Бэйзингсток»?

— Ну, Палец в нашем случае — это электронное суб-Ф-ирное сигнальное устройство, отворот находится у Звезды Барнарда в шести световых годах отсюда, но в остальном все более или менее верно.

— А чудище с квадратными глазами?

— Оно действительно зеленое.

— Отлично, — сказал Артур, — и когда я попаду домой?

— Никогда, — ответил Форд Префект и нашел выключатель. — Прикрой глаза, — сказал он и включил свет.

Форд и сам несколько удивился.

— Боги, — проговорил Артур, — так вот как выглядит летающая тарелка изнутри!..

Простатик Вогон Джельц волочил свое безобразное зеленое тело по капитанскому мостику. Он всегда бывал смутно раздражен после уничтожения населенных планет. Ему хотелось, чтобы кто-нибудь пришел и сказал ему, что это было сделано неправильно, и тогда он наорал бы на него и почувствовал бы себя лучше. Джельц плюхнулся в свое кресло всей тяжестью в надежде, что оно сломается и даст-таки ему повод рассердиться, но кресло только издало жалобный скрип.

— Вон! — заревел Простатик на молодого вогона-рядового, который вошел на мостик. Рядовой тотчас же с облегчением исчез. Он был рад, что не ему придется доложить о сообщении, только что полученном на корабле. Сообщение было официальным, и в нем говорилось, что на правительственной научно-исследовательской базе на Дамогране только что был продемонстрирован общественности новый чудесный вид космических кораблей, которые отныне сделают все подпространственные скоростные шоссе ненужными.