Андрей Белянин - Свирепый ландграф

Что же такое подходящее я видел в американских боевиках про полицейских? По-моему, сначала дверь распахивают ударом ноги, а потом…

– Все арестованы! – Я заревел так, словно хотел изобразить милицейскую сирену. Присутствующие окаменели на несколько секунд – никогда не помешает, чтобы враги считали вас чуточку сумасшедшим. Для этого надо громко орать и совершать нелогичные поступки. Но главное – все делать быстро. Иначе опомнятся – и вам хана! У самого входа стояла бадья с рассолом, в ней мокли розги. Барон не успел даже пикнуть, как я одел ему ее на голову. Потом пнул жаровню с маслом, облив горящей жидкостью голые ноги гоблина с топором и тупыми глазами. Палач схватился было за нож, но я выхватил из красных углей раскаленные щипцы и ловко цапнул его свиное ухо. Камера наполнилась переливчатыми криками, воем и визгом. К деревянной скамье ремнями была привязана Луна. Я подобрал нож палача, через минуту мы уже бежали по коридорам. На шум и крики начала собираться стража. Еще немного, и весь замок будет похож на гнездо диких ос. Мы вжались спинами в какой-то уголок, мимо пробежали трусоватые монстры Зингельгофера. Последний, самый высокий, почему-то вернулся, долго вглядывался в плохо скрывавший нас сумрак, пока наконец не решился спросить:

– Это вы, милорд?

– Жан?

– Я, лорд Скиминок!

Мой оруженосец восторженно сжал меня в медвежьих объятиях.

– Уф, пусти, амбал, – все ребра переломаешь! Лучше бы жену так обнимал, глядишь, и она в твою сторону поласковее поглядела. Где Лия?

– Послала меня за вами, а сама решила пойти искать Раюмсдаля. Говорит, что хочет все ему высказать прямо в лицо.

– И ты ее отпустил?

– Ну, как вы могли подумать? Я ее запер в какой-то комнатке. Для ее же безопасности. Ой, это вы, леди Луна?!

– Здравствуйте, Бульдозер. – Наемница высунулась из-за моего плеча, протягивая руку трусливому рыцарю.

Жан галантно коснулся ее губами, поднял глаза и…

– Но вы же ранены!

– Что?! – Я повернулся к Луне и впервые внимательно оглядел ее. О Господи… Облегающий костюм был не изорван, а скорее исполосован, в длинных дырах были видны синяки, царапины и ссадины, до сих пор кровоточащие. Из уголка губ сбегала неровная струйка крови, левая скула почернела от тяжелого удара. Нервный розовый туман вновь стал заволакивать мое сознание…

– Нет, милорд! – вцепился в меня Бульдозер.

– Уйди с дороги, я хочу поговорить с бароном!

– Не надо, лорд Скиминок! – Наемница повисла у меня на спине. – Не сейчас! Я в порядке, мне и не так доставалось. С бароном должна разобраться я сама – это моя работа. Оставьте его мне, пожалуйста.

– Ладно. Пустите. Только ради вас. Но не лишайте меня возможности убить следующего негодяя, который попытается косо посмотреть на вашу прическу!

– Как скажете, милорд, – превозмогая боль, улыбнулась она.

– Теперь все за Лией, берем ее в охапку и двигаемся на поиски тронного зала. То, что мы ищем, – там!

– Но откуда вы узнали? – поразился Жан.

Люблю его за это, он всегда так искренне удивляется. Приятно чувствовать себя очень умным.

– Катариада сказала. Она же и вытащила меня из камеры.

– Это та самая богиня? – с непонятной напряженностью в голосе вступила Луна.

Так… Я хоть когда-нибудь научусь правильно разговаривать с женщинами?

На этот раз Лия повела себя крайне благоразумно. Вместо того чтобы в лучших традициях мелодрам закатить мужу скандал, она лишь кротко пообещала устроить ему сладкую жизнь чуть позже. В ее голубых глазах светилась такая простота и смирение, что Жан невольно сделал шаг назад. Девушки чмокнули друг друга в щечки. Лия поохала и поахала, разглядывая побитую Луну.

Комната, в которой мы находились, была небольшой кладовой для хозяйственного инвентаря. Мы кое-как расселись на ведрах, приспособили под спины веники со швабрами и быстро скорректировали план действий:

– Почему все убеждены, что мы пойдем в тронный зал?

– А как же, милорд! Его так охраняют! Уж наверняка именно там спрятаны Зубы!

– Лия, Зубы – это то, где мы в данный момент находимся! Ты искренне считаешь, что на троне в стеклянной витрине лежит вставная челюсть Ризенкампфа? Только в сказках Кощеи Бессмертные умирают от перелома иглы. Все слишком просто. Нам дают спокойно войти, погулять туда-сюда, попасть в плен, уйти из плена, освободить друг друга, встретиться и пойти за главным искомым в тронный зал. Кто-то очень хочет, чтобы мы туда пошли. Вспомните, какого бы размера ни был этот замок – в нем набиты толпы народа. При желании они могли бы перекрыть все коридоры, ходы и переходы, переловить нас как цыплят в течение получаса.

– Вы исключаете элемент воинской удачи, – неуверенно вступил Бульдозер.

– Об этом я и толкую, мой недалекий друг. Нам СЛИШКОМ везет! Невозможно, феерически неправдоподобно! И все ради того, чтобы мы попали в тронный зал.

– Но ведь и Катариада советовала вам пройти туда, – вспомнила Луна.

– Было дело. Я же не отказываюсь, просто рассматриваю и другие возможности.

– Ну, если уж нас там так ждут, то, может быть, не стоит разочаровывать хозяев. Может быть, все же пойдем и покажем, а? – еще раз вякнула белобрысая догада.

– Да, стратег. Я ведь и вправду как разойдусь – туши свет, бросай гранату! Полетят клочки по закоулочкам! Ни своих, ни чужих не различаю, лучше падайте головой в угол, затыкайте уши и не шевелитесь…

– Зачем вы так, лорд Скиминок? – с мягким укором остановила меня наемница. – Мы же не спорим с вами. У нас просто нет должного опыта по захвату замков.

– Ага, а у меня есть!

– Мы так и знали! – дружно заулыбались все.

Я прикусил язык, боясь выдать что-нибудь лаконичное по существу, но не для дамских ушей. Да и Жан периодически краснеет от моих выражений… Я прикрыл глаза и попытался настроиться на небо с облаками.

– Все, все. Мне спокойно, мне хорошо… Все тихо. В полях ромашки, на деревьях птички, в пруду рыбки – всем хорошо! Я весь в нирване. Салам Аллаху, привет Будде, хари Кришне! Наступил покой и умиротворение… Какого черта вы тут сидите, идиоты?!

Все вскочили на ноги, вытянувшись по стойке «смирно».

– За мной! Первый, кто обнаружит металлический провод, получит медаль за отвагу.

– А что такое провод? – пискнула Лия.

– Такая длинная веревка с медной ниточкой внутри, – рыча, объяснил я. – Еще вопросы есть?

– Никак нет, милорд.

Порой мне трудно объяснить логичность собственных поступков. Знаю, что надо поступать, так и все. Зачем, почему, с какой целью, каков предполагаемый результат – разберемся по ходу дела. Помнится, у Ризенкампфа в Локхайме была целая лаборатория. Он даже хвастался наличием в своем роду магов, психологов и ученых. Если это имело место там, то как же должна быть оборудована база? Может, именно сейчас, когда мы гуськом крадемся по переходу, старушка Гнойленберг любуется на нас в десяток цветных телевизоров. Видеокамеры внутреннего слежения? Запросто! Я посмотрел на каменную горгулью, украшавшую потолок. Убежден, что видел таких уже не раз.