Леонид Каганов - Лена Сквоттер и парагон возмездия

Когда поезд подъехал к Лхасе, я могла немного перемещаться, но голова оставалась пустой и тяжелой и дико кружилась. Как я оказалась в гостинице и как вообще нашла ее — этого я не помню. Но когда пришла в себя, я лежала на кровати, а повсюду вокруг были разбросаны знакомые кислородные баллончики, частично пустые — видно, я накупила у проводницы целую кучу, а потом дышала всеми по очереди.

Так прошло несколько дней. Еду мне носила обслуга гостиницы, но есть я смогла только на третьи сутки. На четвертые — впервые вышла из номера. На пятый день нашла в Лхасе интернет-кафе — мой мобильник отказался выходить в интернет, и я его выключила. Интернетом здесь тоже заведовали почему-то китайцы с военной выправкой и глазами политруков. Но неприятнее было то, что интернет здесь ползал до отвращения медленно, а все русские и американские сайты не открывались. Несмотря на это, я все же выяснила, что город Лхаса находится на высоте 3600 метров, то есть на вполне серьезной горе. Поезд же проходил перевалы и по 5000 метров, что уже близко к высотам Эльбруса и Казбека. Высота Кайлаш больше, но половину пути к ней я уже проделала. Википедия утверждала, что на такой высоте горная болезнь вполне может проявляться, хотя мои симптомы, особенно такой силы, должны были начаться гораздо выше. Из этого следовал неутешительный вывод, что мой хрупкий организм меньше всех остальных предназначен для гор, и делать ему здесь абсолютно нечего, а уж о путешествии на вершину Кайлаш следует забыть.

Это придало сил — всегда бесит, когда окружающий мир начинает намекать, что тебе что-то запрещено, хочется делать назло. Назло миру я отправилась в местный ресторанчик и впервые за эти дни крепко пообедала. После чего назло миру отправилась налегке осматривать Лхасу.

По сравнению с Пекином, его толпами, авто и небоскребами, Лхаса казалась деревней. Это был даже не Елец в сравнении с Москвой и даже не какое-нибудь Лазаревское. Здесь царило ощущение не провинции и не захолустья, а тот особый дух природы, которого я никогда не замечала в мегаполисе. Пока ты живешь среди растяжек, промо, автомобилей и макдоналдсов, кажется, что это и есть центр Ойкумены, вокруг которой вертится та пестрая обочина жизни, состоящая из россыпи мелких Ultima Thule, что существуют лишь для того, чтобы о них изредка писал нам глянцевый National Geographic.

Когда ты попадаешь в Пекин, оказывается, что твоя Ойкумена не центр мира и не представляет интереса для всех тех миллиардов, тех, у кого есть Поднебесная со своим местным глянцем.

Но здесь, в Лхасе, я впервые поняла, что и московско-европейско-американская Ойкумена, и азиатская Поднебесная, и вообще весь этот автомобильно-рекламный глянец, по сути, не более чем островок плесени, распустившийся на вершине земного булыжника. И этому булыжнику совершенно наплевать на страсти и битвы внутри плесени, которая решила, что она теперь центральный смысл бытия лишь потому, что научилась где-то там, в своих плесневых кущах, повышать продажи.

Эти философские прозрения о тщетности цивилизации, начавшие меня посещать в Лхасе, никак не влияли на мое решение взобраться на Кайлаш. Напротив, я начинала подозревать, что именно там, помимо исполнения воли, мне откроется какой-то дополнительный смысл бытия. Но чисто технически мои philosophisch прозрения имели неприятную сторону: из них следовало, что найти вертолет здесь будет очень и очень трудно. Я пока не представляла, где найду его и как уговорю доставить меня на Кайлаш, хотя присутствие китайских патрулей говорило о том, что, несмотря на ослабевшее дыхание цивилизации, здесь есть по крайней мере военные базы и спасательные службы.

Горная болезнь отступала постепенно, и я давила ее как могла: поставила себе цель ходить каждый день пешком не менее шести часов. Я обошла все кафе для иностранцев в городе, побывала в местных дворцах, осмотрела все достопримечательности. Меня помнили во всех закусочных, где я питалась пельменями из мяса яков, мне приветливо улыбались все продавцы сувениров на рынке. Почувствовав, что окончательно освоилась в этом городе, я решила приступить к делам.

Но в этот день случилась неприятность: банкомат в местном банке не принял мою карточку. Это было странно, потому что я трижды уже пользовалась этим банкоматом за время своего пребывания в Лхасе, и все было нормально. Оставался второй банкомат в неком отеле в старой части города, но он тоже мою карточку выплюнул. Я вернулась в офис китайского банка и устроила там разборку. Мой английский понимали с трудом, а отвечать норовили на китайском и сообщить ничего не могли. Несмотря на местную дешевизну, наличных денег у меня оставалось на пару дней пребывания. Денег не было даже на обратный билет, если бы я согласилась капитулировать.

Вернувшись в свой отельчик, я наконец включила мобильник, о котором давно забыла, поняв, что с интернетом он теперь никак не связан. Интернета по-прежнему не было, а вот мобильная сеть имелась. Удивительно, за эти дни я никому так и не понадобилась. Отсутствие сообщений о пропущенных звонках я еще могла списать на причуды роуминга местной сети, но мне не пришло за это время ни одного SMS, кроме краткого «pozvoni» от Павлика. Оказалось, стоит на неделю выпасть из мира плесени растущих продаж, как она тоже тебя забывает. Сколько прошло времени с того корпоратива? Пару недель я оформляла визы, сутки была в Пекине… Ну, пусть неделя с учетом поезда в Лхасу, и еще неделю я торчу здесь. Месяц понадобился, чтобы Корпорация со всеми делами и партнерами забыла меня напрочь!

Я взяла смартфончик и позвонила Даше. У нас с ней состоялся короткий, но содержательный разговор.

— Дарья! — воскликнула я. — Это Илена! Я говорю из Тибета, я в Лхасе! Здесь потрясающе, и я уже почти добралась до нашей горы Кайлаш! Но у меня возникла проблема: почему-то заблокировалась кредитка, а мне позарез нужна наличность! Дарья, во-первых, вам следует…

— Спасибо за звонок, Илена Петровна, — перебила Даша с той характерной офисной приветливостью, которая придумана маркетологами, чтобы маскировать брезгливость. — Я полагаю, существует traditional алгоритм получения помощи в путешествиях через специальные учреждения, посольства и социальные службы. Полагаю, звонок вам туда будет дешевле, чем в Москву, и намного результативнее.

— Даша, ты охренела? — спросила я тихо. — Ты как со мной разговариваешь? Это я, Лена Сквоттер!

— What's the problem? — холодно осведомилась она, и я за тысячи миль почувствовала, как надменно изгибается выщипанная бровь на ее холеной мордочке.

— Дашка! — Я повысила голос. — Мне нужна помощь!!! Меня тут чуть не разобрали на органы! Я чуть не сдохла от горной болезни! Я почти у самого Кайлаша — пару дней езды на джипе! Но у меня заблокирована кредитка!