Павел Михненко - Затянувшийся арест

Не было печали!..

Меня, как преступника, отвели в технический модуль, где я под пристальным и все ещё осуждающим взглядом неугомонного старпома влез в скафандр.

Кстати, для этого мне пришлось раздеться до нижнего белья (опять эта чёртова инструкция, запрещающая надевать скафандр прямо на одежду). Как ни странно, но на полицейском крейсере нашлась и запасная лампа для габаритного фонаря. Старпом напутственно похлопал меня по наплечнику и почти втолкнул в переходную камеру.

Не сказать, что я впервые в жизни выходил в открытый космос. Конечно же нас учили этому в школе мусорщиков, да и потом мне пару раз приходилось выползать на корпус мусоровоза и тяжёлым молотком выбивать вечно застревающий штифт на люке погрузочной камеры. Но все эти выходы происходили на земной орбите, где совсем рядом — протяни руку и достанешь — родная планета подставляет тебе свой голубой бок. А чуть поодаль беззаботно крутятся гигантские колёса орбитальных станций да суетятся юркие корабли. Здесь же весь обзор занимал мертвенно-жёлтый диск Юпитера да за спиной болтался неуклюжий полицейский "холодильник"…

Корпус моего старенького мусоровоза слегка подрагивал, как живой. Видимо, дежурный, не тратя понапрасну времени, включил пневмосистему загрузки отходов. Интересно, а инструкция позволяет закачивать мусор в то время, когда на корпусе работают люди? Надо будет полистать её.

Я закрепился на левом борту и достал инструменты. В этот момент корабль тряхнуло сильнее обычного: наверное, пневмосистема крейсера втолкнула в чрево моего мусоровоза какой-то тяжёлый предмет. "Никак от старого дивана избавились", — ехидно подумал я.

К счастью, мне довольно быстро удалось поменять перегоревшую лампу, и уже через полчаса я без приключений вернулся на полицейский крейсер. Старпом Дафт встретил меня как героя… нет, скорее, — как блудного сына, страданиями искупившего свою вину и возвратившегося в родное гнездо. Мне даже показалось, что в его глазах блестят слёзы гордости и умиления… Не слушая безудержную болтовню старика, я быстро переоделся в свой форменный комбинезон, подхватил подаренный скафандр и нырнул в люк переходной камеры.

В кабине было тихо. Наконец-то! Датчик загрузки мусорного контейнера показывал девяносто процентов. Я запросил дежурного.

— Всё в порядке, мистер Акофф, больше у нас ничего нет. Счастливого пути! — вежливо ответил мне он.

Пожелав всем счастливого возвращения на родину, я отстыковался от летающего полицейского участка, помигал габаритными огнями и со вздохом облегчения направил свой мусоровоз к ближайшей базе…

Проснулся я, как и положено по распорядку, через шесть часов. Бросил взгляд на навигационную панель. Верный автопилот аккуратно вёл корабль заданным курсом. До встречи с базой оставалось не более двух часов. Я потянулся в кресле, расправил смявшуюся во время сна куртку, на кармане пригладил отстегнувшуюся липучку.

На кармане… В нём лежали все мои документы. Сейчас карман был пуст! Стараясь не поддаваться нахлынувшей досаде, я отстегнул ремни, поднялся над креслом и спокойно — да уж какое там спокойно! — один за другим ощупал все карманы. Потом сделал два глубоких вдоха и повторил процедуру, на этот раз тщательно ощупывая карманы изнутри.

Документов не было. Идентификационная карта-паспорт, чип-удостоверение, полётное задание и талоны на бесплатный обед в столовой…

Я растерянно огляделся по сторонам. Взгляд упёрся в скафандр, бесформенным ворохом запиханный за стеклянную дверцу подвесного шкафа. Тут я всё понял: документы выпали из кармана, когда я переодевался в этот чёртов скафандр или когда, стараясь не слушать надоедливого старпома, опрометью драпал с полицейского крейсера. Ясно было одно: все мои документы летели сейчас в сторону Земли-матушки под жизнерадостные возгласы просыпающихся полицейских. А я — не идентифицируемая, а значит, вроде бы и не существующая личность — летел в прямо противоположном направлении — к старой, насквозь пропахшей мусором базе переработки. И всё бы ничего, если бы не два десятка обременённых сознанием собственной значимости, отупевших от однообразной работы менеджеров, каждый из которых сочтёт за честь выдворить с базы не имеющего документов мусорщика вместе с его полицейским мусором.

Тут уж сомневаться не приходится. Я как-то уже побывал в подобной ситуации, забыв чип-удостоверение водителя мусоровоза. Дело едва не закончилось тюрьмой…

— И что мне теперь делать?! — воскликнул я.

Бортовой компьютер, неусыпно ожидающий от меня голосовых команд, пробубнил в ответ:

— Вопрос не конкретен. Просьба переформулировать.

Хорошо, что компьютер не реагирует на незнакомые ему слова. Иначе бы он просто сгорел от безуспешных попыток расшифровать те высокохудожественные идиомы, которые я во всё горло выкрикивал в течение последующих двадцати минут.

Немного успокоившись (аудиогимнастика всегда помогала мне в сходных обстоятельствах), я влез с ногами в пилотское кресло и попытался здраво порассуждать.

Выходило это у меня плохо, особенно в те моменты, когда я вспоминал укоризненный взгляд и седую бороду старпома Дафта.

— Без документов лететь на базу не имеет никакого смысла, — рассуждал я вслух.

— В лучшем случае пошлют куда подальше, а в худшем — могут и арестовать. Возвращаться с мусором домой нельзя. Стоит мне пересечь орбиту Марса, как маячок загрузки привлечёт к моему несчастному мусоровозу такую ватагу патрульных катеров, что в космосе тесно станет. Остаётся одно… — я горько усмехнулся своим мыслям, — сбросить мусор на каком-нибудь астероиде.

Сбросить мусор на астероиде! Для мусорщика, работника департамента космической экологии, сделать такое — всё равно, что воспитателя детского сада научить детей курить.

— Никогда! — гордо произнёс я. — Ведь есть же профессиональная этика!

После этих слов мне стало немного легче. Я сосредоточенно потёр переносицу и громко скомандовал:

— Компьютер! Карту пояса астероидов — на центральный экран!

Астероид был достаточно крупным, чтобы мой мусоровоз мог удобно разместиться на его каменной поверхности. Посадка прошла удачно. Я осторожно выглянул в иллюминатор, словно опасаясь быть замеченным каким-нибудь заплутавшим патрулём. Осмотрелся. Астероид как астероид. Разноцветные звёзды острыми колючками разбросаны по чёрному небу.

Да какое это, собственно, небо?..

— Вряд ли этому одинокому утёсу, дрейфующему в безбрежных просторах космоса, повредит десяток-другой тонн мусора, — произнёс я, подивившись невесть откуда взявшемуся художественному слогу.