Павел Миротворцев - Возвышение Хиспа

Эльфийка после моих слов удивлённо скосила глаза, а увидев, что уши действительно ведут себя более чем странно, подошла к зеркалу. Ушки быстро задвигались вверх-вниз, будто собираясь улететь. Увидев это безобразие, девушка, испуганно пискнув, прижала их руками и, к моему изумлению, стыдливо зарумянилась. Точь-в-точь как люди, которых ловят на чём-то очень и очень непристойном.

— Чего это ты так покраснела? — буквально впившись в неё взглядом, поинтересовался я.

— Можно, я не буду отвечать? — умоляюще произнесла Солина, всё так же прикрывая свои уши, которые, даже придавленные руками, продолжали трепыхаться.

— Тогда ответь, что происходит с твоими ушами?

— Не скажу, — ещё больше краснея, ответила эльфийка.

— Ты меня прямо-таки заинтриговала. Может, всё же скажешь?

Эльфийка стиснула зубы и упрямо помотала головой.

— Ясно. Картина Репина: «Партизан на допросе».

Поднявшись с пола, я, прищурившись, глянул на Солину. Безумно интересно, почему она не захотела отвечать на мой вопрос. Будто прочитав мои мысли, эльфийка опять упрямо помотала головой.

— Ладно, потом всё равно расскажешь, — махнул я на неё рукой и вышел из комнаты.

Вышел я стремительно, всё ещё заинтригованный поведением Солины, поэтому малость рассеянный, а тут Вард подвернулся. Я его едва не растоптал, хотя с ног всё же сбил.

— Ты чего тут бродишь? — поинтересовался я. — И чего такой хмурый? — Наш лорд действительно был какой-то мрачноватый. — Мы ведь наконец добрались до этого грёбаного города, тем более живыми. Задание выполнили. Мне кажется, есть повод радоваться, или нет?

Вард молча встал с пола, отряхнулся и угрюмо посмотрел на меня. Одет он был почти так же, как я. Только ещё была накидка поверх сорочки. Кстати, вспомнил о сорочке. Зайдя обратно в комнату с зеркалом, я взял из тут же протянутых Солининых рук свою сорочку, именуемую мною рубашкой. Всё-таки эльфийка была очень хозяйственной, а это не могло не радовать. Вновь выйдя в коридор, я махнул Варну рукой, приглашая за собой, и вернулся в свою комнату, на ходу надевая рубашку, а заодно задаваясь вопросом, почему в моих покоях нет зеркал. Завалившись на кровать, я с ожиданием уставился на замершего в дверях лорда. Солина же, проскользнув мимо Гротена, уселась на краешек кровати и тоже внимательно посмотрела на Варда.

— У нас проблемы, — хмуро сказал лорд, подходя к окну.

Дождь всё ещё не прекращался.

— Вай-вай! — всплеснул я руками. — Тоже мне, удивил.

— Большие проблемы, — попытался внести ясность Вард.

— С момента нашей встречи не помню, чтобы у меня были какие-нибудь ещё проблемы, кроме больших.

— Хуже, чем обычно, — поворачиваясь ко мне лицом и чуть ли не скрежеща зубами, произнёс лорд.

— М-м… — Я честно попытался представить проблемы хуже, чем у нас были, но фантазия позорно сбежала, глас же разума скромненько молчал.

— Что, никак? — спросил Вард, догадавшись, о чём я думаю.

— Нет, — даже помотал я головой в подтверждение своих слов.

— Если бы ты последние десять дней занимался чем-нибудь другим, кроме чтения, сна и тренировки, ты бы этот вопрос не задавал.

— Всё враньё, меня подставили! — убеждённо заявил я. — Ты лучше скажи о проблемах.

— Нас обвиняют в измене Императору.

— Круто! — искренне восхитился я. — Респект тому, кто придумал.

— Неужели тебе всё равно?! — изумлённо воскликнул Гротен.

— Честно? — спросил я, при этом показательно полируя ногти о свою рубашку.

— Да.

— Мне абсолютно параллельно, — подняв глаза на Варда, ответил я. — Пусть хоть утверждают, что изнасиловал этого Императора.

Вард на секунду потрясённо замер, осмысливая услышанное, после чего расплылся в идиотской улыбке.

— Фантазия рулит? — поинтересовался я.

— Ты знаешь, как выглядит Император? — вопросом на вопрос ответил Вард.

— Я? Откуда?!

— Ну, мало ли… кто тебя знает. В общем, маленький, толстенький и лысый.

— С изнасилованием я погорячился, — признался я. — Вот убийство — это да.

— Тебе бы спасибо сказали, — вставил своё слово лорд.

— Правда?

— Да. Там за императорский трон такая грызня идёт, страшно представить. Когда на престол сел нынешний император, он за собой оставил целую гору трупов из членов собственной семьи.

— Милый толстячок. Но, может, поговорим всё же о делах дней не так давно минувших и ещё не наступивших, а?

— Хорошо, — согласился Вард. — Во всём виноват наш общий знакомый, сэр Бонемар. Я ему нагрубил, ты ему не понравился («И неприличный жест показал», — мысленно добавил я), но в основном из-за Солины. Слишком она ему понравилась, вот он и решил избавиться от нас обоих, тогда Солина станет его. По крайней мере, он так рассуждает. Написав на нас донос, он постарался заверить его подписями баронов, виконтов и прочих, кто путешествовал вместе с нами. Правда, — тут Вард довольно усмехнулся, — подписались всего два человека. Если бы не личные долги, вряд ли бы и эти согласились.

— Это почему? — заинтересовался я.

— Я бы тоже не захотел ссориться с человеком, способным спокойно разговаривать с сотней эхербиусов, да ещё который получает в подарок кинжал самого предводителя. В тот день все уже мысленно себя похоронили, а тут такая радость. Нашёлся псих, сумевший договориться с легендарными эхербиусами. После этого случая к твоим близнецам и моим людям стали относиться с большим уважением и верить на слово. До этого они рассказывали о тебе такие небылицы, точнее, они рассказывали правду, но все думали, что это наглое враньё. Причём на этом поприще лидировали близнецы. В общем, народ попросту не верил. После же того случая почти все поверили во всё сказанное. Вот только если поначалу о тебе рассказывали только правду, в которую никто не верил, то, после того как все стали верить, истории начали придумывать. В итоге большинство просто не стало ставить свои подписи из-за страха перед тобой. И вообще страх сыграл нам на руку. Если бы не он, то и не знаю, что бы было.

— А что такое? — нахмурившись, посмотрел я на Варда.

— Просто для тебя сословное различие ничего не значит. Ты совершенно не следишь за своими словами и действиями. По всему выходит, что ты мой подчинённый, а на деле получается наоборот. Все видели, как ты распоряжаешься моими людьми, приказываешь мне и даже орёшь на меня, причём не стесняясь в выражениях. Представляешь, что думают остальные? Я ведь практически герцог, а тут какой-то тип, с виду вылезший из самой преисподней, приказывает мне с небрежностью Императора в общении с десятником.

— Признаю свою ошибку, — покаянно сказал я, правда, больше для виду. — Мне действительно глубоко плевать на эти сословные различия, мне главное сам человек, а не его титул.