Андрей Белянин - Ржавый меч царя Гороха

Ржавый меч Царя Гороха

ПРЕДИСЛОВИЕ

...Я долго сомневался, перед тем как взяться за эту рукопись.

Честно. Просто не знал, так ли уж обязательно надо рассказывать про каждое дело нашей лукошкинской опергруппы. Что-то было более ярким, что-то значительным, а что-то забывалось на сле­дующий же день. Да и у меня тоже далеко не всегда было время и желание всё подряд записывать. Многое на тот момент казалось слишком простым или обыденным, в общем, не самым важным. Хотя вот сейчас как-то само собой образовалась (Неболь­шая передышка. И тогда вдруг полезло из служеб­ного блокнота и постепенно написалось...

Сам я предпочёл бы молчать, потому что в той истории меня похоронили.

Но если вам интересно?

В общем, дело начиналось так...

Поздний вечер. В небе молодая луна со звёзда­ми. Тихое отделение милиции стольного города Лукошкина. Все дела закончены, стрельцы с пи­щалями на дежурстве, суматохи нет, служба охра­ны правопорядка идёт своим чередом, почему бы и не прерваться на сказку, как вы считаете?

Ну вот мы и прервались. Уже, кажется, часа на полтора...

- А Змей Горыныч тот собою дюже страшный был, - продолжала нагнетать бабка, сама распа­ляясь с каждым героическим эпизодом. - Весь в шкуре чёрной, в чешуе дамасской да ещё ить о трёх головах, гад! Одна - огнём палит, другая - ды­мом душит, третья - жгучим ядом во все стороны плюётся!

- Напалм, отравляющие газы и, положим, со­ляная кислота, - зевая, предположил я, но Мить­ка невежливо ткнул меня локтем в бок.

- Тьфу на вас, Никита Иванович! Не интерес­но - не слушайте, а врать не мешайте!

- Да кто врёт-то? - беззлобно фыркнула на нас Яга. - Чистую правду я говорю, предание древнее, ещё с языческих времён до нас дошедшее да в свет­лой памяти простонародной с честью сохранённое. Так сказывать ли дальше?

Я молча поднял обе руки, типа сдаюсь, продол­жайте развлекаться, делать всё равно нечего. Го­род спит, еремеевцы на посту, мне к царю с докла­дом аж после обеда - чего бы и не потрепаться на сон грядущий корпоративного духа ради? Тем бо­лее что рассказывала Баба-яга мастерски, куда там театральным актрисам, ей бы и сам Станислав­ский с первого слова поверил. Ну уж кричать «не верю!» точно бы не рискнул...

- И стал тут злой Змей всё войско добрых руси­чей губить нещадно! Кого огнём не спалит, того ды­мом задушит. Кого ядом не заплюёт, того когтями порвёт да и сожрёт без соли, без жалости! Воспечалилось тогда всё войско русское, замолил ось оно отцу Яриле Ясну Солнышку, да Хорсу на Семи вет­рах, да Перуну - Громовержцу небеснйму, и по вере их и выехал из-за леса сам Бова-королевич!

- Бова? Может, Вова? Ну там одну букву пере­путали, бывает же...

- Нет, Никитушка. Бова он и есть Бова! С уда­рением на последнюю букву.

- А почему королевич? У вас... То есть у нас тут, на Руси, отродясь королей не было, - подко­вырнул я, радуясь редкой возможности показать среднее образование. - Учёные говорят, что само слово «король» происходит от имени Карла Вели­кого. То есть как ни верти, а европейское это сло­во...

- Дык и наше «царь» греко-римского проис­хождения, - безмятежно отмахнулась бабка. - От ихнего слова «цезарь» произошло. У нас-то ра­нее никаких царей не было, тока князья.

- Что, однако, не меняет исторической сути филологического вопроса: почему «Бова» и почему «королевич»?

- Никита Иванович! Бабуля! Да тьфу уже на вас обоих! - взвыл бедный Митька, обиженной ко­локольней возвышаясь над столом. - Сказку лю­дям верните, а?!

- Да, да, прошу прощения, - первым пови­нился я. - Действительно, чем же там дело кончи­лось? Ну вот выехал из-за леса Бова и...?

Яга неспешно налила себе свежего чаю из само­вара, придвинула ватрушку, вспомнила про та­лию, отодвинула, плюнула, придвинула снова, от­кусила кусочек и храбро продолжила:

- Вот и вышел Бова-королевич супротив Змея Горыныча. Тот его огнём палил - не спалил! Ды­мом его душил - не задушил! Ядом в него плевал, да сам поперхнулся! А Бова-королевич выхватил из ножен меч-кладенец да как срубит Змею сред­нюю голову! Тут-то Горыныч поганый и опомнил­ся, крыльями замахал, так что небо закрыл, ветры пустил сильные...

- Воздух испортил, что ли? - не удержав­шись, хихикнул я.

- И на тех ветрах, - не обращая на меня вни­мания, неслась бабка, - до самых небес взлетел да в сторону гор далёких афганских отправился. Молва людская за то Бове-королевичу по сей день славу поёт. А Змей поганый о двух головах, гово­рят, и доселе в глубоких пещерах Гиндукуша пря­чется, время выжидает, месть тайную в сердце чёрном лелеет...

- Ух ты, страшно-то как, - с восхищением по­тянулся наш младший сотрудник. - А что ж те­перь будет-то? Коли Бовы-королевича нет, Змей Горыныч и до нас прилететь может?

- Не прилетит, Митенька, забоится. Меч-кла­денец-то у царя нашего Гороха в тайных подвалах

заперт. А в нужный час возьмёт его надёжа-госу­дарь да и прогонит самолично Змея бесчинного!

- Вы серьёзно, бабуль? - зевнул я.

- Про меч-то? А то! - поднялась Яга, убирая со стола. - Люди говорят, есть он. Сама-то не видела, а коли тебе невтерпёж, так завтра сам у царя и спроси.

Мы спровадили сонного Митьку на его лежак в сени, я помог бабке прибраться, спать всё ещё не хотелось. Прошлое громкое дело о заговоре Чёрной Мессы отняло так много сил, что к своим скром­ным записям я вернулся не скоро.

Да, собственно, и причины-то особой возвращаться не было. Для себя пишу, рассчитывать на пуб­ликацию бестселлера во времена царя Гороха не приходилось, хоть ты растрижды гений вроде До­стоевского или Льва Толстого. Типографий раз-два и обчёлся, все при монастырях. Они церковные книги печатают, а чтоб детективчик для народа, так это извини-подвинься, ни боже мой! Грех со­домский, искушение диавольское! Пусть люди лучше Святое Писание читают, житиями святых просвещаются или уж совсем простенькие ярма­рочные лубки на стену в избе вешают. А что? Зато душеспасительная и проверенная временем лите­ратура...

Я даже как-то с думным дьяком Груздевым на эту тему консультировался. Ну, в смысле на пред­мет создания местного частного книгопечатания. Я пишу, он издаёт, а реализуем в ларьке у нас при отделении. Дело выгодное, кто хочет пятнадцать суток скостить, всегда книжку купит, правда же? Но даже жадный дьяк упёрся - без разрешения Святого Синода никак нельзя-с! Ну и в пень бы их всех (кроме отца Кондрата), а я писал свои служеб­ные заметки и буду...

Да, забыл. Позвольте представиться. Ивашов Никита Иванович, младший лейтенант милиции из Москвы. Волей хихикающего рока переброшен сюда, в сказочную Русь времён царя Гороха. Увы, никакими волшебными талантами или предмета­ми награждён не был, поэтому страдал недолго и устроился на службу в первое и единственное ми­лицейское отделение стольного города Лукошкина, которое сам же и организовал, получив чин сы­скного воеводы. Поселён в тихом (это прошлое!) те­реме Бабы-яги, недалеко от Базарной площади.