Дмитрий Лазарев - Арфист [litres]

Непривычно пустынная Университетская набережная, мрачно застывшие каменные сфинксы слева, самодовольно вздернувший нос Доменико Трезини на бронзовом постаменте справа… и мост, Благовещенский мост впереди. Добежал, успел… Теперь последнее усилие – надо добраться до середины реки. Переоценил я свою физическую форму, переоценил. Меньше двух километров пробежал, а почти сдох. Хотя на такие дистанции надо все же медленнее бегать. Легкие горели, икры прозрачно намекали, что их уже вот-вот сведет судорогой. Потерпите, родные, совсем недолго осталось!

Вот и середина реки. Я остановился, тяжело опираясь о перила и едва язык не вывалив, как собака на жаре. Дыхание приходило в норму медленно, сердце колотилось как бешеное, а преследователи… Где же преследователи? Неужто так сильно отстали? Ага, щаз! Снова послышалось их звучание , и из багрового облака, показавшегося на набережной, возникли люди. Сразу все. Ребушки-воробушки! Десятка полтора, не меньше. Похоже, весь состав Свода. Вот и ответ на вопрос, смогут ли они срезать через второй слой. Смогли. Дождались, когда я окажусь на последнем издыхании, и провернули этот трюк, зная, что теперь я уже никуда не денусь. Правда, я и не собирался – хватит бегать…

Интересно, о чем они там думают, глядя, как я застыл на мосту, ожидая их приближения? Что я больше не могу бежать? По звучанию не очень понятно: интеграция-то никуда не делась, звучат они в унисон, большим оркестром. Кое-какие обрывки индивидуальных мелодий я слышу, но они, скорее, говорят о мрачной сосредоточенности и готовности порвать меня, как Тузик грелку… И порвут, если у меня не получится провернуть мой трюк…

На Изнанке все неподвижно и мертво. Здесь нет ветра, почти не движется вода, нет звучания города. Все так, но именно здесь, на Неве, дела обстоят чуть-чуть иначе. Эта река слишком мощна, чтобы остановиться полностью. Вода движется, хотя порой это трудно уловить глазом. И поэтому именно здесь есть шанс преодолеть изнаночный закон тишины и затащить сюда звучание Питера. Но не просто затащить, а попытаться сыграть на его струнах, а это будет означать ни много ни мало изменение реальности. Кто-то может сказать, что это слишком самонадеянно, но я верил в успех. Тем более для моего плана необязательно преуспеть полностью. Хватит и уверенной, внятной попытки… Ну же, идите сюда, сволочи!

Они словно послушались – двинулись на меня почти строем. Пора. Еще чуть-чуть – и они ка-а-ак врежут! А я потянулся к физической реальности. Не так, как если бы хотел туда перейти, а так, как делаю, желая заглянуть на другую сторону сознанием. Только чаще все происходит наоборот – из обычного мира на Изнанку. И я заглянул, слегка отдернув полог, только чтобы услышать мощную симфонию Питера. Услышать и взяться за его струны с намерением именно сыграть, изменить локальный кусок реальности так, чтобы в ней не было места этому гнусному Своду.

Организм отозвался резкой головной болью. Может быть, я словил отдачу от попытки действовать на запредельном для меня уровне. А может, это уже и Свод за меня взялся… Но нет, Свод ни при чем. Я про – должал видеть надвигающиеся темные фигуры его адептов и слышать звучание серых струн страха. Они чувствовали, что происходит нечто грандиозное, но не понимали, что именно и чем это им грозит. Но что грозит, видимо, чуяли. Иначе чего бы им бояться? Чего медлить? А медлят ведь, не наносят удар. Пристукнули бы меня, и вся недолга. Ну сколько бы я против их объединенного натиска продержался? Секунд двадцать?

Ладно, в пень их: чего они там думают да боятся – это их проблемы, а мое дело – струны. Если честно, я не думал, что у меня хоть что-то получится. Ведь замахнулся я тут не то что на Вильяма нашего Шекспира, а гораздо круче. Причем с Изнанки. Как же тяжко мне пришлось! Каждое касание струн города отзывалось сильной болью и вибрацией всего организма, но мелодия-то менялась! Слабо, едва уловимо, но звучание делалось иным! Адептов же Свода начало корежить. Я понял это и по сбоям в звучании струн энергетики, и по вибрации струн психосилы, струн здоровья и чувств. А их темно-серые струны страха и вовсе выдавали уже почти истеричный надрыв. Я удвоил усилия, несмотря на то, что от боли у меня уже мутилось в глазах. Возможно ли, что не понадобится никакое трюкачество, а проблема решится вот так, в лоб?

Ага, размечтался! Сначала не выдержали адепты Свода. Таки нанесли удар. Неподготовленный, наспех, почти в панике. Наверное, только поэтому я его и пережил. Меня швырнуло на перила моста, а на губах я ощутил соленый вкус собственной крови. И тут произошло то, второе, на что я надеялся… Ощущение жути проморозило мне весь позвоночник. Приманил-таки…

Я обернулся. Чудовищная туша мега-паука вылезала на Благовещенский мост с Английской набережной. Естественно, на такое эта тварь не могла не отреагировать. Мгновенное замирание. Все три стороны увидели друг друга. Кто-то в шоке и ужасе, кто-то приятно удивлен внезапно подвалившему обеду. И только полумертвый я совершенно не удивлен. Полумертвому мне пора: мавр сделал свое дело, мавр может уходить. Уже перевалившись через перила и летя навстречу темной воде изнаночной Невы, я увидел, как паук ринулся на адептов Свода, почувствовал их безнадежную попытку энергетического удара по этой твари и аккорды отчаяния, выдаваемые их душами. Успел даже позлорадствовать, прежде чем ударился о воду.

К счастью, июнь выдался теплым, а то, выбравшись из реки на Университетскую набережную и шагая до дома, я бы до кучи ко всем остальным головнякам заработал неслабую простуду. А так только периодически ловил удивленные, сочувствующие, насмешливые и презрительные взгляды прохожих. Но это ничего, от взглядов еще никто не умирал. В отличие от когтей мега-паука, энергетических ударов двоедушников и адептов Свода. Я выжил в обстоятельствах, в которых шансов отправиться на тот свет было куда больше, и теперь, смертельно уставший, плелся домой. Теперь нужно переодеться и занырнуть ненадолго на Изнанку, чтобы купировать очередной приступ моей проклятой болячки. Только сидеть там придется предельно тихо, желательно неподвижно и заглушив свое звучание , так как взбаламутил я там все основательно. Правда, на сей раз, для разнообразия, одержал локальную победу. Кстати, интересно, Станислав поверит мне на слово, что Свода больше нет? С доказательствами-то у меня швах. Хоть бы поверил! Мне прямо кровь из носу нужен целитель! Кстати, о крови из носу: она так и не унималась, и мне постоянно приходилось промокать ее платком, отчего он приобрел довольно-таки жуткий вид.

Когда я поднялся на свою лестничную площадку, почти нос к носу столкнулся со своей соседкой Мариной, симпатичной полноватой брюнеткой лет тридцати с хвостиком, недавно разведенной. При каждой встрече она бросала на меня легко считываемые взгляды. А струны ее были еще откровеннее, причем намного. Особенно фиолетовая струна желаний. Не разучись я краснеть, каждый раз рдел бы, ровно маков цвет. Но на сей раз она среагировала на меня иначе. Белая струна дала петуха в тональности сильного удивления, а рот стал похож на букву «О». И немудрено – выглядел я, мягко говоря, оригинально.