Иэн Бэнкс - Алгебраист [litres]

(Еще один черный меркаторийский корабль, еще один серебристый дредноут, разнесенный на мелкие кусочки, и, соответственно, еще один расцветший ядерный цветок. Еще пара дредноутов сотряслась от первого прикосновения фиолетового луча, сверкнувшего с высоты.)

А на противоположном экране, направленном вниз, в широкую чашу бездвижной сердцевины шторма, из застойных газов штормового основания появился громадный темный, отливающий красным шар, который тащил за собой огромный газовый хвост и напоминал до нелепости целеустремленную шаровую молнию. Он имел несколько километров в диаметре и был исполосован бороздками наподобие миниатюрного газового гиганта, отчего Фассин на одно безумное мгновение подумал, что вот он, дворец иерхонта Ормиллы, медленно и ровно поднимающийся сюда, чтобы поучаствовать в драке.

Мятые обломки сбитого, дымящегося корабля Меркатории, падавшие на этот призрак, словно подчеркивали громадность сферы, – казалось, они летят где-то позади поднимающегося шара, и стало ясно, что в поперечнике он достигает трех-четырех километров.

Но сбитый корабль пролетел спереди и заставил пересмотреть эту цифру до шести-восьми.

Два тонких, как нить, желто-белых луча внезапно достигли громадного шара и, похоже, вонзились в него, но без всякого результата. Сверху по шару ударил фиолетовый луч, который разошелся по поверхности, как бы пытаясь, измерив окружность, определить ее диаметр – семь или восемь километров, – а потом стал сужаться.

По гигантскому шару рассыпались черные точки.

«Дзунда» сотрясалась опять и опять, встречая своим корпусом новые ударные волны. Фассин смотрел, как поднимается громадная сфера, насельники вокруг толкали и толкали его, и он в конце концов потерял Валсеира.

Верхнюю полусферу огромного шара испещрили, по видимости в беспорядке, около полусотни черных пятнышек. Одно из них появилось в центре быстро сужающегося, фокусирующегося фиолетового луча. Когда яркость луча стала невыносимой и глаз уже не видел черное пятнышко в его центре, оно словно запульсировало и стало расползаться. Потом луч исчез, и в это же время каждое пятнышко внезапно стало основанием для тонкого столбика чистого белого света. Лучи исчезли мигом, чуть ли не сразу же после своего появления, и остался только их образ, выжженный в каждом незащищенном глазу и недостаточно аттенюированных камерах.

Тишина – правда, «Дзунду» сотряс еще один бешеный удар, отчего все трибуны заскрипели и задрожали. Погасло еще несколько экранов. Громкая утешающая музыка смолкла. На двух оставшихся экранах недалеко от «Дзунды» были видны темные корабли – целая эскадрилья, целая стая: бо́льшая часть корпуса каждого из них догорала, становясь добычей ветра, нетронутыми оставались только длинные иглообразные носы и хвосты со стабилизаторами, которые падали, как метеоры, волоча за собой в глубины шторма тонкий дымный след.

На ближайшем экране было видно, как камера рыщет по небу в поисках хоть одного целого корабля Меркатории, но находит только новые и новые дымы, новые облачка пепла, уже уносимые ветром.

На другом экране показывали картинку с камеры, уставившейся в небо: какое-то желтое сияние угасало и исчезало по мере охлаждения, поначалу оставаясь неподвижным относительно местности внизу, а затем начав смещаться к востоку.

Огромная сфера по-прежнему поднималась, хотя теперь, по мере приближения к зрительскому флоту, все медленнее. Оставшиеся дюжины две отполированных, как зеркало, дредноутов снижали скорость и наконец остановились по одну сторону от искалеченных и разбросанных повсюду кораблей.

Восторженный рев по случаю полной (и неожиданной) победы быстро набирал силу в глотке каждого насельника по всей длине трибун, постепенно переходя в лязгающую, грохочущую какофонию головоломных, мыслеубойных звуков.

Потом ряд сокрушительных, циклопических ударных волн потряс «Дзунду» – так порывы ветра полощут флаг. В потоке шума – словно разразилась аплодисментами банда титанов – утонул восторженный гомон насельников.

Все экраны потемнели. Дирижаблер накренился еще раз, а потом стал падать. Те насельники, которые еще не направились быстрехонько к выходу, немедленно сделали это. Соседи Фассина повлекли его за собой – вверх по трубе, к которой он и стремился с самого начала, потом наружу, сквозь широкую воронку выхода, на обзорную галерею, а оттуда, через сильно растрескавшуюся алмазную крышу, – в побитые и помятые наскеронские небеса.

– Хотите сказать, что ваши, мать их, сказочки о тайных кораблях и гипероружии на самом деле правда? – спросил Фассин.

– Судя по всему, – сказал Айсул, оглянувшись, – так оно и есть.

Они находились где-то внутри «Изавта» – громадного сферического корабля, который за полсекунды уничтожил почти весь флот Меркатории (включая командный пункт орбитального базирования, а также тяжелую платформу стратегической поддержки). Название «Изавт» носил Планетарный протектор (Отрицаемый), о котором ни Фассин, ни кто-либо еще, спасенный с уничтоженных и покалеченных кораблей зрительского флота, и слыхом не слыхивал. Это, как указал Айсул, был, в общем-то, неопровержимо убедительный подвид отрицаемости.

Конечно, ходили слухи и мифы о секретном военном потенциале насельников. Говорили, что недальновидно и глупо ввязываться в драку с таким древним и широко распространенным видом, существовавшим с незапамятных времен, но (поскольку источником этих слухов, мифов и пересудов, казалось, были сами насельники), как правило, никто не воспринимал слухи всерьез. Насельники столь часто, напыжившись и надувшись, рассказывали о том, какие они замечательные и блестящие (и в то же время казались со стороны такими самовлюбленными, такими эгоистичными и безразличными по отношению к своим родственникам на других планетах, такими чужими по отношению не только к остальной цивилизованной галактике, но и к собственной бесчисленной диаспоре), что неизбежно заслужили себе репутацию тщеславных фантазеров, а все их хвастливые россказни о победоносных кораблях и могущественном оружии воспринимались в лучшем случае как фольклор, воспоминания о былом, давно утраченном величии, ныне сменившемся полным упадком.

Даже теперь, собственными глазами (или, по крайней мере, посредством сенсоров своего маленького газолета) увидев результаты вмешательства «Изавта», Фассин не до конца поверил в то, чему был свидетелем.

– Да, довольно необычно чувствуешь себя здесь, – сказал Валсеир, оглядывая сферическое помещение, куда препроводили его, Айсула и Фассина.

Несмотря на царившую в газовой атмосфере сумятицу и толкотню спасшихся с «Дзунды» пассажиров, они довольно быстро нашли друг друга. Стреловидный аппарат Фассина, хотя по размерам был меньше окружавших его насельников, по своей форме настолько отличался от них, что Валсеир и Айсул без труда его обнаружили и тут же направились к нему.