Иэн Бэнкс - Алгебраист [litres]

– Рад вас видеть, Сетстиин, – сказал Фассин. – Очень приятно познакомиться с вами, – сказал он старому насельнику.

Друнисин был, безусловно, самым старым и старшим по своему положению из насельников, с которыми доводилось встречаться Фассину. Любой насельник (конечно, сначала ему нужно было пережить опасности детства) проходил поэтапно через юность, молодость и зрелость, чтобы потом перейти к таким стадиям, как расцвет, переход и мудрость, но целью их (судьбой, если только они доживали до этих лет) было достичь этапа Детства, положения, в котором им было позволено абсолютно все, – абсолютный зенит насельнического существования. Друнисин как раз и достиг этапа, непосредственно предшествующего этой кульминации: чосп – преддитя. Не было почти никаких сомнений в том, что Друнисину перевалило за два миллиарда лет.

– Меня зовут Сетстиин, – сказал другой насельник, останавливаясь почти в центре сферического помещения вместе с мудрецом и оглядываясь на других. – Я друг присутствующего здесь наблюдателя Таака. Надеюсь, вы успели прийти в себя и/или отдохнули. Дело в том, что нам нужно поговорить.

Сошлись на том, что говорить они в состоянии. Сетстиин махнул, из кольца вокруг люка в потолке, который затем закрылся, спустились сиденья в виде шезлонгов, и присутствующие расселись.

– Смотритель Таак, – сказал древний насельник, – мы должны быть уверены, что все записи только что закончившегося сражения, сохраненные в памяти занимаемого вами маленького аппарата, будут стерты.

– Понимаю, – сказал Фассин.

Он подумал об этом (Отрицаемом), просмотрел все записи сражения в центре шторма и полностью их стер. Потом просмотрел бо́льшую часть того, что записал раньше, и избавился от этих записей тоже.

– Стерто, – сообщил он.

– Мы должны проверить, – сказал ему Сетстиин извиняющимся тоном.

– Пожалуйста. Насколько я понимаю, мы не должны говорить о том, что здесь случилось. Или об этом корабле.

– Можете говорить что хотите, молодой господин, – сказал ему Друнисин. – Нас заботят только документальные свидетельства.

– Все уцелевшие ненасельнические системы наблюдения вокруг Наскерона удалены, – сказал Сетстиин, обращаясь к Фассину. – Все корабли – нарушители границы, находившиеся в зоне, из которой можно было видеть происходившее, уже уничтожены. Остатки флота Меркатории преследуются и ликвидируются.

– Их травят как собак, наблюдатель Таак. – Друнисин, глядя прямо на него, употребил инглийское слово. – Загоняют. Их системы блокируются, связь глушится, их судьба предрешена – все для того, чтобы никакие прямые сведения об этом корабле и его возможностях, пусть и собранные через вторые руки, никуда не просочились. Должен добавить, что рассматривался и такой вариант, как ваша полная аннигиляция.

– Я благодарен, что для меня сделали исключение. И что, ни одному кораблю, который находился над Наскероном, не позволили спастись?

– Ни одному, – сказал древний насельник.

– Те, кто начинает войны, должны быть готовы к последствиям, – нравоучительно прогремел Айсул.

– А что потом? – спросил Фассин.

– Прошу вас, уточните.

– Это что – начало войны с Меркаторией или по крайней мере с той ее частью, что представлена Юлюбисом?

– Я так не думаю, – сказал Друнисин таким голосом, будто прежде ему эта мысль даже не приходила в голову. – Если только они не предпримут еще одну попытку вторжения. Как вы думаете, Фассин Таак, они ее предпримут?

Фассина одолевали дурные предчувствия: поскольку насельники неисправимо пренебрежительно относились к разведке, сказанное им вполне может стать единственной информацией по насущному для насельников вопросу – только с этой информацией они будут работать, только на ее основе принимать решения.

– По-моему, нет. Я полагаю, они ужаснутся, оценив размеры сегодняшних потерь, и дважды подумают, рисковать ли еще раз своим флотом в свете грозящего им вторжения. Если же вторжение не удастся или система будет в конечном счете освобождена, то, возможно, будет предпринята попытка выяснить, что случилось, и нет сомнений – некоторые будут настаивать на возмездии в той или иной форме. Хотя, если говорить кратко, по тому немногому, что я знаю об Отъединении Эпифания-пять, нельзя исключать, что они тоже, так сказать, нарушат границы. – Он посмотрел на Друнисина и Сетстиина, которые не проронили ни слова. – Впрочем, я не сомневаюсь, вы готовы их встретить. – Снова молчание. – Я даже могу предположить, что меркаторийские власти системы Юлюбиса, узнав о случившемся здесь и поняв, что вы не рассматриваете это как начало войны, даже могут предложить вам союз против Отъединения Эпифания-пять.

– Зачем нам это нужно? – равнодушным тоном спросил Друнисин.

День был такой долгий и трудный, что у Фассина просто не было сил начинать объяснения. С другой стороны, вопрос, заданный таким старым и опытным существом, как Друнисин, все равно, вероятно, был риторическим.

– Забудем об этом, – сказал Фассин. – Действуйте так, будто ничего не случилось. Свяжитесь с Глантином и сделайте несколько полезных предложений относительно восстановления Совместного комплекса наблюдателей.

– Мы так или иначе собирались это сделать, – сказал Сетстиин довольным голосом.

Фассин в ответ отправил сигнал улыбки. Он все еще ломал голову над тем, что такое этот громадный истребитель флотов в мгновение ока. Кто создал эту колоссальную машину? Какого рода неизвестные ранее общественные структуры и циклопические производственные мощности цивилизации насельников могли создать нечто столь устрашающее? Был ли этот корабль единственным? Имелось ли что-то подобное вне Наскерона? Скорби небесные, может быть, их целый флот? Не означало ли это, что все насельнические заявления о секретных кораблях и гипероружии – правда? Могли ли наскеронские насельники при желании просто смести Отъединение Э-5 и спасти Юлюбис от вторжения? Или помериться силами с Меркаторией, если их разозлить? Не означает ли это, что теперь насельнический список становится реальностью, что речь не идет о чудовищной трате времени или просто о шутке? Как бы ему хотелось перед этой встречей поговорить с Сетстиином тет-а-тет, выяснить, что произошло после их недавнего разговора. Так или иначе, ему при малейшей возможности придется задать некоторые из этих вопросов.

– Таким образом, – сказал Друнисин, – мы подходим к вопросу, почему Отъединение и Юлюбисская Меркатория решили, что имеет смысл попытаться попасть на Наскерон таким вот образом и такими силами. Есть какие-нибудь мысли на этот счет? У кого-нибудь? – Древний насельник оглядел всех присутствующих.

– Я думаю, это может иметь отношение ко мне, – признался Фассин.