Ольга Гусейнова - Пепел на ветру [litres]

– Михалыч, а может, парень этот и есть бандит, а те были приличные люди?

– Ага-ага, и сам себя до котлетного состояния избил и зубы выбил… о косяк, наверное…

– Ну-у, а может…

– Все может, Кир, но чутью Семена я верю. Он неприятности нутром чует, так вот парнишка тот сказал, банда образовалась из полиморфов и магов-отщепенцев. Там, говорит, в основном кошаки, которые в тюрьме выжили, собрались, а маги у них на подхвате… пока пятнадцать всего, но грязь, она всегда свою лужу найдет…

– Так, и что теперь, сидеть безвылазно…

– Нет! Но Кира, ты женщина, с тобой разговор другой будет, поэтому нужно быть осторожней… И за оружием надо бы сгонять по-быстрому, оно нам не помешает… всем. Теперь, Кирочка, за каждую мелочевку, помогающую выжить, убивать будут…

– Ты правда думаешь, что добро умерло… вместе со всеми?

– Нет, девонька, просто старый я уже и много пожил на этом свете. Знаю я, как бывает, когда присмотра нет над народом, когда тюрьма не светит и твори что хочешь. А у тебя дочь растет, тебе и о ней думать надо… Полиморфы – звери, Кира, как ни говори, но их звериная натура верх всегда брала, берет и будет брать. Их общество облагораживало, а сейчас дикие времена настали, и выживают сильнейшие, как могут или умеют. Эх, жаль, ты не при мужике, а одиночкой всё ходишь… пусть земля ему будет пухом, Сава твой хоть и умный, но слабый был… Найти бы тебе…

– Михалыч, я в деда пошла, слишком многое от него взяла и звериное тоже… Бабуля сказала, как своего встречу, сразу пойму, и уже неважно будет, сильный он или слабый, станет единственным.

– Так ты ж второго лица не имеешь…

– Нет! Но кровь деда-полиморфа, да еще и волка, слишком сильна, а может, бабушка моя так сильно любила его. Но моя мама обращалась и отца до безумия любила, и он ее тоже. Ведь не зря же маги западают на женщин-полиморфов, правда, жениться и семью заводить не спешат, но мой отец сильно любил маму и ради нее на все был готов.

– Так ты, стало быть, истинную любовь все ждешь?

– Ну, не знаю, насколько она истинная, но любовь, как говорила моя бабка, – святое.

– Тогда понятно, почему твой Сава так бесился, что до мордобоя дело дошло…

– Все это в прошлом, Михалыч, сейчас о другом думать надо. Когда на базу рванем?

– А что рассусоливать? Завтра с мужиками и рванем.

– А я?

– А ты одна поработаешь или вон ребятню припряги, пусть учатся хлеб добывать… А еще лошадку себе возьми смирную, а то ты все силы на накопитель для своего «кешара» тратишь, а так по полям на лошадке проскакала, и все хорошо…

– А если стая голодная, и как ту корову?..

– А ружье тебе на что? Или ты тоже рогами отбиваться думаешь?

– Да пока не нарастила, поди?

Во дворе нас уже Лиза ждала с Федором, подбежала и бросилась на шею. На час-другой я еще решалась ее оставлять. У меня действительно не дом, а крепость, поэтому чужой сюда никак не попадет, но все равно переживаю за нее.

Довольно осмотрела свое хозяйство, соседний двор с бывшим домом Савы, а теперь моим. Большая часть подсобных помещений забита необходимым: мукой, сахаром, крупами, пряностями, промышленными товарами – от иголок до лампочек. Производить их больше некому, и теперь эти вещи сверхнеобходимы и важны.

– А все же молодцы вы, о солнечных батареях подумали, а то мне в темноте по вечерам сидеть не больно весело…

– Это опять же Сава подумал, поэтому у нас свет горит, правда экономно, но все же… На отопление хватать будет зимой, а готовить я на печке буду, я проверила, все получается. И даже иногда стиральную машинку могу включать, ну чтобы не постоянно руками… Надеюсь, этих батарей надолго хватит… Может, вам всем в городе поискать да установить и себе?

– Надо подумать…

На следующий день мы с подростками ковырялись на ферме, развозя комбикорм, воду, переделывая кучу неотложных дел. Уже к вечеру вернулись мужчины, все мрачные, непривычно злые и напуганные.

– Что случилось?

Семен и Дмитрий открыли двери трехтонника, демонстрируя мне кучу коробок с обычными пулями, магпистолеты с энергонакопителями, ружья и даже старые двустволки для охоты на крупного зверя. Михалыч присел на табурет рядом, почесывая шелушащуюся сероватую кожу.

Я не выдержала и громко повторила вопрос.

– Так что случилось, мне скажет кто-нибудь?

– Пока грузились, приехали бандюки, они нас поначалу не видели. Ходили там как хозяева, шумели… – Михалыч устало махнул рукой, – мы по-тихому еще набрали оружия… вон, Семен даже РПГшки нашел. А потом нас засекли… еле ноги унесли, Кир. Честное слово, думал, либо поймают, либо подорвемся, мы там в одном месте по лесу чесали, по ухабам так прыгали, что… Короче, в город пока ни ногой. Неделю отсидимся, а там, может, все устаканится…

Семен вытащил продолговатый предмет и поднес мне со словами:

– Рация! Это на крайний случай. Мало нас совсем, да и живем далеко друг от друга… Попусту не болтай, а то мало ли кто услышит… чужой и недобрый. Так что, если уж совсем будем погибать, тогда и зовем на помощь.

Я поняла ход его мыслей: у него и других семьи, дети. Вступаться за кого-то им без надобности, да и опасно, тем более за чужих женщин, им бы своих родных уберечь во время беззакония. Магии в них практически нет, силы полиморфов тоже, даже мозговитостью хавшиков не обладают. Простые работящие мужики, которым детей своих поднимать и защищать нужно. Спасибо хоть за то, что и так многим мне помогают и пообещали в крайнем случае не бросить.

Михалыч прервал цепочку моих невеселых размышлений:

– Это хорошо, что наши дома за холмом, а перед ним все погоревшее да пустое, глядишь, чужаки дальше пожарищ-то не попрут. Если точно не знать, что здесь есть еще дома и агрокомплекс функционирует, то и ехать сюда без надобности.

Вот с этим утверждением мы все согласились и на него же понадеялись.

– Кира, ты коника выбрала?

Я кивнула вместо ответа.

– Меньше следов от колес – меньше вопросов. В город выезжаете осторожно, чтобы хвоста не было. Дальше по плану…

Обсудили состояние полей, окучивание картошки, содержание животных и еще кучу дел, а потом разошлись. Мы с Лизой и Федом домой добрались уже затемно.

1 июля

Пожары давно прекратились, улицы и дома умылись несколькими проливными дождями, но все равно на многих витринах, окнах или уже никому не нужных рекламных баннерах виднелись грязно-серые разводы от пепла.

Пустынные улицы с брошенными как попало автомобилями, все еще витающий неприятный запах, кричащий о царящей здесь смерти, и мелькающие одинокими фигурами нервные люди, которым не повезло выжить. Никто не стремился к общению и неожиданным встречам. Все предпочитали безопасное одиночество.

Мы бродили по центральному универсальному магазину города. К «кешару» я добавила прицеп и сейчас методично нагружала его необходимым. Набрала еще кучу вещей, белья, мыло и шампуня. Все, что попадалось под руку, мы с Лизой и Федом тащили к себе домой. В жизни все пригодится. А места в двух моих домах хватит. Зимнюю одежду, обувь, посуду и даже кое-что из мебели. Хотя за ней мы делали отдельные вылазки, очень редко, и если выезжали, то домой возвращались забитые до отказа.