Амброз Бирс - Фантастические басни

Индеец, изгнанный из плодородной долины Белым Поселенцем, сказал:

— После того, как ты ограбил меня, отняв у меня мою землю, мне ничего не остается, как пригласить тебя на танец войны.

— Я ничего не имею против твоего танца, — сказал Белый Поселенец, вставляя свежий патрон в свое ружье, — но если ты вздумаешь беспокоить меня и попытаешься заставить меня плясать под твою дудку, я сделаю из тебя совершенно покойного Индейца, оплакиваемого всеми, кто тебя знает и не знает. Ну-ка, вспомни, как ты получил эту землю?

Претензии Индейца были удовлетворены соломенной шляпой и оловянным рожком.

Ополченец, гневно нахмурившись, встал на углу улицы, и люди обходили его далеко вокруг, вспоминая при его виде об ужасах войны. Чтобы напугать их еще больше, он зашагал к ним, его сабля запуталась у него в ногах, и он упал на поле славы, а люди шли мимо и мимо и пели свои мирные песни.

Государственный Деятель, услышав, как Рабочие поют во время работы, и решив тоже стать счастливым, спросил, что принесло им счастье.

— Честность, — ответили Рабочие.

Государственный Деятель тоже пожелал стать честным, но тут же умер, разрываемый желаниями.

Дурак, которому кто-то сказал, что он великий человек, поверил этому и устроился Администратором на Передвижную Интердегенератскую Выставку Консервированных Идиотов. На первом же заседании Правления его ошибочно приняли за один из наиболее хорошо сохранившихся экспонатов и приказали рабочему поставить его на соответствующее место в витрине.

— Эх! — сказал он, когда его выводили. — И почему я не остался там, где покрой моего лба встречается так часто, что известен под названием Миролюбивый Откос?

Люди недовольные Демократическим Правительством, которое крало не больше, чем у них было, избрали Республиканское, которое не только крало все, что у них было, но и вымогало долговые обязательства, обеспеченные закладными на случай осуществления надежды на смерть.

Сенатор стал размышлять следующим образом: «На деньги, которые я получу за голос в пользу законопроекта о субсидиях кошачьим ранчо, я могу купить инструменты взломщика и открыть банк. Доходы с этого предприятия позволят мне приобрести длинную приземистую черную шхуну, поднять на ней пиратский флаг и заняться коммерцией в открытом море. Из прибылей от этого дела я смогу заплатить за президентское кресло, которое, при окладе 50.000 долларов в год, через четыре года даст мне…» — но вычисления заняли у него столько времени, что законопроект о субсидиях кошачьим ранчо прошел без его голоса, и он вынужден был вернуться к своим избирателям абсолютно честным человеком, терзаемым угрызениями чистой совести.

Один из двух писателей был блестящим, но ленивым, а другой — хотя и серым, но плодовитым, — словом, они стремились к. финишу с равными возможностями. Перед смертью первый стал признанным автором двух или трех книг поэтической фантастики и фантастической поэзии, изданных на семидесяти языках мира, в то время как второй удостоился чествования в Центральном Статистическом Управлении родной страны как составитель шестнадцатитомного справочника таблиц, описывающих щетину домашней свиньи.

Один город, пожелав приобрести участок под общественное строительство, добился ассигнований от правительства. Считая, что этой суммы окажется недостаточно для покупки участка и оплаты значительных процентов, Подрядчик попросил большую сумму, которая и была с готовностью обещана. Полагая, что фонтан не может иссякнуть, они просили все больше и больше, пока разозленное их назойливостью правительство не сказало, что будь оно совсем проклято, если оно даст им хоть что-нибудь, а потому, ничего не давши, оно было проклято еще больше.

Несколько Издателей уже долгое время занимались распространением в своих газетах важной информации и облагораживанием моральных принципов общества, когда Выдающийся Государственный Деятель, вытащив голову из места общего политического пользования и обращаясь к ним как к представителям одной профессии, сказал:

— Друзья мои, прошу вас, прекратите это занятие! Я знаю, вы неплохо на этом зарабатываете, но прикиньте, какой убыток вы терпите, нанося вред делу других!

В непролазной грязи на скользкой дорожке, слишком узкой для того, чтобы разойтись двоим, встретились Моральный Принцип и Материальный Интерес.

— А ну, ложись в грязь, ты, низкая тварь! — надменно сказал Моральный Принцип. — Мне придётся пройтись по тебе ногами.

Материальный Интерес молчал, выжидающе глядя ему в глаза и не двигаясь с места.

— Ну, в таком случае, — нерешительно сказал Моральный Принцип, — давай бросим жребий, кому из нас уйти с дороги.

Материальный интерес все так же выжидательно смотрел на него.

— Чтобы избежать столкновения интересов, — стыдливо сказал Моральный Принцип, — я лягу, а ты воспользуешься мной, — и он аккуратно лег в грязь.

Тут Материальный Интерес обрел дар речи.

— Ты для меня слишком ненадежная почва, — свысока заметил он, — и я принципиально привередлив к тому, что валяется у меня под ногами, — и он переступил через Моральный Принцип.

Мужчина, лежа на смертном одре, призвал к себе жену.

— Я собираюсь оставить тебя навсегда, — сказал он, — и мне хотелось бы получить последнее доказательство твоей любви. В моем столе лежит большая святая свеча, освященная Великим Первосвященником и обладающая бесконечным сверхъестественным влиянием. Ее зажигают только в горестные дни испытаний. Клянись, что ты никогда не выйдешь замуж, пока свеча не догорит до конца!

Женщина поклялась, и Мужчина умер. Во время похорон Женщина с горестным лицом преданно стояла у изголовья гроба и держала свечу зажженной до тех пор, пока та не догорела до самого конца.

При обсуждении вопроса о привилегиях в Палате Представителей поднялась Запятнанная Репутация и сказала:

— Господин Председатель, мне хотелось бы опровергнуть голословно возведенные на меня обвинения и показать, что пятна на мне — особые приметы того, кто является потомком Пятнистого Оленя и Солнца. Их происхождение связано не с какой-нибудь несчастной случайностью, но присуще существующей закономерности вещей и сущности божественного миропорядка!