Олег Никитин - Путешествия Никласа

Каким стану я в этой невиданной обстановке?

Но подумать над этим я не успел, потому что мы прибыли на место. Негэнтроп, ворча, принялся орудовать плазменным резаком, не так давно принадлежавшим его другу «Хаосу», а я занялся доводкой трех уже смонтированных генераторов вакуумных дыр. Их функция – переместить кусок породы по адресу, а по дороге сработает отдельно установленный (в самом центре камня) маршрутизатор. Он-то и впитает энергию квазара, перераспределит ее между отдельными молекулами породы и рассеет их по персональным адресам во Вселенной U2. Понятно, что эта схема удара по Лљвву не слишком надежна, но другой пока не проработано. Суть ее в том, чтобы перехватить мою взрывоопасную посылку в 10-мерном континууме, оперируя из U2 – в таком «разрезе» мой кусок скалы выглядел бы каплей некоего «желе», которую достаточно размазать по трем измерениям, как зеркальное вещество по пластинке лантана. Особенно видны выгоды такого подхода, если перемещать к унитам планеты (хвала Циолковскому, об этом у нас речи нет).

После часа возни с аппаратурой установка для переброски материи в U2 была готова. Напоследок я водрузил всеволновую антенну, присоединенную к маршрутизатору – она примет из дома команду на запуск, которую передаст вакуумным генераторам. Солнце уже ощутимо поднялось над бугристым горизонтом (там как раз торчит край обширного, но неглубокого кратера).

– Рана на холодном теле Беты, сударь… – произнес негэнтроп трагической радиоволной. – Она никогда не затянется. Миллиарды лет плывет этот мир в пустоте, терпя атаки метеоров, но коварного удара изнутри не ждет.

– Не отнимай у товарища хлебный тор, – осадил я его. – Знаешь такое присловье предков? Пусть уж лучше один из вас оды слагает.

Что ж, осталось прибыть домой и отправить кусок криомагмы в смертельный поход на Лљвву. Великий Ганн, услышь мою мысль «Нептун», неизвестно, как бы он ее расценил – но наверняка укрепился бы в своем лингвистическом безумии.

8/257, вечер .

– Вы расшифровали записи из компьютерной памяти Деева? – спросил Никлас.

Он поглядел на дочь и убедился, что та недаром взяла паузу – лицо ее постепенно разглаживалось, а поредевшая шерстка укладывалась ровными волосками, прижимаясь к коже. Ничего удивительного, что она отдала приказ нанороботам привести нервную систему в равновесие: синтезировать серотонин и некоторые вспомогательные вещества. Историк входил в ситуацию последовательно, ей же пришлось срочно окунуться в ментальный хаос и преддверие столкновения со звездой.

– Не все, – признал Чанг-33. – Поздняя часть была подпорчена сбоем питания, поэтому последняя неискаженная дата – 5/210. Мы восстановили данные на носителе и выяснили… что дальше записей просто не существует. Его не было в доме. Точнее, несколько раз за три года он там появлялся, но ненадолго – это зафиксировала домашняя автоматика.

– Вы узнали, что с ним случилось? – спокойно поинтересовалась Гемма-19.

– Собственно, я не понимаю… – сморщил кожные бугры чиновник. – Имею ли право выкладывать вам конфиденциальную информацию. Мастеру Никласу-9 еще, пожалуй… Поскольку он пострадал от… э… Почему вы интересуетесь Деевым NGC 69307-3 Леонидом-1? – прищурился он на девушку.

– Что вы мямлите? – воскликнула она. – Я правопреемница Леонида-1 во всех Комиссиях, начиная с вашей. И ношу его зародыш, между прочим. Сейчас я – глава клана Деевых NGC 69307-3, понятно? У меня есть его заявление на кассете мнемографа. А вы кто такой?

Никлас с удовольствием услышал в ее акустических сигналах нотки титанового расплава, и позволил чувству гордости за дочь на секунду овладеть своим сознанием.

– Да? – опешил гелиодезист. – Почему же меня не предупредили?.. Ладно, неважно. Меня зовут Сакки NGC 4320 Чанг-33. – Теперь чиновник каждым движением ложноножек демонстрировал искреннюю учтивость. Он даже перешел на официальный рентгеновский диапазон, хотя обстановка была непринужденной.

– Довольно увиливать, рассказывайте. Что вам известно о судьбе Леонида-1?

– Зачем же так высокопарно… Ничего не известно. Мы выяснили только, что он закупил кое-что у компании, производящей детали для вакуумных генераторов. Но ни спецификации, ни главные узлы ему почему-то не потребовались, как будто он собирался построить что-то другое. Это был его единственный контакт с внешним миром. Он даже перестал работать над исследовательскими программами, полностью доверив их ведение своему энтропу… От этого качество их выполнения несколько пострадало. Так вот, мы думаем, что три последних года, после блокирования исследовательской программы, он жил у кого-то из родственников.

Чанг-33 упорно высказывал общие слова, не желая углубляться в раздобытые ГК сведения. Никласу последнее утверждение чиновника показалось необоснованным – он-то знал об обстоятельствах разрыва Леонида-1 с родным кланом. Гемма-19, достаточно пообщавшаяся с отцом одного из своих латентных зародышей, также вряд ли поверила в гипотезу Чанга-33. Тут (на его удачу) в библиотеку ворвалась какая-то из его стандартных биоформ: она выглядела встревоженной.

– Запись с внешних камер закончена, параметры взрыва сняты. Можно перемещаться на базу Комиссии, мастер Чанг-33.

– Отлично! – Чиновник вскочил и взмахнул в возбуждении конечностями. – Вы позволите передвинуть дом, Никлас-9?

– Давайте уж…

Гелиодезист в сопровождении биоформы в спешке удалился, а Никлас устало откинулся на гравитационной подушке. Он чувствовал изнуряющую эмоциональную усталость, поэтому также, как и дочь, активировал нанороботов. Только ему требовалось не успокоительное, а тонизирующее соединение.

– Я и не знала, что дело вышло за пределы нашей семьи, – произнесла Гемма-19.

– А все потому, что Леонид-1 разрушил свою… то есть вашу систему – он распылил без остатка две планеты из трех и самого белого карлика, но при этом на три года заблокировал отправку данных. Естественно, зонды сигнализировали об аномалии. А когда в ГК наконец-то получили кассеты, там почесали в головах и отправили к Дееву инспекцию. Этого вот остолопа Чанга-33 и загнали, а он принялся демонстрировать власть и отрезал нам дорогу к спасению из холодного плена.

– Ты о многом умолчал во время моего последнего визита, – хмуро сказала дочь.

– Не хотел тревожить раньше времени.

– А теперь уже поздно, пожалуй.

– Гелиодезисты теперь знают об этом деле больше меня, потому что обработали имеющиеся записи мнемографа целиком. Но кое-что все же мне удалось от них скрыть, только сейчас я думаю, что все было напрасно… Театральная постановка какая-то…

Гемма-19 неожиданно заинтересовалась и даже выдала в эфир начальный бит фразы, но ворвавшийся в библиотеку чиновник напрочь расстроил ее замысел.