Максим Макаренков - Красный мяч

Внезапно он заметил арку в стене дома, стоящего в глубине двора. Так, а как же он ее раньше пропустил. Отгоняя любые мысли, Сергей побежал к темному провалу в потрескавшейся кирпичной стене.

И остановился, словно налетев на невидимую стену. Ноги стали ватными, по лицу поползла идиотская улыбка. Волин понял, что сейчас заплачет и по-детски шмыгнул носом.

Из глубины арки к нему бежала Саша. Куртка распахнута, вязаная шапка торчит из кармана. В руках непонятно откуда взявшийся красный мяч.

Волин присел и развел руки. Сашка влетела в его объятья, уткнулась носом.

— Дядя Сережа! Дядя Сережа! Я там, во дворе играла! Я чтобы вам не мешать! Я тут!

Волин трясущейся рукой гладил ее по голове, закрыв глаза и покачивая, убаюкивая не ее — себя. Почувствовал, какая девочка горячая. Не болезненным температурным жаром, а так, словно она только что выбежала из лета и принесла с собой немного солнечного тепла.

Открыл глаза и вздрогнул.

В глубине арки, в тенях, стояла молодая женщина. Чуть улыбаясь, она смотрела на Волина.

— Здравствуйте. Это вы Сашу привели? — выдавил из себя Сергей.

Женщина кивнула, продолжая улыбаться. Волин обратил внимание, что она обхватила себя руками и потирает предплечья, словно стараясь согреться. И, действительно, одета она была совсем не по погоде. Светлое летнее платье, легкие спортивные туфли. Покрой платья напомнил Сергею летнее платье его мамы — был в семидесятых период, когда в моду вошел стиль милитари и появились платья, напоминающие военную форму. «Сафари, сафари они назывались», — почему-то вспомнилось Волину.

— Пожалуйста, смотрите внимательнее за девочкой, — женщина продолжала улыбаться, но ее глаза, голос, все заставляло относиться к ее словам серьезно, — ей еще рано играть здесь.

Женщина повернулась и скрылась в арке.

— Подождите! — Волин шагнул вперед.

В глубине арки виднелся обычный московский двор. Песочница, с уткнувшимся в кучу песка игрушечным грузовиком. Здоровенный, выкрашенный в защитный цвет ЗИЛ, точно такой же был в детстве у Сергея. Сколько себя помнил Волин, столько и существовал на даче этот грузовик, и ничего ему не делалось.

Но этот, в песочнице, не просто выглядел, он был новым.

Послышался детский смех, и Волин крепче прижал к себе Сашу, которая, сидя у него на руках, внимательно смотрела в арку. К грузовику подошел мальчишка, наверное, Сашин ровесник. В летней рубашке, шортах. Ноги загорелые и, как положено, исцарапанные.

Мальчишка посмотрел на них и помахал зажатой в руке лопаткой. Саша замахала в ответ левой рукой, продолжая правой прижимать к себе мяч.

Волин медленно, очень медленно, шаг за шагом отступал от арки. До самого дома он нес Сашу на руках. Он не пытался ее расспрашивать, а девочка лишь лукаво улыбалась, глядя на бледного Волина, и крутила в руках мяч.

Сергей знал этот мяч. Точно такой же, выцветший от постоянной жизни на улице, под многочисленными летними дождями и жарким солнцем, пластмассовый мяч, вылинявший до блекло-розового цвета, остался жить где-то в начале восьмидесятых годов, бесследно исчезнув из жизни повзрослевшего Сергея. Теперь его держала в руках Саша.

Волин не знал, откуда у него такая уверенность. Он просто знал — это тот самый мяч.

Рита пришла, конечно же, не в пять, а в семь, но Волин не сказал ни слова. Сдал с рук на руки Сашу, чмокнул Риту в щеку и ушел.

В осенней темноте ветер задумчиво раскладывал пасьянс из листьев.

Из окна магазина лился желтый свет, тянуло тяжелыми восточными благовониями.

Волин стоял в центре двора, окруженный тишиной, невидимый с улицы, и чувствовал, как выпадает из времени.

Сумка с ноутбуком оттягивала плечо, но он этого не замечал. Слегка расставив ноги, засунув руки в карманы, он стоял посреди двора и смотрел на стену.

И не знал, хочет или нет, чтобы арка появилась снова.