Сергей Лукьяненко - Знание - сила: Фантастика. 2006-2010

— Молодой человек, вы не сошли с ума? — спросила она, обижено поджав губы.

— Извини, детка: очень важное письмо.

— И как ее зовут?

— О господи! — С тех пор, как популярность осенила меня своими крылами, Мария стала ревнива. Сейчас это было особенно некстати.

— Через пятнадцать минут еда будет на столе, — сухо выговорила она. — Думаю, настоящий мужчина не может отказаться от хорошего ужина.

— От хорошего ужина как настоящий мужчина не откажусь, — подтвердил я. — Но все остальное, детка, уж извини, тебе сегодня не светит.

Эту ночь, как и две последующие, я не спал — читал «Розу мира», которую без труда скачал с указанного Михаилом сайта.

Субботу и воскресенье мы провели на нашей скромной дачке, именуемой нами «Три сосны», — аллюзия, ясное дело, к пушкинским строкам — с удовольствием выполняя родительские — воспитание Васи и Маси, и с несколько меньшим удовольствием сыновнии — предоставление однодневного выходного Бабусе — обязанности. Домой в воскресенье вернулись близко к полуночи, — пробка на дороге была нескончаема — и Мария сразу отправилась спать. Я же, словно только и ждал этого момента, торопливо включил компьютер. Грузился он, как мне показалось, необычно долго. Но вот на экране возник, наконец, рабочий стол, и я вошел в почту. На этот раз в почтовом ящике было только одно письмо, причем именно то, ожидание которого свербело в моем мозгу все эти дни. С минуту я сидел, не открывая его, глядя на надпись Bespristrastnyiy Svidetel в графе «От кого», потом пошел на кухню и заварил кофе. В принципе, время было не кофейное, но я совершенно не хотел спать — руки слегка подрагивали от возбуждения, усталости словно не бывало. С чашкой в руках я вернулся в деткаб. Экран монитора светился в темноте необычно ярко. Еще несколько секунд помедлив, я открыл письмо. Оно было длиннее первого:

⠀⠀ ⠀⠀

Сударь!

Извините, что заставил ждать: изложить все вразумительно оказалось сложнее, чем я предполагал. Не уверен, что в конечном счете мне это удалось.

История двадцатого века преподнесла Миру длинный ряд кровавых диктаторов. Сталин выделяется в их ряду не только калибром и грандиозным масштабом сотворенного зла — поражает невозможность осознать цель многих его деяний, объяснить смысл его инфернальной жестокости (я писал об этом в прошлом письме). Но так уж ли нет им объяснения?

Я бы начал разматывать клубок с фразы из хорошо известной Вам книги его дочери Светланы: «Смерть мамы…подорвала его веру в друзей и вообще людей». Вдумайтесь в ее смысл: можно ли уважать тех, веру в кого потерял, испытывать к ним сострадание, ценить их жизнь. Смерть Надежды Сергеевны была, стало быть, ключевым моментом. С тем, что необъяснимый характер жестокость Хозяина приобрела именно после нее, соглашаются многие серьезные исследователи. Но это — формально. Остается непонятным, почему, собственно, самоубийство жены может подорвать веру в «друзей и вообще людей?» Что за этим кроется? Тонкий психолог и большой знаток проблемы, Вы, конечно, догадались, к чему я клоню, и Вы правы: речь идет об известном, многократно упомянутом в прессе (желтой и не только), эпизоде, касающемся старшего сына Хозяина Якова и Надежды Сергеевны.

Сейчас вы, вероятно, сардонически усмехаетесь: Беспристрастный Свидетель оказался примитивным сплетником. Но не торопитесь с выводами. Для определенности, уточним детали. Согласно «сплетне», няня, неожиданно вернувшаяся с прогулки с детьми, обнаружила Надежду Сергеевну и Якова в положении, скажем так, не соответствующем статусу пасынка и мачехи.

Вы по этому поводу пишете: «Есть много рассказов о том, что чуть ли не роман у нее был с мальчиком… Это, конечно, чушь». Между тем, существуют свидетельства того, что это вовсе не чушь и рано или поздно Вы их, надеюсь, увидите (потерпите: не все так просто). Но даже если бы их не было, элементарный анализ известных фактов позволяет заключить, что слово «чушь» здесь вряд ли уместно.

Попробую вас в этом убедить. «Мальчику», как Вы его называете, было в тот момент за двадцать(!); он был лишь на шесть с небольшим лет моложе мачехи, которой тоже стукнуло всего двадцать семь. Глава же семьи был на двадцать два года ее старше, здоровьишко имел слабое, напряженнейшая борьба за власть и изматывающие государственные заботы отнимали последнее. Об «эпизоде» (будем так называть это и дальше) он узнал в тот же вечер. Вскоре после этого сын попытался застрелиться; выздоровев, к отцу не вернулся, уехал в Ленинград — цепь событий, мягко говоря, неординарных. Вы, как и большинство, считаете, что в их основе — отношение отца к намерению сына жениться: запретил, дескать, да к тому же насмехался. Однако Яков женился еще в 1925 году — за два с лишним года до попытки самоубийства! Выходит, терпел, терпел, и вдруг прорвало? Кстати, второй раз он женился на женщине, уже бывшей до того четыре раза замужем, да еще и по фамилии Мельцер. Неужели трагический урок не пошел ему впрок? На самом деле причина в другом: мнение папеньки по таким вопросам, вообще, мало его волновало, а слух о попытке самоубийства на почве семейных разногласий по поводу выбора невесты распускался, смею Вас заверить, органами: специально, чтобы скрыть подлинную причину трагедии.

Сор из избы выносить не стали. Демонстрируя семейное благополучие, Иосиф Виссарионович старался появляться с женой на людях. Но именно тогда переселился из супружеской спальни на кожаный диван в кабинете — факт, который могут подтвердить множество свидетелей, включая Вашего покорного слугу.

Произошло ли между пасынком и мачехой что-то серьезное — изменила ли Надежда Сергеевна мужу? Как посмотреть! Ибо, что есть супружеская измена? Иисус называл согрешившим уже того, кто, глядя на женщину, согрешил с ней в сердце своем. И ведь то Иисус, воплощение кротости и всепрощения. А что думал по этому поводу бывший семинарист, гордый кавказец, Великий вождь, маниакальный честолюбец? И что думала об этом сама Надежда Сергеевна? Все считали ее женщиной высоких достоинств. Но только достойная женщина и могла мучиться совестью, страдать от сознания вины — явной или мнимой. И, ведь, вины по отношению к кому: взгляните на события глазами тех лет! В ноябре 1932-го она застрелилась. Две попытки самоубийства (одна, правда, неудачная) за сравнительно короткий срок! Не много ли для одной семьи, не возникает ли мысль, что эти два события связаны?

Историки склонны объяснять зигзаги в жизни общества исключительно причинами социально-экономического характера, в крайнем случае — перипетиями борьбы за власть, оставляя сексуальную сферу на откуп психоаналитикам. Стремление познать интимные подробности жизни великих мира сего считается у нас чем-то неприличным. Между тем, через них можно многое понять. «Эпизод» и был такой интимной подробностью. Ведь именно из-за него Хозяин потерял «веру в друзей и вообще людей». А на самом деле: кто из людей достоин доверия, если предали два самых близких человека — жена и сын?