Вадим Смольский - Звёздный капитан

— Это возможно, если мне передадут управление транспортом.

— Делай! Разверни его и жди, ущерб должен быть максимальным. Остальным кораблям приказ рассредоточиться, — я посмотрел на бизнесмена и добавил, — прежде чем разворачивать транспорт, выбрось всё содержимое в космос. Если получится, мы потом его соберём.

Направить своеобразный брандер было хорошей идеей, но противник вполне мог догадаться, что происходит. Значит нужно было ему всячески помешать в этом.

— Полный вперёд! Фаррел, готовьтесь, цель — вражеский флагман.

Если всё пойдет по плану, внезапные агрессивные действия дезорганизуют противника, гибель флагмана разрушит систему управления, а мощный взрыв ослепит сенсоры. Сопровождаемые транспорта при этом окажутся вне удара противника на достаточный срок для того, чтобы Своенравный успел вернуться и прикрыть их.

— Всё готово, капитан, — доложил ИИ.

Противник пока не понял, что происходит. Оно и не мудрено: давненько никому в голову не приходило применять брандеры. Зато Сей Вея, судя по всему, очень заинтересовал приближавшийся к нему Своенравный, настолько, что его корабль оказался в авангарде. Не знаю, на что он рассчитывал: по глупости недооценивал огневую мощь моего фрегата или просто забылся в боевом кураже, но точка в его истории была поставлена очень быстро.

Специально, дабы не спугнуть, я запретил начинать бой с применения рельсотрона — это всё равно было не слишком эффективно. Гораздо лучше себя показывали обычные кинетические батареи. Их разрывные снаряды просто рвали артиллерийские баржи на клочки, в чём мы убедились ещё во время прошлой битвы.

Первый снаряд начисто снёс нос корабля самозваного адмирала, второй взорвался по правому борту, причинив минимальные повреждения, третий прошёл след в след за первым, разворотив внутренности баржи, четвёртый же ярким взрывом орудийной цитадели поставил точку.

Примерно в это же время наш «брандер» забрал с собой если не всю, то большую часть мелочёвки врага. Остальные недо-истребители, из-за взрыва лишившиеся связи и сенсоров, бросились в рассыпную. На какое-то время о них можно было забыть.

Но расслабляться было рано: оставалось ещё четырнадцать крупных кораблей. Трое из них, судя по весьма пассивным действиям, являлись кораблями-носителями, чьё содержимое только что было уничтожено, и в бой их вообще непонятно зачем потянули. Скорее всего, хотели использовать как прикрытие, но не успели соответствующим образом перестроиться.

Самым опасным сейчас было бы попасть под огонь сразу нескольких кораблей противника. Своенравный выписывал просто невиданные пируэты, стремясь запутать врага и сбить с толку его артиллеристов, давая Фаррелу драгоценное время на сокращение числа стрелявших.

Выла сирена: фрегат успел получить два попадания в районе кормы, к счастью, обошлось без серьёзных повреждений. Ещё один снаряд, наверное, самый неприятный из попаданий, угодил в левый борт, разворотив корпус. Вспыхнули пожары, началась утечка кислорода.

Только после боя, оценивая повреждения, я понял, насколько нам повезло: этому снаряду оставалась едва ли пара метров до нашей орудийной цитадели, доверху набитой боеприпасами.

Постепенно бой затих: противник, лишившись семи кораблей, принялся отступать, окончательно потеряв всякую управляемость. Я использовал это и в первую очередь принялся не добивать его, а увёл под защиту Своенравного наши транспорты. Весьма вовремя: уцелевшая часть москитного флота вновь начала собираться вместе, отойдя от последствий термоядерного взрыва.

Они предприняли две не слишком уверенные атаки с разных направлений, пытаясь прощупать мёртвые зоны нашей ПВО, но потерпев неудачу, отступили.

Время было продохнуть, оценить повреждения и продумать, что делать дальше. Плохие новости не заставили себя ждать. Планета фактически была в руках противника: два дня тому они резким наскоком взяли космопорт, а буквально час назад смогли захватить планетарную столицу.

Немногочисленные уцелевшие под руководством Сюзан Герон отступили, рассредоточившись по местности и уже не способные к организованному сопротивлению.

Но и это было не самым страшным: флот вторжения, оставшись без прикрытия, предпочёл отступлению посадку на планету, что усложнило задачу освобождения в разы. Мы поменялись ролями и теперь уже мне предстояло вести осаду.

2211 г. система Аркадия-Бей, Фронтир.

— С вами говорит капитан Чейдвик, приказываю немедленно лечь в дрейф и приготовиться к приёму досмотровой команды, — с грозным видом продекларировал я.

Возможно, мои слова были бы чуть более внушительными, не выгляди я, к тому моменту, измотанным и разбитым, но выбирать не приходилось.

После победы над флотом Леблейдов работы меньше не стало, скорее, наоборот. Противник, вопреки ожиданиям, решил укрыться на планете, которую успел захватить буквально в последний момент. Кроме того, в системе оставались недобитки, с которыми так же нужно было что-то делать.

Речь в первую очередь идёт о наших поверженных противниках: орбита Аркадии была щедро усыпана разбитыми остовами кораблей, на которых оставались люди. Можно, конечно, сказать, что это — наёмники, и они никоим образом не заслуживают спасения или иначе оправдать бездействие, но я этим заниматься не собирался.

Проблема заключалась в том, что Своенравный при всём желании не мог принять такое количество людей. Поэтому, пока Фоэлтон с инженерной командой занимались ремонтом обшивки, я решил создать что-то вроде временной тюрьмы.

Идея проста, как топор: захватить артиллерийскую баржу, желательно побольше, разрушить на ней всё, что можно было использовать для бегства, и туда запихать всех спасённых, предоставляя им возможность позаботиться о себе самостоятельно. В идеале можно было бы вообще отловить все отступившие корабли, свести в кучу и там держать всех разом, но на это ушло бы слишком много времени, которого и так было в обрез. Поэтому решили ограничиться всего одним кораблём.

Баржа, на которую было отправлено сообщение, послушно легла в дрейф и передала коды от шлюзов. Туда уже отправился Митт с десятком вооружённых до зубов и очень злых матросов. Прежде, чем они взошли на борт, я предельно холодным голосом объяснил капитану баржи, что от него требуется, закончив такой фразой:

― …Если вы окажете содействие ― на суде получите скидку.

Убедившись, что меня поняли, и дела теперь пойдут куда быстрее, я дал Митту отмашку начинать, а сам, разминая затёкшую шею, вяло поплёлся в каюту. Не то, чтобы дел не было вообще: их-то как раз хватало, но, во-первых, ни одно из них не требовало такого уж пристального внимания с моей стороны, а во-вторых, мне хотелось приучить себя хоть немного отдыхать, пока есть такая возможность.