Лоис Буджолд - Память [сборник]

– Да-да, он. Сразу видно, что он не фор. Майлз, ты можешь что-нибудь сделать?

– Я?! Это не в моей власти.

– Но ты работал с этими, этими, этими… людьми много лет! И теоретически должен их понимать.

«Я и есть Имперская безопасность», – сказал он однажды Элли Куин. Тогда он был чрезвычайно горд тем, что отождествляет себя с этой могущественной организацией, будто их каким-то образом соединили, создав этакого киборга. Что же, теперь его отсекли, а Имперская служба безопасности спокойно продолжает существовать, даже не замечая его отсутствия.

– Я больше с ними не работаю. А даже если бы и работал, то я всего лишь паршивый лейтенантишко. А лейтенанты не отдают приказов генералам, даже лейтенанты-форы. Гарош меня тоже не пускает. Думаю, вам нужно поговорить с Грегором.

– Только что говорила. Он был дьявольски уклончив.

– Может, он просто не хочет вас огорчать. Насколько я понимаю, Иллиан сейчас пребывает в состоянии очень сильного умственного расстройства, не узнает людей, ну и так далее.

– А как он может кого-то узнавать, если тех, кого он знает, к нему не допускают?

– Хм-м. Отлично подмечено. Слушайте, я вовсе не собираюсь защищать Гароша, он и меня из себя выводит.

– Похоже, не достаточно сильно выводит! – отрезала леди Элис. – У этого Гароша хватило наглости заявить мне – мне! – что это зрелище не для дам. Тогда я поинтересовалась, что он делал во время государственного переворота Фордариана. – В конце фразы ее голос перешел в шипение сквозь зубы. Майлз не был уверен, но ему показалось, что леди Элис с трудом подавила готовую сорваться с языка площадную брань. – Насколько я понимаю, Грегор полагает, что ему, возможно, еще долго предстоит работать с Гарошем. Конечно, прямо об этом сказано не было, но, как я понимаю, Гарош убедил Грегора в том, что его положение на должности и. о. начальника Службы безопасности еще настолько хрупкое, что может не выдержать вмешательства столь опасно некомпетентной личности – да еще и женского пола, – как я. Саймон никогда бы не заявил ничего подобного. Как бы я хотела, чтобы Корделия сейчас была здесь. Она всегда гораздо лучше меня справлялась с проявлениями мужского шовинизма.

– Это как сказать. – Майлз вспомнил о судьбе Фордариана, нашедшего свою смерть от рук графини Форкосиган. Но леди Элис совершенно права: Иллиан всегда обращался с ней как с очень ценным, хоть и несколько отличным от остальных, членом команды Грегора. Новый и чисто профессиональный подход Гароша, должно быть, оказался для нее шоком. Помолчав, Майлз продолжил: – В настоящий момент Гарош имеет все возможности влиять на Грегора. Через него идет весь поток информации, поступающей императору.

Хоть это и нельзя назвать резким изменением обычного хода вещей. Так было всегда, только вот когда этим занимался Иллиан, Майлза сей факт почему-то совершенно не задевал.

Темные брови Элис изогнулись, но она промолчала. Под ее тяжелым взглядом молчание становилось все ощутимее.

Чтобы поправить неловкость, вызванную его неосторожными словами, Майлз сказал:

– Вы можете устроить забастовку. Никакой свадьбы, пока Грегор не выкрутит Гарошу руки.

– Если в ближайшие дни ничего не будет сделано, то я вполне могу это осуществить.

– Я всего лишь пошутил, – быстро произнес Майлз.

– А я нет. – Коротко кивнув, леди Элис отключила комм.

На следующий день, еще на рассвете, Мартин осторожно потряс Майлза за плечо.

– Э-э-э… Милорд, к вам там посетитель.

– В такую рань? – пробурчал Майлз, потер заспанное лицо и, зевнув, спросил: – Кто?

– Сказал, что его зовут лейтенант Форберг. Снова один из ваших приятелей из СБ, наверное.

– Форберг? – моргнул Майлз. – Здесь? Сейчас? Зачем?

– Он хочет с вами поговорить, так что лучше вам поинтересоваться у него самого.

– Право же, Мартин… Хм-м… Надеюсь, ты не оставил его стоять у дверей?

– Нет, я отвел его в большую комнату на нижнем этаже восточного крыла.

– Во Вторую приемную. Отлично. Скажи ему, что я спущусь через пару минут. Приготовь кофе. Принеси на подносе с двумя чашками и всем, что полагается. Если на кухне осталось что-нибудь из приготовленной твоей матерью выпечки или пирожных, их тоже положи в корзиночку и принеси вместе с кофе, понял? Вот и отлично.

Сгорая от любопытства, Майлз натянул на себя первую попавшуюся рубашку и брюки, босиком пробежал два лестничных пролета, свернул налево по коридору, миновал три комнаты и оказался во Второй приемной. В честь прихода гостя Мартин снял с одного из стульев чехол, который тут же и бросил на полу белой кучей. Солнечные лучи пробивались сквозь тяжелые гардины, лишь подчеркивая темноту, в которой сидел Форберг. На лейтенанте был повседневный зеленый мундир, но лицо его казалось серым от выросшей щетины. Увидев Майлза, он нахмурился.

– Доброе утро, Форберг, – вежливо поприветствовал офицера Майлз. – Что привело вас в такую рань в особняк Форкосиганов?

– Для меня уже разгар дня, – буркнул Форберг. – Я только что освободился от ночного дежурства.

Он нахмурился еще сильнее.

– Похоже, они подыскали вам занятие?

– Да. Я старший офицер ночного караула в нашей клинике.

Майлз опустился на ближайший накрытый чехлом стул, внезапно проснувшись без всякого кофе. Форберг – один из сторожей Иллиана? Ну конечно! Как имперский курьер он обладает нужной степенью допуска. К тому же он в настоящий момент свободен и годен лишь к легкому физическому труду или канцелярской работе. А вдобавок ко всему… еще и чужак в штаб-квартире СБ. Никаких близких друзей, с кем можно потрепаться. Майлз постарался сохранить нейтральный тон.

– О? Так в чем дело?

– Думаю, это крайне непорядочно с вашей стороны, Форкосиган. – Форберг говорил напряженно, почти зло. – Даже низко, учитывая обстоятельства. Иллиан служил вашему отцу много лет. Я передавал сообщение как минимум четыре раза. Почему вы не пришли?

Майлз выпрямился:

– Прошу прощения? По-моему, я что-то упустил. Что, э-э-э… Не могли бы вы сказать мне конкретно, о чем речь? Давно вы выполняете эту работу?

– С самой первой ночи, как только его доставили. Паршивое зрелище, должен сказать. Когда он не спит, то все время что-то бормочет. А под воздействием таблеток, если перед этим был настроен по-боевому, то опять бормочет, но совершенно невозможно понять что. Врачи держат его привязанным почти все время. Такое впечатление, что он совершает экскурс в историю, прокручивает ее вспять в своем мозгу, но изредка он ненадолго приходит в себя и возвращается к реальности. А когда это происходит, он зовет вас. Сначала я думал, что он хочет видеть графа, вашего отца, но при ближайшем рассмотрении оказалось, что все-таки именно вас. Он говорит «Майлз» и «Приведите сюда этого глупого мальчишку». Потом «Вы еще не нашли его, Форберг? Это гиперактивное маленькое дерьмецо нельзя ни с кем спутать». Прошу прощения, Форкосиган, – добавил Форберг. – Это он так говорит.